Восход Водолея (сборник) - Вячеслав Шалыгин

Это было не просто. Пять движущихся лестниц ползли стальными питонами впереди и еще три лязгали за спиной. И поток горожан на них был достаточно плотным сверху донизу. На всех двухстах метрах восьмиполосного стального пути из города солнца в город тьмы.

— Никому не шевелиться! — заорал Щеткин, водя стволами пистолетов по сторонам. — Стоять спокойно!

Федор соображал и двигался ужасно медленно, но в результате до него все же дошло, что безопаснее будет присоединиться к агенту, нежели спускаться на родной уровень, где его наверняка ждут приятели растянувшегося на ступеньках убийцы в темных очках, и он полез на тумбу. Эскалаторное «течение» к тому времени снесло его метров на пятьдесят вниз, и Щеткин был вынужден спускаться прямо по своей тумбе, спотыкаясь о выступы объемных ламп, чтобы оказаться к Федору как можно ближе. Ведь где-то скрывался второй нападавший. Что, если он успел доехать до нижнего уровня и пересел на лестницу «вверх»? Беззвучный выстрел из бесконечной вереницы едущих к солнцу граждан — и все кончено.

— Перебирайся ко мне, — приказал агент, напряженно всматриваясь в лица проезжающих. Федорово «положение в пространстве» он контролировал боковым зрением. Когда Пустотелов наконец свалился на ступеньки первого от середины эскалатора «вверх», Щеткин спрыгнул туда же и прижал Федора так, чтобы тот не смог подняться.

— Ты чего? — прохрипел Пустотелов. — Задавишь… кабан.

— Выживешь, — отмахнулся агент. — Так зато не подстрелят.

— Совсем… охренели… вы… с играми своими шпионскими, — уже почти на подъезде к верхней площадке высказался Федор.

— Какие уж тут игры, — Щеткин проводил взглядом ухмыляющуюся физиономию в темных очках. Кроме них, на человеке была и подозрительно знакомая куртка, и кепка. Но ехал он сверху. Тот, которого агент спугнул, спасая Федора, так быстро обернуться не мог, но провокация была откровенной, и это означало…

Щеткин схватил Пустотелова за шиворот и приготовился к новым испытаниям. На площадке верхнего вестибюля имелась служебная дверца. Если сразу прыгнуть к ней и удачно попасть с одного выстрела в замок… Сомнительно. Особенно если их там, наверху, много. Но делать нечего, придется рискнуть.

Эскалатор выровнял ступеньки и сбросил пассажиров на приемную площадку. Щеткин не стал всматриваться в лица встречающих и сразу же потянул Федора к служебной дверце.

— Щеткин! — позвал кто-то из толпы. — Отставить! Все в порядке!

Агент обернулся и с облегчением вздохнул. Вестибюль был полон полиции и агентов ПСБ. Никаких типов в кепках и очках среди них не наблюдалось.

— Рад тебя видеть, Пивцов, — Щеткин утер со лба испарину.

— О, угадал! — удивился агент. — Или научился различать?

— Угадал, — признался Щеткин. — Как там Совок?

— Увезли в больницу, — многозначительно подняв указательный палец, сообщил Пивцов.

— Раз не сразу в морг — выкарабкается, — решил Щеткин. — А где твой Воткин?

— А-а, там… — Пивцов махнул рукой за пределы вестибюля. — Изучает позицию, с которой стрелял снайпер. Да вон, уже идет.

— Никаких следов, — Воткин пожал плечами. — Место слишком людное. Затоптали. Народу-то вокруг… солнышко же, тепло, вот и греются.

— Это да, — Щеткин вспомнил очки и кепки злоумышленников. — Солнечно.

— Ну, — согласился Воткин.

Он улыбнулся во все тридцать два зуба и нацепил на переносицу темные очки модной в этом сезоне формы. Точно такие же, как были у плохих парней.

Глава 8

— Вы допросили Пустотелова? — Хорошеев задумчиво поиграл ручкой. — Он здесь?

— Да, в приемной. Он утверждает, что попытки вступить в контакт не было, — ответил Щеткин. — Злоумышленники хотели представить все как банальную драку. Видимо, она должна была закончиться ударом ножа. В кармане убитого мной субъекта нашли стилет.

— Значит, Федор простой «пассажир»?

— Получается, что так, — согласился агент. — Подручные заговорщиков заметают следы. Сначала Лебедянко и ЦУП, теперь Пустотелов. Он в этом деле побочный продукт, ничего существенного рассказать не может, но для надежности следует убрать и его.

— В таком случае, у нас не осталось ни одной ниточки, — вывел директор. — Скверно.

— Ниточек не осталось, но зато появилось много странного. Это все детали, но у меня возникли подозрения насчет профессиональной принадлежности агрессоров. Их методы почему-то напомнили мне действия спецназа. А еще у меня есть основания не доверять некоторым из коллег. Если посмотреть в корень проблемы…

Туманные рассуждения Щеткина подействовали на Хорошеева самым неожиданным образом. Он вдруг встрепенулся и, перебивая, прицелился в агента ручкой.

— Точно! «Зри в корень»! Вы натолкнули меня на интересную мысль. Что такого особенного было в «Криптоне»? Ведь профессор и его покровители решились на такую грандиозную кражу — целого крейсера!

— Ну-у…

— Что, вообще, было в прототипе, кроме основной конструкции и двигателей?

— Больше ничего.

— Вот именно, Щеткин! Вот он — «корень». Двигатели! Новейшие, мощнейшие и баснословно дорогие. А что будет, если, разобрав их по винтикам, скопировать все детали и поставить производство на поток?! Вы представляете, какие это сулит прибыли?

— Может, проще было выкрасть чертежи? — усомнился Щеткин.

— Вот вам и новая ниточка вместе с вопросом — что же все-таки проще: угнать крейсер или выкрасть чертежи? Вот за нее-то мы и потянем. Едем!

— Разрешите узнать…

— Куда? Там увидите.

— Нет, что делать с Пустотеловым? Запереть в камере?

— Чтобы его «случайно» зарезали уголовники? Или он ни с того ни с сего «повесился»? — Хорошеев выдвинул ящик стола и достал оттуда излучатель. — Нет, Щеткин, он поедет с нами. Так будет надежнее всего. Да и лишняя голова нам не помешает. Насколько я понял, соображает Пустотелов медленно, однако продуктивно. Так?

— Да, — согласился агент. — Его образ мышления рационален и… лично мне даже симпатичен.

— Вот и хорошо, — директор спрятал оружие в кобуру. — Как ни печально, я тоже вынужден признать, что доверяю только вам и самому себе.

Когда директорский лимузин привез троицу в тихий зеленый квартал непохожих, но одинаково дорогих коттеджей, Щеткин все еще не был уверен, что понял замысел Хорошеева. Прояснились намерения директора, лишь когда в ответ на его звонок раскрылась дверь одного из наиболее внушительных домов и на пороге возник крупный лысый мужчина средних лет. Вряд ли он знал Хорошеева лично, однако делать вид, что не догадывается, кто перед ним, хозяин дома не стал. Директор ПСБ нередко мелькал на экранах телевизоров. Лицо хозяина просияло, а густые усы приподнялись под натиском обезоруживающей улыбки.