Солнце цвета ночи - Дмитрий Казаков

Обращался он не к Уицилопочтли, солнечному богу, покровителю ацтеков, а к Тескатлипоке, хозяину зеркала мудрости, властелину мрака, просил у него способности видеть сквозь ночь…

В вышине что-то захлопало, будто там били по воздуху сотни крыльев, Гравицкоатль ощутил прикосновение к макушке, по его лицу скользнуло что-то мягкое и пушистое.

Жрец открыл глаза и едва не вскрикнул – темный только что небосклон светился, звезды пылали крошечными разноцветными факелами, и сама поверхность моря мерцала.

Гравицкоатль мог разглядеть каждую песчинку на берегу, а деревянного змея детей Кецалькоатля видел с такой четкостью, словно тот находился в десятке шагов. На какой срок Тескатлипока дал ему такую способность, жрец не знал, да и задумываться не хотел.

Но он твердо понимал, что может наделять ей других.

Гравицкоатль повернулся и двинулся в ту сторону, откуда доносился стук топоров, треск и недовольные голоса, а между стволов метались раскоряченные тени.

– Это вы, господин? – навстречу выступил один из воинов, судя по позе, напряженно вглядывался во мрак.

– Благодать Тескатлипоки с нами, – Гравицкоатль коснулся предплечья воина. – Гляди!

– Я вижу! – завопил воин изумленно. – О боги!

Жрец обошел всех, коснулся каждого. Глаза воинов загорелись истовой верой, об усталости и горечи поражения забыли. Топоры начали бить точнее, удары стали чаще.

Первый плот плюхнулся на воду около полуночи.

Солнце вылетело из-за горизонта стремительно, точно его подбросили, и море вспыхнуло, заиграло бликами, будто вода разом превратилась в расплавленное золото.

Сегодня викинги поднялись до рассвета, зашагали на север по узкой полоске между шуршащими волнами и шелестящей стеной леса.

Всем не терпелось вернуться на корабль, поэтому шли быстро, ноги со скрипением выдирали из песка, на жгущее все сильнее солнце внимания не обращали – за время, проведенное в этих жарких землях, привыкли.

Ивар шагал впереди, с наслаждением вдыхал соленый воздух, вслушивался в крики морских птиц.

Остался позади душный, мокрый лес, где за деревьями не видно неба, а под любым кустом таится опасная тварь. Открылся вольный простор, без которого долго не проживет ни один викинг.

Обогнули очередной мыс, острый, как птичий нос, стал виден просторный залив, окаймленный отражающейся в воде зеленью. Ивар ощутил, как остановилось сердце, чтобы через мгновение забиться сильнее.

На водной глади примерно в двух полетах стрелы от берега лениво покачивался драккар.

– Наши, – прошептал кто-то за спиной. – Мы все же дошли…

– А это что там такое? – ехидный голос Нерейда разрушил очарование момента. – Гости, что ли?

Шлепали по воде короткие весла, неуклюжие плоты медленно, но уверенно ползли в сторону корабля викингов, а сидящие на них люди подозрительно напоминали ацтеков.

– А ну назад! – скомандовал Ивар. – Еще не хватало, чтобы нас заметили!

Зашуршали раздвигаемые ветви, викинги дружно отступили в густые заросли.

– Что тут творится? – поинтересовался Арнвид. – Клянусь рогом Хеймдалля, это наши старые знакомые…

– Они самые, – кивнул Ивар.

Когда плоты подошли к драккару почти вплотную, на том зашевелились весла, сделали несколько мощных гребков, и корабль с обманчивой неторопливостью двинулся в сторону.

На плотах, заорали, заулюлюкали, кто-то выпустил стрелу, но она вонзилась в висящий на борту щит.

– Так они будут за нашими неделю гоняться, – хмыкнул Нерейд. – Почему Эйрик не уплывает?

– Нас ждет, дубина, – ответил эриль.

На лице рыжего викинга появилось озадаченное выражение.

– Ацтеки не пошли за нами, а срезали путь прямо к кораблю, – сказал Ивар, глядя на развернувшиеся и вновь двинувшиеся за драккаром плоты. – Не так уж глупо они поступили…

– Придется нам плыть ночью, – вздохнул Ингьяльд. – В темноте доберемся до корабля незаметно.

– Это вряд ли, – Арнвид покачал головой. – Ты забываешь, что тот бог, которому Гримгельмир намял бока, заведует мраком. Наверняка он помогает этим ребятам и ночью они отыщут нас так же легко, как волк – отбившуюся от стада корову…

– Так что же делать? – ученик эриля захлопал длинными, как у девушки, ресницами.

– Плыть сейчас, – сказал Ивар. – Причем не прямо к кораблю, а сначала подальше от берега, а потом со стороны моря – к драккару.

– И кто это сделает? – Арнвид задумчиво огладил лысину.

– Я, – Ивар ощутил, как на нем скрестилось несколько удивленных взглядов.

– Ты что, на солнце перегрелся? – участливо осведомился Нерейд.

– А кто еще? – Ивар деловито уселся на землю и принялся снимать сапоги. – Плаваю я лучше всех вас. К тому же долг конунга – браться за самое опасное дело.

– Мог бы я… – не очень уверенно заметил Рёгнвальд.

– Арнвид, держи мой меч, – расставаться с клинком было больно, точно отрывал себе руку или ногу. – Если что случится, отвезите его в Бретланд, ты знаешь, куда…

– Зачем? Такой меч зря пропадет? – Нерейд замахал руками.

– Этот клинок не будет служить другому, – тихо проговорил Арнвид. – А то и убьет того, кто осмелится взять его не по праву…

Ивар стащил кольчугу, рубаху, остался только в подштанниках. Осторожно попробовал воду, та оказалась теплой, словно парное молоко. Когда зашел по пояс, обернулся и помахал приунывшим дружинникам:

– Что скисли? Впервой мне рисковать, что ли?

– Да пребудет с тобой удача, конунг! – ответил Арнвид.

Ивар сделал еще шаг, нырнул с головой, а затем поплыл.

Волны покачивали конунга, он то оказывался в ложбине между блестящими голубыми буграми, то на гребне, откуда мог видеть маневрирующий драккар и пытающиеся настигнуть его плоты.

Постепенно разогрелся, а когда берег удалился на расстояние двух полетов стрелы, повернул на север.

Руки и ноги потихоньку тяжелели, наливались усталостью, ветер бросал в лицо соленые брызги, дыхание становилось частым и прерывистым, в груди сипело, но Ивар плыл и плыл, раздвигая густую, точно патока, воду.

Очередная стрела зацепила Эйрика за волосы, вырвала клок и упала на палубу.

– Пора за весла, – скомандовал Две Марки, – а то они что-то близко подошли…

– Может, отойдем подальше в море? – предложил кто-то из викингов. – Туда на плотах не сунутся.

– Нельзя. Вдруг конунг подойдет к берегу и нас не увидит? Решит, что мы уплыли совсем.

Дружинники налегли на весла, а Эйрик отвернулся, вглядываясь в морскую гладь. На мгновение показалось, что среди волн видит черную точку, он моргнул, но точка никуда не исчезла.

Две Марки приложил ладонь ко лбу и изумленно хмыкнул – с востока, со стороны открытого моря плыл человек.