Миротворец - Игорь Грач

И весь его облик как бы говорил всем остальным, что показывать свою удаль перед ним не стоит.

Все равно проиграешь.

Потому что, не придумал еще человек, глайдера совершеннее этого.

А внутри…

Рубка самого настоящего боевого крейсера Аркона, на двух пилотов.

И скрытые турели плазменных пушек, которые могли заставить считаться с ними крейсер Содружества.

Щиты, держащие залп стационарных плазменных и кинетических орудий. И система маскировки, которая превосходила всё известное в Центральных мирах.

И даже своя система сканирования пространства.

Ооочень грозный малыш.

Ну и вдобавок — способность выхода в космическое пространство.

Не глайдер, а прямо малый корабль.

Вот только чего в нем не было — так это гипердрайва. И не потому, что некуда было воткнуть. А потому, что не с чего было снять. Если бы Ален нашел донора, то на этом корабле можно было бы повоевать в космосе и против пиратов. Или аграфов.

Если бы была возможность, Ален сделал бы из этого малыша полноценный бот. Выглядящий, как атмосферный глайдер. И зубастый как легкий крейсер…

Все, кто видел испытания этого инженерного совершенства, наверное, изошли желчью.

Даже Дороган не смог удержаться и попросил Антона прокатить его пару кругов над поселком исследователей.

И выйдя из глайдера ушел, так никому ничего и не сказав, что-то бормоча себе под нос.

Стоя на открытом месте, Антон собирался с силами.

Ну, может быть и не с силами в полном смысле этого слова, а пытался заставить себя решиться сделать то, что совершенно себе не представлял.

Как таковых физических сил у него хватало. А вот решимости совершить портальный переход, как-то стало совсем мало, после того, как он сообщил экипажу, что собирался сделать. И его, естественно, попробовали отговорить. Но капитан прекрасно понимал, что если он сейчас уступит своим страхам, то потом не сможет решиться на что-то еще. А там, и вообще, можно было начать пугаться собственной тени…

И весь экипаж, стоя в стороне, с нетерпением и страхом ждал.

Потянувшись к своему внутреннему я, парень представил себе то состояние, к которому его подтолкнула Марие. И память о ней, о её руках, лежащих на плечах, и каплях энергии, бегущих от ее ладоней, сделали то, что и требовалось.

Перед "внутренним взором" "раскрылось" пространство.

Сначала от переливов энергий и просто буйства цветов стихии, заболели глаза. Потом, немного уняв свое волнение и присмотревшись, Антон заметил те самые тоннели.

На этой поляне их было три. Один из них шел буквально в шаге от него, а два остальных на самом ее краю и в трех метрах над землей.

Значит, судьба сама сделала выбор.

Парень положил руку на стенку тоннеля и почувствовал, что она просто гудит, от переполняющей ее энергии. Тогда он прижал ладонь поплотнее и потянул на себя избыток энергии. Вибрация пошла на более высокую ноту и, с легким звоном бьющегося стекла, открылось круглое отверстие, около метра в диаметре.

Стараясь ничего не задеть, Антон пригнулся и сделал шаг внутрь.

Осмотрелся.

Но… кроме каких-то полос, которые крутились, как змеи перед его лицом, он ничего не увидел.

И вот как здесь двигаться?

Потом попробовал сделать шаг… и какая-то сила подхватила его и, как ему показалось, чуть-чуть сдвинула вперед. Он развернулся и не увидел окна входа.

Сделал… попробовал сделать шаг в обратную сторону и…

Снова оказался на прежнем месте, около открытого окна.

Ммм. Непонятно. Но для первого раза, наверное, надо закончить. И он вышел наружу, интуитивно закрыв дверь. А потом обернулся и, посмотрев на тоннель, понял, что выходя, вернул энергию обратно. Окно закрылось, и энергия опять побежала по стенкам тоннеля.

Мотнув головой, отогнал видение пси энергий, вздохнул, и зрение постепенно пришло в норму.

А со стороны все его манипуляции смотрелись просто забавно. Псион вытянул руку, посмотрел на нее, сделал шаг вперед и пропал.

А потом, появился снова, и замотал головой, как молодой бычок.

Как дети малые, Ален, Дина и Лиела, кинулись к нему, что-то крича. Подбежали и стали обнимать за плечи.

И только через некоторое время Антон понял, что его просят рассказать — как там?

— Не знаю. Странно. И пространство гудит. Красиво.

Постепенно все успокоились, и тут Лиела чуть вышла вперед, достала что-то из кармана своего комбеза и сказала:

— Я поняла, что это. И теперь, ты научишь меня, как искать тоннели.

И столько было в это просьбе неявной мольбы, чтобы Антон не отказал и согласился, что на ее глазах выступили слезы.

— Из меня плохой учитель. Но если настаиваешь, то прими мои объяснения, как есть. И неукоснительно слушайся. Если это тебя устроит, то я попробую.

А потом, оглядев всех, добавил:

— Пошли, перекусим. Такое чувство, что я руками вагон песка разгрузил. До сих пор дрожат.

Всё же женщины странные существа.

Временами.

Стараясь, чтобы Антон не передумал, Лиела подхватила его под руку и, пока вела в столовую, рассказала о том, что она обнаружила.

Этот странный полумесяц, который капитан поднял на месте гибели сполотов, оказался не чем иным, как ментальным блокиратором.

И когда девушка смогла понять, что это, то смогла определить и принцип действия. И сказала, что эта примитивная игрушка сделана по упрощенной технологии Древних.

Наверное, это было устройство Джоре, которое сполоты разработали по украденным чертежам родителей. А так как самым сильным специалистом по ментальным техникам в экипаже была Лиела, то ей он и перешел по наследству.

Все же, воздействие от ментальной атаки сполотов, очень негативно сказалось на ее самочувствии.

Два дня капитан был педагогом.

Но вот, видимо, именно этим талантом его обделили при рождении.

Два дня Антон пытался рассказать непонятливой ученицы, что надо делать, чтобы увидеть тоннели.

Здесь не помогали ни ласковые слова, ни тысячекратные повторы, ни крик на "тупую курицу".

Ничего.

И уже собираясь прекратить урок, ввиду полного отсутствия понимания у обучаемого, Антон развернулся и, в сердцах, плюнув под ноги, собрался уйти. Набрал в легкие воздух и…

— Я вижу, — чуть слышно произнесла девушка за его спиной.

Слова так и остались не высказанными. А учитель открыл рот, да так и остался стоять, не закрыв его.

— Я вижу, вижу, вижу!

И каждое слово звучало все громче и громче.

А потом Антон и не понял, как это кричащее от радости существо, оказалось у него на шее и все повторяло:

— Я вижу!

— А что ты видишь? — капитан не поверил, и решил проверить слова Лиелы.

Она соскочила с его шеи и проговорила:

— Не веришь? Мне? Смотри! Вот тут идет труба, — подошла к тоннелю и действительно показала на него.

— А вон там их две, — и посмотрела на капитана с недоверием, — А ты сам-то их видишь?

Антон усмехнулся. Приложил руку к стенке ближайшего тоннеля и открыл окно.

— Ой! Что это?

Окно закрылось.

— Научи. Я тоже так хочу, — как маленькая девочка начала канючить Лиела. И пока они шли по дороге к кораблю, пыталась выбить из капитана обещание научить и её делать так же.

Какое же это непередаваемое чувство повелевать стихией. От ощущения своего могущества просто захватывает дух.

Антон стоял на невысокой горке и, раскинув руки, потихоньку подталкивал себя в спину ветром. Вот еще немного, чуть усилить напор и ветер подхватит его тело…

А на тех потоках, которые он создавал, парил весь экипаж.

Ален расстарался и сделал для всех костюмы, которые ему описал Антон. И на всякий случай силовые пояса, чтобы не разбиться при падении.

И вот теперь, на зависть всем, кто смотрел это шоу, три фигуры совершали воздушные пируэты, наслаждаясь свободой. Такой свободой, о которой можно только мечтать…

— Антон, — голос, сказавший это, был знаком. Но сразу повернуться не получилось. А когда ветер постепенно стих…

Дороган Дранс. Собственной персоной.

Вот уж кого капитана не ожидал увидеть. Все время этот разумный, после разговора с Антоном, почему-то старался держаться подальше. И не выставлял себя вперед, прячась за спины своих сотрудников.

— Да. Что-то случилось?

— Нет. Да. Я не знаю, как сказать, — ученый совсем смутился. И после небольшой паузы, продолжил:

— Я знаю у вас мало времени. Но никого, умеющего… у меня нет.

Помолчал и вдруг, взглянув прямо капитану в глаза, произнес:

— Научите.

— Чему же я могу Вас научить? Вы один из самых известных…

— Научите меня тому, что Вы умеете лучше всех.

Опять смущение на лице.

— Научите меня псионике. Я… я хочу сам понять, каково это… быть причастным. И… я очень прошу Вас… знаю, может и не получиться… ну, тогда… хоть попробуйте…а я… буду стараться… и… пожалуйста, не отказывайте. Мне просто не к кому идти. А… тяжело мне просить. Да и некого.

В глазах этого, умудренного жизнью человека, блеснули слезы.