Трон тени - Векслер Джанго

Расиния страшно закричала и рванулась было вперед, но Маркус свободной рукой сгреб ее и рывком оттащил к стене. Четверо норелдраев с палашами наголо ворвались в дверной проем и рассыпались по гостиной. Посреди прихожей с дымящимся пистолетом в руке стоял молодой мужчина в длинной черной шинели. Отшвырнув оружие, он решительно двинулся вперед. Полы кожаной шинели хлопали его по щиколоткам.

Расинию с Маркусом незнакомец удостоил лишь беглого взгляда. Подошел к убитому, что, падая, придавил своей тяжестью Сот, и носком сапога столкнул мертвое тело. Сот лежала навзничь, совершенно неподвижно, и Расиния издалека даже не могла понять, дышит она или нет.

— Надо же, — проговорил человек в черном. — Серая Роза наконец–то угодила в капкан.

Он глянул на лежащие у порога трупы:

И кусаться, вижу, не разучилась. Мастерски же ты от нас спряталась.

И вдруг ожесточенно, изо всей силы, ударил Сот сапогом в живот. Охнув, она перекатилась на бок и сжалась в комок.

— Да ты еще и живая, — заметил он. — Великолепно. Если не испустишь дух, его светлости будет крайне любопытно услышать твои оправдания.

Все это время четверо солдат с палашами, неуклонно сжимая полукруг, наступали на Маркуса. Выставляя перед собой саблю, капитан пятился, пока они с Расинией не оказались прижаты к стене. Агент Конкордата вновь почти игриво ударил Сот ногой и с видимым удовольствием выслушал ее стон. Отойдя, он остановился за спинами окруживших Маркуса охранников — с видом человека, которому предстоит исполнить малоприятное, но, однако же, нужное дело.

— Так вышло, что она ошибалась, — сообщил он. — Норелдрайский Серый с некоторых пор состоит на службе у его светлости, а гренадеры получили приказ не вмешиваться. Горстку жандармов, подчиненных капитана Д’Ивуара, уже обезоружили и взяли под стражу. Онлей наш, ваше величество. Он изобразил небрежный поклон. — Мое имя — Андреас. К вашим услугам.

— Орланко наконец–то спятил, — пробормотала Расиния. — Это государственная измена.

— Его вздернут как пить дать, — прибавил Маркус, — но тебе совсем ни к чему составлять ему компанию на виселице.

— Измена — скользкое понятие, — отозвался Андреас. — Она, как говорят и о красоте, «в глазах смотрящего», а стало быть, целиком и полностью зависит от того, что подумает публика. И уж в этой области его светлость — непревзойденный мастер.

— Вот–вот начнется заседание Генеральных штатов, — напомнила Расиния. — Если я не появлюсь к открытию, депутаты…

— О Генеральных штатах, как затейливо изволили обозвать себя эти господа, точно так же вот–вот позаботятся, — усмехнулся Андреас. — Капитан, уберите саблю, пока не поранились. Даю вам слово, ее величеству ничего не грозит.

Воцарилась долгая пауза. Острия пяти клинков замерли в воздухе, подрагивая от сгустившегося напряжения.

Расиния не без оснований полагала, что скажи она хоть слово — и Маркус бросится в бой. И, скорее всего, погибнет. Точно так же поступил Бен. И даже Сот… Расиния оборвала себя, не в силах думать об этом.

«Почему они все готовы так безоглядно жертвовать ради меня жизнью?»

И смогла бы она сама, окажись на их месте, умереть ради их спасения? Впрочем, это лишь пустые догадки — ведь ей не дано умереть. Не дано.

«Я не дам ему погибнуть. Это бессмысленно».

Расиния встретилась взглядом с Андреасом, открыла было рот, собираясь заговорить… и заколебалась. Позади прислужника Орланко один из норелдраев угрюмо перетягивал лоскутом обрубок руки, другой меж тем в прихожей осматривал тела товарищей, а Сот…

Сот медленно, не отрывая руки от пола, тянулась к одному из своих ножей. До него было всего шесть дюймов. Нет, уже четыре. Пальцы ее подрагивали.

— Я готова пойти с вами, — нарочито громко произнесла Расиния, если вы отпустите капитана живым и невредимым.

Андреас пожал плечами.

— Пока нам придется взять его под стражу, но я не вижу причин задерживать его после того, как дело будет улажено.

— Ваше величество… — осевшим голосом начал Маркус.

Прошу вас, капитан. — Расиния положила руку ему на плечо, поднявшись на цыпочки, и, стараясь, чтобы это не бросилось в глаза, приблизила губы к его уху. — Налево. Первая дверь.

Надо отдать ему должное, Маркус оказался превосходным актером. Он разом обмяк, понурился, всем своим видом признавая поражение, и безвольно опустил саблю.

— Слушаюсь, ваше величество, — промямлил он.

— Превосходно, — заключил Андреас, хотя и с едва уловимым разочарованием. — Взять их.

С этими словами он отвернулся от Расинии, будто тотчас потеряв к ней всякий интерес, и вновь устремил взгляд туда, где лежала Сот.

Только что лежала.

Нож блеснул серебристой рыбкой и, пролетев через гостиную, по самую рукоять вонзился в основание черепа одного из солдат слева от Расинии, намертво пригвоздив к голове фуражку. Сама Сот в это мгновение уже откатилась к дверному проему и вскочила на ноги, двигаясь отточенно и ловко, хотя и была смертельно бледна, а на плече расплывалось пятно крови. Она выхватила другой нож, метнула его во второго норелдрая — тот как раз обернулся на шум, — и лезвие вошло ему в щеку. Он страшно закричал и выронил палаш.

Расиния рванула с места. В глубину ее покоев вели две двери, но для бегства годилась лишь одна из них. За ней располагалась гостиная комната в основании башни, у самой наружной стены, с широкими витражными окнами. Сот явно пришла к тому же заключению, поскольку вывела из строя именно солдат, перекрывавших путь налево. За спиной Расинии раздался лязг стали; рискнув оглянуться, она увидела: Маркус отбил вялый удар одного из двоих уцелевших солдат и проворно следует за ней. Расиния добежала до двери, ухватилась за нее одной рукой, толкнула и ввалилась в гостиную.

Андреас уже обнажил шпагу, но на секунду замер, явно не зная, что предпринять. Пользуясь его замешательством, Сот перескочила через труп солдата на пороге прихожей, в прыжке успев подхватить выпавший из руки мертвеца палаш. Яростным взмахом клинка она разметала пару опешивших норелдраев, стороживших выход, — и вырвалась наружу.

— Скажи Последнему Герцогу, — крикнула она через плечо, — если хочет поймать Серую Розу, пускай пошлет не такого недотепу!

Андреас зарычал, скалясь, точно хищный зверь.

— Я с ней разберусь! — бросил он ближайшему норелдраю. — Убейте чертова жандарма и доставьте королеву в Паутину.

Сот уже мчалась по коридору, и Андреас ринулся следом. Он изрядно отстал, но с каждым шагом уверенно сокращал расстояние.

Маркус, пятясь, переступил порог гостиной и уверенным выпадом отбросил норелдрая, который попытался последовать за ним. Прежде чем тот успел повторить попытку, Расиния захлопнула дверь перед самым его носом. И задвинула засов, хотя и знала, что долго он не продержится.

— Сот справится, — пробормотала она. — Я знала, что ничего плохого с ней не случится. Она…

— Давайте думать о своем спасении, — перебил ее Маркус. — Нам нужно пробраться в сады.

— В сады?! Зачем?

— Просто доверьтесь мне. — Он натянуто усмехнулся. — А если не мне, то хотя бы милорду графу Миерану.

Мгновение поколебавшись, Расиния кивнула.

— Хорошо. На дорожке будут солдаты, но, они может быть, не ожидают нашего появления. Разберетесь с ними, когда я расчищу путь.

— Ваше величество?..

От дверей донесся глухой стук. В запасе у них оставались считаные секунды. Расиния ухватила стоявший в углу массивный бронзовый канделябр, задумчиво взвесила его в руке и перевела взгляд на окна. Она часто проклинала эти окна — будь они современной конструкции, со створкой и засовом, ей не пришлось бы начинать каждую ночь прыжком с крыши. В мечтах она с упоением воображала именно это — правда, не при таких обстоятельствах.

Она крутанулась на цыпочках, и основание канделябра описало в воздухе размашистую дугу. От удара решетчатая оплетка смялась, выгнулась наружу, и тонкие разноцветные стекла витража брызнули и разлетелись сотнями бритвенно–острых осколков. Как ни странно, с первого удара полностью выбить окно не удалось: свинцовая решетка повисла на краях рамы, словно клочья изодранного кружева, блестя удержавшимися в гнездах обломками стекла. Расиния вновь от души размахнулась — и второй удар, сокрушив мягкий металл, содрал свинцовое кружево с окна.