Книга о Боге - Кодзиро Сэридзава

Итак, кому-то может показаться, что госпожа Родительница, пришедшая на помощь Богу в тот момент, когда он приступил к делу Спасения Мира, — это Мики Накаяма, Основательница учения Тэнри. Особенно же обрадуются сторонники учения Тэнри, полагая, что теперь-то они наконец встретятся со своей Вероучительницей. Бесспорно, живосущая Родительница и Мики Накаяма — это одно и то же лицо: после того как сто лет назад, сократив свой земной век на двадцать пять лет, Вероучительница вознеслась на небо, она, выполняя волю Бога-Родителя, проходила курс сурового духовного совершенствования, в результате которого ей был ниспослан дар материнской любви, любви, существующей со времен Сотворения Богом Человека. И теперь, когда Бог-Родитель приступает к Спасению Мира, она старается помогать ему как Мать всего Человечества, старается спасать людей своей материнской любовью. Разумеется, она помогает и последователям учения Тэнри, но не только им, на этот раз она явилась в мир, чтобы в равной степени помогать всем людям, поэтому правильнее считать ее не Вероучительницей Тэнри, а Матерью человечества, Матерью всего сущего. Родительница и сама несколько раз просила меня написать об этом…

С того знаменательного дня, 9 октября, у меня ни минуты свободной не стало. Число посетителей все увеличивалось. И хотя я планировал уделять им час после обеда, на самом деле мне далеко не всегда удавалось уложиться в это время, иногда кто-нибудь застревал у меня на три, а то и на четыре часа. Постоянно приходили манифесты разных объединений, которые я должен был читать. Кроме того, вторую книгу необходимо было закончить до конца года, поэтому над рукописью приходилось корпеть целыми днями, а начиная с ноября живосущая Родительница стала высказывать свои соображения уже по поводу третьей книги, работу над которой мне предписывалось начать в январе. Первую книгу я писал как узник, все действия мои строго контролировались, мне было запрещено выходить из дома, теперь же я вроде бы был предоставлен самому себе, однако и в самые погожие дни не позволял себе пройтись по саду, не говоря уже о более далеких прогулках. Целыми днями я сидел за письменным столом, мне казалось, дни мелькали едва ли не быстрее часов, но это не раздражало меня и не мучило, я только посмеивался над собой — мол, старикам всегда кажется, что время летит все быстрее.

Своим хорошим настроением я был обязан прежде всего живосущей Родительнице, которая появлялась по крайней мере дважды в неделю, впрочем, думаю, что и беседы с некоторыми посетителями влияли на меня благотворно: многие прихожане Тэнри, прочитав «Улыбку Бога», приходили поблагодарить Родительницу, когда-то выручившую их из беды. Для того чтобы записать все их рассказы, не хватит бумаги, приведу здесь только самые типичные…

Одна женщина рассказала, что ее старая мать, больная раком легких, долго лежала в больнице, ожидая смерти, но после того, как Родительница поговорила с ней, быстро пошла на поправку и выписалась из больницы. Когда же ее выписывали, лечащий врач показал ей два рентгеновских снимка, один сделанный, когда она была больна, другой — когда выздоровела. Он не скрывал своего удивления и говорил, что произошло настоящее чудо. Снимки ей подарили на память, женщина показала их мне и, не помня себя от радости, долго и нудно благодарила меня. Было много и других случаев исцелений…

У одной пожилой супружеской пары создалась очень тяжелая обстановка в семье, и хотя они, будучи прихожанами Тэнри, жертвовали церкви крупные суммы, после чего выслушивали всякие мудреные рассуждения о предопределении и о том, как его избежать, обстановка в доме становилось все хуже. Однажды их дочь — тихая скромная девушка — послушала речи Родительницы и была растрогана до слез, она решилась поговорить с родителями и стала умолять их смягчиться друг к другу. Родители, давно уже заметившие, что в последнее время дочь стала особенно ласковой, выслушали ее молча. В течение месяца девушка слушала речи Родительницы и каждый раз пересказывала их родителям. Спустя какое-то время старший брат девушки, который и был причиной семейных несчастий, ко всеобщему удивлению, был объявлен невиновным и отпущен на свободу, отношения между супругами наладились, и семья зажила счастливо. И они пришли поблагодарить меня.

Однажды ко мне вместе с женой и пятилетней дочерью пришел Ё., музыкант, играющий на сямисэне. Войдя в прихожую, он сказал, что они не будут даже входить в дом, только поблагодарят меня, потому что моя книга «Улыбка Бога» очень им помогла. Я почти насильно провел их в гостиную. Как-то один мой молодой читатель, называющий себя моим учеником, исследователь театра Кабуки, А., рассказывал мне о молодом гениальном музыканте Ё., и мне хотелось узнать, тот ли это Ё. или просто его однофамилец. На Ё. был сидевший немного мешковато европейский костюм, достаточно было взглянуть на его светлое, одухотворенное лицо, чтобы понять: молодой человек занимается искусством. Его жена принялась снова благодарить меня. А Ё. рассказал следующее. Услышав как-то, что жена идет благодарить Родительницу за помощь, он решил отправиться вместе с ней. Родительница, облаченная в алое кимоно, попросила Ё. приблизиться и сказала: «Ты музыкант, избранный Богом-Родителем. Не думай больше о доме, о семье, все силы отдавай музыке. Мы ждем от тебя многого. Ты должен стать музыкантом на радость Богу-Родителю… Сейчас ты в сомнениях… Знаешь, по-моему, плектром лучше пользоваться вот так… Ты не находишь?» И она показала ему несколько приемов.

Дело в том, что вот уже несколько месяцев Ё. мучился с плектром, ему казалось, что он уперся в стену и не в состоянии двигаться дальше. Объяснения Родительницы поразили его до глубины души, вернувшись домой, он сразу же взял сямисэн и стал снова и снова повторять показанные ему приемы. Вскоре стена перед ним рухнула, струны стали звучать совершенно иначе, он так обрадовался, что весь вечер не выпускал инструмент из рук. Он не помнил себя от радости — у него было такое чувство, словно темная ночь сменилась рассветом, перед ним открылись новые горизонты… Когда он мне это рассказывал, с лица его не сходило удивленное выражение, он будто бы хотел спросить: «А госпожа Родительница училась играть на сямисэне?..»

Глядя на его красивое улыбающееся лицо, я ощутил вдруг небывалую легкость и подумал, что как-нибудь, улучив момент, когда Родительница будет в благодушном расположении духа, спрошу ее, где она училась играть на сямисэне…

И еще — все люди, которым помогла Родительница, непременно спрашивали меня: «Да, госпожа Родительница говорила, что благодарить ее не надо, и все же, — как ее отблагодарить?» Что я мог им ответить? Только одно: «И Бог-Родитель, и госпожа Родительница очень радуются, когда человек избавляется от бед, и никакой особой благодарности им не нужно, просто не забывайте о пережитом вами душевном волнении».

Глава двенадцатая

После того как 9 октября мы отпраздновали вторую годовщину появления госпожи Родительницы в моем доме, она стала навещать меня довольно часто. Обычно она приходит два раза в неделю, иногда даже два дня подряд, и каждый раз беседует со мной около получаса.

Содержание ее бесед немного изменилось по сравнению с предыдущим годом, кажется, что теперь она решила понемногу и систематически знакомить меня с замыслами Бога-Родителя. Если обобщить все сказанное Родительницей, получится что-то вроде так называемого догмата, но поскольку все, что она говорит, записывается на пленку, я предпочту оставить эту работу на будущее — либо сам займусь ею позже, когда у меня возникнет свободное время, либо кто-нибудь другой когда-нибудь сделает ее за меня.

Иногда она делится со мной «новостями Спасения Мира», а иногда — чего никогда не делала раньше — просит меня за ясиро. По ее словам, хотя Бог-Родитель и делает все, чтобы ускорить духовное становление ясиро, тот все еще слишком молод и беспомощен, в душе он — совершенное дитя, а потому не всегда слушается Родительницу, наставляющую его на путь истинный, так что мне вменяется в обязанность постоянно присматривать за ним, как если бы я был его опекуном. Особенно важно следить за тем, чтобы он держался скромно, не позволяя гордыне обуять себя. Родительница просила иногда бранить его. Иными словами, я должен был руководить им, помогая ему достичь человеческой зрелости…

Сам-то я видел, как изменился — и внешне, и по манерам своим — юноша Ито, как за один год он будто повзрослел лет на пять, ясно было, что он постоянно работает над собой и очень продвинулся за это время в своем духовном развитии, но, очевидно, в глазах Бога-Родителя, желавшего видеть в нем идеальную человеческую личность, он еще не достиг совершенства, его формирование, наверное, шло недостаточно быстрыми темпами. Но можно ли выдержать такую гонку? Я втайне сочувствовал юноше, которому приходится быть вместилищем Бога, но, с другой стороны, могу ли я проявлять излишнюю снисходительность, коль скоро мне поручено следить за его развитием?