Узлы ветров - Григорий Демьянович Зленко (составитель)

С этой стороны острова, в подводной пещере, всегда полной омаров, обитал великий Каи-але-але, царь акул. Рыбаки очень боялись жестокого Каи-але-але и его подданных, и никто не осмеливался нырять в пещеру и ловить в ней омаров.

Жил на том острове мальчик по имени Пунья. Его отец погиб от акульих зубов. После этого некому стало ловить рыбу для Пуни и его матери. И на завтрак, и на обед, и на ужин они ели один хлеб. Им надолго пришлось забыть вкус рыбы. Каждый день слышал Пунья, как его мать сетует, что у них нет ни рыбы, ни омаров, только один хлеб.

И вот однажды мальчик решил перехитрить акул.

Пунья отправился к пещере и стал наблюдать за ними. Учуяв на берегу человека, Каи-але-але и десять его подданных тотчас проснулись. Однако Пунья прикинулся, будто не замечает этого, и заговорил громким голосом, зная, что акулы непременно услышат его.

— Это я, Пунья! — сказал он. — Мне нужно наловить омаров на обед. Как я вижу, великий Каи-але-але спит. Значит, можно будет нырнуть на дно пещеры и захватить в каждую руку по омару. Вот и будет у нас вкусный обед.

Тогда Каи-але-але тихо шепнул своим подданным:

— Все за мной! Пунья сейчас нырнет, и мы съедим его!

Но Пунья был не из тех, кто легко попадается в зубы глупым акулам.

Мальчик поднял большущий камень и бросил его в воду. Не успел камень упасть на дно, как все акулы ринулись к нему, и вход в пещеру оказался свободным.

Тогда Пунья нырнул и, схватив по омару в каждую руку, быстро всплыл на поверхность. Выйдя на берег, он крикнул:

— Как Пунья сказал, так и сталось! Я вернулся целый и невредимый, добыв двух омаров. Теперь уж нам не придется больше голодать. Спасибо акуле с тонким хвостом: это она научила меня, как добыть омаров!

Услышав эти слова, царь акул Каи-але-але велел своим подданным выстроиться в ряд. Пересчитал акул — ровно десять, и как раз у десятой хвост тоньше, чем у остальных.

— Значит, это ты, тонкохвостка, — в гневе закричал он, — подучила мальчишку, как добыть омаров?! За это ты поплатишься жизнью!

И по знаку Каи-але-але тонкохвостая акула в мгновение ока была разорвана в клочья.

— Эх, вы! Друг дружку пожираете! — крикнул мальчик и понес омаров домой.

Мяса омаров Пуне с матерью хватило на несколько дней. Когда же оно кончилось, маленький хитрец снова отправился к пещере. Так с тех пор и повелось, и каждый раз повторялась та же история. Пунья бросал в воду подальше от входа в пещеру камень, а когда хищники кидались к нему, нырял за омарами. И каждый раз одной из акул приходил конец.

И вот в живых остался только царь Каи-але-але.

Тогда Пунья пошел в лес. В лесу он срубил и заострил с обоих концов два прочных колышка, затем приготовил два деревянных бруска для добывания огня, набрал мха и хворосту. Все это он уложил в мешок и зашагал к берегу. Дойдя до пещеры, Пунья заметил, что Каи-але-але бодрствует на посту, и заговорил громким голосом: — Если я сейчас нырну и Каи-але-але начнет разрывать меня на куски, вода покраснеет от моей крови, мать догадается, что случилось, и спасет меня. Но если Каи-але-але проглотит меня целиком, все будет кончено! Я погибну! Каи-але-але, разумеется, услышал его слова и сказал себе: «Нет уж, меня не проведешь! Я не буду разрывать тебя на части, хитрый мальчишка! Проглочу целиком, и ты не увидишь больше своей матери. Я так широко раскрою пасть, что ты сам не заметишь, как попадешь в нее. На этот раз тебе от меня не улизнуть!» Пунья нырнул вместе со своим мешочком. Каи-але-але как можно шире разинул пасть и проглотил мальчика. Пунья, не мешкая, развязал мешочек, достал оттуда колышки и вставил их между челюстями акулы так, что она больше не могла закрыть свою пасть.

После этого Пунья прополз в акулий желудок, вынул из мешка бруски для добывания огня и стал тереть их один о другой. Он развел костер и сварил себе похлебку. Огонь обжигал внутренности царя акул, и Каи-але-але, как безумный, носился по океану.

Наконец Каи-але-але снова очутился возле острова. Тогда Пунья проговорил:

— Если Каи-але-але отнесет меня к скалистому мысу, я спасен! Если же к песчаному берегу, где растет трава, ничто не спасет меня, я погибну!

Каи-але-але, услышав его слова, подумал: «Шалишь, к мысу я не поплыву! Отнесу-ка я этого мальчишку к песчаному берегу, где растет трава!» Сказано — сделано, царь акул всплыл на поверхность и устремился на мелководье, сплошь заросшее тростником, куда акулы и близко не подплывали. Скоро Каи-але-але так запутался в густых стеблях, что уже не мог вернуться в океан.

Пунья выбрался из акульей пасти и, достигнув берега, закричал во весь голос:

— Люди! Эй, люди! Каи-але-але, великий Каи-але-але, царь акул, пожаловал к нам в гости.

Услышав, что к ним явился Каи-але-але, злейший враг людей, рыбаки сбежались кто с копьем, кто с ножом и накинулись на него. И тут свирепому царю акул пришел конец.

Когда же рыбаки узнали, что избавились и от всех подданных Каи-але-але, которые вместе со своим царем обитали в подводной пещере, радости не было предела.

С тех пор Пунья каждый день спокойно нырял в пещеру и уносил оттуда столько омаров, сколько было нужно.

Тинирау и кит 

(Новозеландская сказка)

Отец Тухурухуру, высокорожденный Тинирау, все подготовил для посвящения сына. Для торжественных церемоний пригласили знаменитого жреца Кае из далекой деревни.

После ритуальных обрядов и заклинаний, которые со временем должны были превратить Тухурухуру в храброго и бесстрашного воина, Тинирау и Кае отправились на берег моря. Дойдя до прибрежных скал, Тинирау остановился и громко крикнул:

— Тутунуи!

Кае посмотрел по сторонам: на берегу никого не было, а следы, что виднелись на песке, оставили их собственные ноги. Тогда Кае стал вглядываться в лесную чащу, но и там никого не обнаружил. Он повернулся к морю, надеясь увидеть каноэ рыбака, но все каноэ были вытащены на берег.

И вдруг Кае заметил огромную бесформенную глыбу, поднимающуюся из воды. Это был кит. С его спины хлынули водопады, две струи горячего пара поднимались ввысь, и легкий ветерок медленно развеивал пар по воздуху. Никогда Кае не приходилось видеть живого кита так близко. И вдруг, к его удивлению, кит подплыл еще ближе, к самой скале, на которой стояли он и Тинирау.

Вождь вырезал кусок