Убийство Моцарта - Дэвид Вейс

– Я подожду до Бостона. Найти бы только Дейнера! Давай еще раз пройдемся по Карнтнерштрассе и поищем его таверну.

– «Серебряный змей». Кажется, так называла ее Софи?

Они вновь прошли всю Карнтнерштрассе, но не обнаружили таверны под таким названием. Дебора предложила расспросить прохожих, но Джэсон отказался. Она подозревала, что ему самому хотелось найти Дейнера. Когда они подходили к гостинице «Белый бык», какой-то человек стремительно прошмыгнул мимо них, слегка задев Джэсона. Неизвестный – Джэсон не успел рассмотреть его лица – сунул ему в руку записку и тут же исчез.

«Отложите все и приходите в гостиницу „Белый ягненок“ в конце Шулерштрассе, – говорилось в записке. – Удостоверьтесь вначале, что за вами нет слежки. Жду вас завтра, в три часа».

Записка была без подписи, и Дебора подозревала ловушку, устроенную полицией. Но Джэсон считал, что записка от Эрнеста; никто другой не позволил бы себе такого повелительного тона.

На следующий день Джэсон послал Ганса с письмом к Гробу, где сообщал, что они намерены посетить его банк завтра, чтобы получить присланные из Америки деньги.

Затем они незаметно выскользнули через заднюю дверь гостиницы и окружным путем направились к «Белому ягненку». Ровно в три часа они вошли в тесную темную таверну и, усевшись за стол в уединенном углу, стали ждать. Рядом с ними вдруг выросла фигура и голос спросил:

– Отчего вы так задержались в Зальцбурге? Джэсон не ошибся: это был Эрнест.

Он изменился до неузнаваемости. Вид у него был испуганный и больной, руки дрожали, лицо осунулось, он горбился, а от его прежней живости не осталось и следа.

– Я не ожидал, что ваше пребывание в Зальцбурге настолько затянется.

– Вы плохо выглядите. В чем дело? – в свою очередь спросил Джэсон.

– Дело не во мне. А в Отто. – Эрнест умолк.

– Когда же это случилось? – сразу догадавшись, спросил Джэсон. Загадочный, непонятный Отто Мюллер, таким он остался в памяти Джэсона.

– Два месяца назад. Умер от старости, а ведь ему было всего семьдесят пять. Он болел с тех самых пор, как вы приехали в Вену.

– Это он надоумил меня приехать сюда.

– Скорее я, а не он.

– Значит, Отто уж ничего больше не узнает.

– А вам разве известно что-нибудь новое? – Эрнест насторожился. Голос его спустился до шепота. – Значит, Сальери все-таки виновен?

– Зачем вы ездили в Прагу?

– Я надеялся что-нибудь разузнать. Моцарт был в Праге в сентябре 1791 года, там всего за несколько месяцев до его смерти ставили «Милосердие Тита».

– И что же вы узнали?

– Одни утверждают, что он был болен. Другие – что совершенно здоров. Но все сходятся на том, что императору опера не понравилась.

– Вы ездили туда только ради этого, господин Мюллер? – поинтересовалась Дебора.

– А для чего же еще? – недовольно спросил Эрнест.

– А не из желания ускользнуть от полиции?

– Зачем мне бегать от полиции?

– К чему тогда вы назначили нам тайную встречу?

– В наши дни осторожность не помешает, госпожа Отис.

– Вы обещали мне устроить встречу с каждой из сестер Вебер в отдельности, а оказалось, что все они живут вместе с Констанцей, – сказал Джэсон.

– Скажи я вам об этом, вы, возможно, отказались бы ехать в Зальцбург. Побоялись бы, что они не захотят с вами встретиться.

– Констанца, по-моему, была против этой встречи.

– Но все-таки вас приняла. Что вы от неё узнали?

– Сомневаюсь, чтобы Констанца доверяла мне полностью, но вам-то она точно не доверяет.

– А теперь вы, Отис, не доверяете ни ей, ни мне.

– А кому можно доверять?

– Печальный вывод. Что же делать?

– Я могу прекратить свои поиски и возвратиться в Америку.

– Остановиться на полпути! Что же все-таки сказала Констанца?

– Она сказала, что вы ей не нравитесь, – вставила Дебора.

– Я не нравлюсь многим, госпожа Отис. Что из этого?

– Софи открыла нам куда больше, чем Констанца, – добавил Джэсон.

– Алоизия тоже нам многое рассказала. Ее рассказ во многом противоречит рассказу Констанцы, – заметила Дебора.

– Кому же вы поверили?

– В какой-то мере всем троим, – ответил Джэсон. – Но больше всего Софи.

– Они убедили вас, что я не прав? Что Моцарт умер своей смертью?

– Они убедили меня в том, что вы, возможно, правы. А теперь мне нужно встретиться с Сальери.

– Я попытаюсь это устроить. Мой знакомый служитель выздоровел, я увижусь с ним сегодня на собрании ложи.

– Вы масон? – удивился Джэсон.

– Член ложи Трех Орлов, – гордо объявил Эрнест. – Моцарт тоже был братом-масоном.

– Мне казалось, масонство в Европе находится под запретом.

– Оно всегда было под запретом. В одни времена больше, в другие меньше.

– А сейчас?

– Мы стараемся соблюдать осторожность. Пока мы не вмешиваемся в политику, нас не трогают.

– Меня предупредили, что мои поиски носят политический характер.

– Несомненно! – отозвался Мюллер. – Поэтому вы и попали в список подозрительных лиц. Все, что бы вы ни обнаружили, в Вене будет под запретом, но как только вы возвратитесь в Бостон, вы сможете предать все это гласности. Никто вам не помешает.

– Я по-прежнему мало знаю об обстоятельствах похорон. Софи сказала, что на кладбище отправились Зюсмайер, Сальери, ван Свитен, Дейнер, Альбрехтсбергер, Готлиб и она сама.

– Альбрехтсбергера, ван Свитена и Зюсмайера уже нет в живых, – сказал Эрнест.

– А Анна Готлиб? Вы знаете, кто она?

– Еще бы! Одна из лучших актрис в империи. Не знаю, почему я о ней забыл. Ходили слухи, будто она любила Моцарта.

– Вы с ней знакомы? – спросила Дебора.

– Я сам нет, но знаю людей, которые с ней знакомы. Я спрошу, живет ли она сейчас в Вене. Она много гастролирует, получает много ангажементов.

– Сейчас мне важнее всего встретиться с Дейнером.

– А Веберы не знают, жив ли Дейнер?

– Нет, Софи только помнит, что таверна его находилась на Карнтнерштрассе. Я обыскал всю улицу, но так и не нашел ее. По словам Софи, таверна «Серебряный змей» пользовалась большой известностью.

– Да нет же, таверна называлась «Золотой змей»! Она и вправду была на Карнтнерштрассе, внизу, в подвале. Моцарт ее посещал. Мне кажется, никуда она не делась, хотя сам я теперь редко посещаю таверны.

– «Золотой змей», – повторил Джэсон. – Поблизости от Раухенштейнгассе.

– Да, да. Дейнер действительно может оказаться важным свидетелем. И Анна Готлиб тоже. Мне пора идти. Встретимся здесь через неделю.

И Эрнест удалился своей по-прежнему живой и стремительной походкой.

37. Йозеф Дейнер

На следующий день Джэсон явился к Гробу, не сомневаясь, что тут же получит тысячу гульденов. Но банкир заявил: