Путешествие на Запад. Том 2 - У. Чэнъэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ученик мой, – промолвил он:
С тех пор как с государем я расстался,
Иду поспешно, шагом неустанным,
В соломенных сандалиях иду я
По скалам острым и тропам туманным.
И облака над горными хребтами
Бамбуковая шляпа пробивает.
Крик обезьяний слышу тихой ночью:
Невольно грусть он в сердце навевает.
Под ясною луной невыносимо
Мне птичек полусонных стрекотанье…
Когда ж я письмена достану Будды,
Когда же я пройду сквозь испытанья?
Выслушав это, Сунь У-кун не удержался и захлопал в ладоши.
– Однако, – воскликнул он смеясь, – нашего учителя гложет тоска по родине. Если вы хотите вернуться домой, то нет никаких причин горевать. Недаром говорит пословица: «Когда придет время совершить подвиг, он будет совершен».
– Дорогой брат, – сказал тут Чжу Ба-цзе, – если мы на своем пути будем каждый раз подвергаться таким бедствиям, то и через тысячу лет не достигнем цели!
– Ну, вот что! – отвечал ему Ша-сэн. – Не нашего это ума дело. Не будем лучше сердить старшего брата. Ты знай неси свою ношу. В конце концов наступит день, когда мы будем у цели.
Так, беседуя, Трипитака и его ученики, не останавливаясь, продолжали свой путь, пока перед ними не открылась огромная река с черными бурлящими водами. Конь не мог перейти эту реку. Путники остановились на берегу и стали внимательно осматриваться. Что же они увидели:
Набегали одна на другую огромные волны,
Друг на друга валы громоздились, угрюмо, упорно…
Громоздились одна на другую могучие волны,
И, мутнея, они будоражили черную реку.
Друг за другом катились валы, и вода была масляно-черной,
И поблизости не было даже следа человека,
Ни кустов, ни деревьев здесь не было видно вовеки,
Мрак на тысячу ли – в темноте лишь вода грохотала.
Только с шумом катились валы и чернела округа.
Пена черной плыла, словно топливо бросили в воду,
Брызги черными были, как будто ворочался уголь.
И ни овцы не пили из этой реки, ни коровы,
Ни вороны, страшась ширины, не летали над ней, ни сороки.
Только ряска росла да качался камыш у прибрежья,
Время года собой отмечали лишь эти растенья,
Да на отмели яркий ковер расстилался цветочный,
И цветы вызывали своей красотой удивленье.
И болот, и ручьев, и потоков на свете есть много,
И моря, и озера, и реки везде в Поднебесной.
И всегда человек с человеком встречается в жизни,
Но на Западе эта река никому не известна.
– Ученики мои, – молвил Трипитака, сойдя с коня, – отчего вода в этой реке такая черная?
– Я думаю, кто-то вылил сюда огромный чан краски, – высказал свое предположение Чжу Ба-цзе.
– А может быть, здесь мыли кисти и тушечницы, – вставил свое слово Ша-сэн.
– Все это глупости, – сказал им Сунь У-кун. – Давайте лучше подумаем, как переправить через реку нашего учителя.
– Я, например, могу легко переправиться через реку, – сказал Чжу Ба-цзе, – на облаках или просто по воде. Если я буду лететь над лесом, мне потребуется время, необходимое для того, чтобы пообедать.
– Я тоже могу в один миг переправиться на облаках, – сказал Ша-сэн.
– Для нас это не представляет никакого труда, – сказал Сунь У-кун, – но вот учителю нашему такое дело не под силу.
– Какова же ширина этой реки? – спросил Трипитака.
– Я думаю, не меньше десяти ли, – отвечал Чжу Ба-цзе.
– Кто же из вас может переправить меня на тот берег? – спросил Трипитака.
– Чжу Ба-цзе может это сделать, – отвечал Сунь У-кун.
– Ничего из этого не выйдет, – сказал Чжу Ба-цзе. – Если я понесу на себе учителя, мне не подняться и на три чи от земли. Ведь недаром говорится: «Нести на себе простого смертного, все равно что тащить гору». Если же я поплыву с ним, мы наверняка пойдем ко дну.
Неожиданно они увидели небольшой челнок, а в нем человека.
– Лодка! – радостно воскликнул Трипитака. – Зовите лодочника, пусть перевезет нас.
– Эй, перевозчик! – во весь голос заорал Ша-сэн. – Перевези нас!
– Да я вовсе не перевозчик! – отвечал человек.
– Ну и что же? Разве ты не знаешь, что самое главное в жизни – это делать добро людям. Пусть даже ты не перевозчик, но ведь и мы не каждый раз обращаемся к тебе с подобной просьбой. Мы – ученики Будды, посланцы китайского императора и идем за священными книгами. Сделай милость, перевези нас, а за это мы отблагодарим тебя.
После этого лодочник подплыл к берегу и, вытащив из воды весло, сказал:
– Учитель! Моя лодка очень мала, как же я перевезу вас всех?
Подойдя ближе, Трипитака увидел, что челнок выдолблен из одного бревна и в нем имеется небольшое углубление, в котором от силы могут уместиться всего два человека.
– Что же делать? – спросил, растерявшись, Трипитака.
– Придется перевозить два раза, – сказал Ша-сэн.
– Вот что, Ша-сэн, – предложил тут Чжу Ба-цзе, пускаясь на хитрость и думая, как бы ему избавиться от хлопот. – Вы с Сунь У-куном оставайтесь здесь, а я поеду с учителем, а потом вернусь за конем и вещами. Старший брат может сам переправиться через реку.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Сунь У-кун.
Дурень помог Трипитаке сесть в лодку, лодочник отчалил и поплыл к противоположному берегу. Посреди реки вода особенно шумела и бурлила. Волны вздымались так высоко, что, казалось, закрывали собою солнце. Ветер неистовствовал.
Казалось, гремели раскаты,
Вся в брызгах, бурлила река,
И тысячеслойные волны
Бросала она в облака.
И вихрями подняты в воздух,
Кружились песок и земля.
Бессильно валились деревья,
О милости небо моля.
Все это пугало драконов:
Взвивался песок с берегов,
Неслось завывание ветра,
Как тигра голодного рев.
Казалось, грозою весенней
Был берег реки оглушен:
Лягушки, и крабы, и рыбы
Земной положили поклон.
И птицы покинули гнезда,
И звери бежали из нор,
И лодочники погибали
На бурных просторах озер.
Живущие между морями
Не знали, проснутся ль опять.
Боялся рыбак, зазевавшись,
Удилища не удержать.
Возможно ли
