Хроника времён царя Бориса - Олег Попцов

21 сентября Ельцин подписывает Указ за № 1400, которым приостанавливает деятельность съезда и парламента. Назначается дата новых выборов. Немыслимо, казалось бы, все предупреждали, предчувствовали, прогнозировали, а Указ рухнул как снег на голову. Отдадим должное Президенту, он сумел сохранить этот свой шаг в глубокой тайне. Вызов телевизионной команды был сделан в последний момент. После записи обращения Президента к народу кассета была изъята у журналистов и вернулась к ним за два часа до трансляции. Состояние шока повсеместное.

22 сентября Очередная сессия парламента уже носит название "чрезвычайной". Ответный ход Президента - Белый дом замыкается в усиленное кольцо милицейской охраны. Президент дает понять, что его намерения сверхсерьезны. Оскорбительную речь Хасбулатова 18 сентября политологи называют последней каплей, переполнившей чашу терпения Ельцина. Теперь всем понятно, что подразумевал Президент, называя сентябрь горячим месяцем.

Ответный ход парламента предугадать не трудно - созыв чрезвычайного съезда. Но как, где? С 20 часов двадцать первого сентября согласно Указу Президента все действия прежнего парламента по продолжению своей деятельности признаются незаконными.

22 сентября на уже "чрезвычайной" сессии парламента вносится поправка в Уголовный кодекс о введении "высшей меры наказания" за попытку изменения конституционного строя. Подобный шаг парламента вызвал тягостное впечатление и симпатий к Верховному Совету не прибавил.

С этой минуты события обретают часовую хронологию.

23 сентября Место действия - Белый дом. Время действия - 23.37. Как сообщено на пресс-конференции, только что Президиум Верховного Совета принял решение об отстранении Президента Ельцина от должности за совершение государственного переворота. Его полномочия переходят к вице-президенту Руцкому.

На пресс-конференции объявляется, что через час, как только соберутся депутаты, откроется внеочередная сессия.

В 00.04 Хасбулатов открывает заседание сессии словами, обращенными к Руцкому: "Александр Владимирович, прошу вас занять ваше место". Руцкой поднимается на сцену и занимает традиционное место Президента. Затем делается сообщение о созыве внеочередного съезда. Тут же депутатов информируют о государственных изменениях. Организация обороны Белого дома поручается генералу Ачалову. Под аплодисменты оглашается распоряжение: "Центральному банку РФ прекратить финансирование исполнительной власти". Руководство Центрального банка в этот момент в зале отсутствует. Еще накануне спецсвязь Белого дома с государственными учреждениями была отключена. Работают только городские телефоны. Зачитываются телеграммы трех районных советов города Москвы, не признающих на своей территории действия Указа Президента. Это несколько вдохновляет депутатов, они отвечают аплодисментами. Не остывшим от оптимистического порыва депутатам представляют нового Президента России. После столь спонтанной презентации главы государства первым слово просит депутат Бабурин. Он рекомендует Руцкому назначить своих уполномоченных во все министерства. Руцкой соглашается и уточняет, что именно об этом он сегодня думал.

Время 00.30. Объявляется перерыв. Все расходятся по буфетам. Среди депутатов - лидер "Трудовой России" Анпилов. Он бродит между жующими депутатами и, не обращаясь ни к кому лично, жалуется - он мобилизовал своих лучших людей, а парламент не раздает оружия.

На часах 02.15 ночи. Народных депутатов срочно созывают в зал. На трибуне Руцкой. Новый Президент оглашает свои первые указы. Грачев (министр обороны) и Голушко (министр безопасности) отстранены от своих обязанностей. Россия обретает новых назначенцев: министром обороны становится генерал Ачалов, министром безопасности - Виктор Баранников. За окнами темень. Осенью рассветает поздно. На часах 03.10 ночи.

Эта ночь будет отмечена ещё одним драматическим событием. Подполковник Терехов с группой боевиков из числа "защитников" Белого дома попытается осуществить захват Штаба объединенных вооруженных сил СНГ. Цель захвата - овладение крупнейшим узлом оперативной связи. Замысел не удался. Два человека убиты. Одна из них - пожилая женщина, случайно подошедшая к окну на звуки выстрелов. А утром этого же дня парламент узнает об обращении к депутатам правительства России. Депутатов призывают, депутатам обещают, депутатам гарантируют, депутатов предупреждают. Все дисциплинирующие глаголы в послании употреблены.

26 сентября Виктор Баранников получает от парламента полномочия на переговоры с премьером. Парламент требует снять блокаду, включить связь, электричество, воду. Любые переговоры только после отмены президентского Указа.

Первые дни шока миновали. Осажденный Белый дом привлекает все большее внимание. Указ Президента застал врасплох оппозицию. Получивший поголовно враждебный парламент, лишенный возможности опираться в своих действиях против непримиримой оппозиции на Конституционный суд, прокуратуру, предчувствуя возможные колебания в милицейских структурах, органах безопасности и, что самое опасное, в армии, Президент, используя фактор внезапности, перехватывает инициативу.

Он понимал, что в ответ на его Указ враждебный ему парламент немедленно соберется. Президент не стал размениваться на эмоции, он скрупулезно просчитал - насколько реальна и велика реальная сила местных советов, ощутимо ли их влияние на общественное настроение в пределах областей.

"Все преувеличивают свои возможности. И я их тоже преувеличиваю, рассуждал Президент, - если сил нет, их придумывают. Похоже, парламент поддался собственному самовнушению. Указ принят, регионы сохраняют спокойствие. Возможно, они не преисполнены любви к Президенту, но то, что они спокойны, подтверждает их усталость и недовольство озлобленным парламентом. Парламент им надоел, на его защиту регионы не встанут. Все зависит только от Москвы. А в Москве он, объявив о роспуске, обязан победить полностью". Не было сомнений, что парламент не подчинится Указу Президента. Просто закрыть парламент, опечатать здание вряд ли возможно. Это позволило бы парламенту буквально на следующий же день имитировать скопление народа у Белого дома.

Он не закрыл Белый дом, он ограничил доступ туда посторонних. Признав неэффективность нынешнего парламента, он не предложил в качестве альтернативы президентское правление, к чему его, конечно же, подталкивали. Он назначил новые выборы. Все обвинения в диктатуре несостоятельны. Диктатор предлагает себя, он, Ельцин, предлагает демократические выборы. Спокойствие, с которым общество прореагировало на президентский Указ, оказалось для парламента удручающим откровением. Уже находясь в замкнутом пространстве, Хасбулатов сетовал на непросвещенность общества, которое не оценило демократической оплотности парламента. Советы, которые, в понимании Хасбулатова, до того демонстрировали незаурядный бунтующий потенциал, дружно аплодировали Хасбулатову на всех спонтанных совещаниях и слетах, которые он лично инициировал, поддерживая высокий градус нервозности в обществе, непонятным образом именно сейчас проявляют преступную апатию.

Предчувствие чрезвычайных событий, арестов демократов, преследования сторонников Президента - под этот страх, под эту восторженную месть вербовались ряды сочувствующих и разрасталось поле амбиций местных советов. Но мы уже говорили: смутное время - время самозванства. Общество не просто было утомлено противостоянием ветвей власти, оно отвергало перманентную скандальность подобных отношений. Указ, возможжо, не идеален, рассудило общество, но, слава Богу, хоть какой-то исход.

Случился обратный эффект. Парламент, в силу постоянности своего ежедневного появления на телеэкране и в радиоэфире ("Парламентский час", "Дневник сессии"), самораскрылся, лишился тайны. Претендуя на исключительную власть, парламент не убедил в своей значимости. Возможно, Президент плох, но чем же хорош парламент? Он с удручающим однообразием ругает Президента, разглагольствует о замалчивании оппозиции, хотя парламент полностью контролируется непримиримыми. Президент отмалчивался. Правительство занималось своими делами, а депутаты буйствовали, выталкивая вперед то Руцкого, то Степанкова, то Баранникова. Народ устал от горлохватов и счел благом президентский Указ. России всегда нравился решительный царь. Президент долго грозил пальцем и ничего не делал, и вдруг... Все взоры устремились в сторону провинции, регионов. Как там, за Уралом, в Тюмени, Саратове? А там в один голос - наконец-то. Надоели промежуточность, межвластие.

Парламент, возможно, так и не понял, что играет в самозванство, призывая под свои знамена всю без исключения оппозицию. Самовнушение оказалось сильнее реальности.

Отчаянное сожаление Хасбулатова по поводу политической недоразвитости сограждан, неспособности Советов всколыхнуть страну и ринуться на защиту оплота демократии, каковым, по его убеждению, являлся парламент, было похоже на стон. Это и был стон. Рушилась власть, уже отпраздновавшая по ошибке свою победу. С диктатурой Советов придется подождать. Несколько региональных Советов приняли протестующие резолюции, скорее имитируя единство с парламентом, нежели настаивая на нем. И все!