Черный тан - Миллер Лау

— Для начала вот что: странное летающее существо, похожее на скорпиона, я могу представить и верю в его существование, потому что видела своими собственными глазами, но драконы… Ну, хорошо, Сандро, предположим, они существуют, у меня нет времени на споры с тобой. Что, если тебя покалечат опять? — Сандро нахмурился, не понимая, к чему она клонит. — Здесь нет магии. — Глаза Беа наполнились слезами. — Здесь нет Мориаса, нет камня смерти. Если тебя ранят или убьют… — Она попыталась выдавить из себя улыбку. — Здесь есть только Национальная служба здравоохранения. Она существует реально.

— Знаю, — мягко ответил он. — Но именно поэтому и не могу перекладывать проблему на кого-нибудь еще. Мы единственные люди, которые могут иметь с этим дело. Риган, я и… Ты ведь не пойдешь с нами, не так ли?

— Нет. Я не знаю, смогу ли смотреть на все это. Последние два года, Сандро, мне так хотелось, чтобы магия существовала. Я тешила себя надеждой, что ты и Дункан ушли с помощью каких-то сил. У меня было ощущение, что происходит нечто странное. Но сейчас… все совсем не так, как я представляла. Все гораздо страшнее. Я была очень наивна. Он кивнул:

— Я понимаю тебя. — Девушка выглядела слегка удивленной. — Поверь мне, Беа. Но с Джалом, есть драконы или нет, нам придется иметь дело. Я вернусь к тебе, когда все закончится.

— Да. — Она все еще держала его за руку. — Да, конечно, ты обязательно вернешься ко мне.

Это был Даниэль. Он мог видеть его очень отчетливо. Не призрачная, эфемерная его форма. Даниэль просто стоял перед ним, правда, не улыбаясь, что было необычно для него. Но самое поразительное, что, когда Нокс открыл глаза, он не исчез, он все еще стоял на прежнем месте, в той же позе. Даниэль ничего не говорил, чему Нокс был очень рад, не зная почему. Он тихо застонал и повернул голову, которая раскалывалась от боли.

— Эстер, — прошептал он.

А потом все вспомнил. Нокс всхлипнул, будто кто-то нанес ему резкий, болезненный удар.

— Нокс, — заговорил с ним Дэнни.

— Прости меня, Дэнни. Ты был прав, — прошептал он. — Христос пришел, чтобы забрать нас собой. Но он очень жестокий Бог. Эстер… Эстер мертва…

— Да, я знаю, Бокс, — ответил Даниэль. Но все было не так, как раньше. На этот раз его голос не звучал у Нокса в голове, он видел, как Даниэль говорит. — Но это не Бог и не Конец Света. Помнишь, что я тебе говорил? Он лжепророк.

Нокс моргнул, но изображение Даниэля не пропало, он оставался на месте, будто фотография, отпечатанная в мозгу.

— Н-нет, это неправда. Понимаешь, Дэнни, ты хотел, чтобы я поверил, так ведь? Так вот я поверил сейчас, хотелось бы мне, чтобы это было не так. Я верю, что Бог здесь. А теперь ты мне говоришь, чтобы я не верил. Черт тебя возьми, Дэнни. Ты теперь привидение. И знаешь что? Бог не придал никакого значения тому, что я убил тебя… — Нокс вспомнил о ноже, который носил в заднем кармане, намереваясь опять себя наказать, показать Богу, что он сожалеет. Его руки чесались и горели под кожей, требуя немедленного облегчения. — А ангелов не существует вовсе, вместо них есть… скооры. Г-где я?

— Они тебя выбросили. Вместе с остальным мусором, — сердито бросил ему Дэнни.

На мгновение его изображение исчезло, и Нокс мог четко видеть ночное небо, насколько ему позволяла темнота.

Даниэль был прав, его выбросили из пещеры вместе с телом Эстер, которое лежало бесформенной массой рядом с ним на замерзшей земле. Нокса окружали красные скалы, стремящиеся вверх к небольшому проему, в котором были видны черные и серебряные цвета неба. Было очень холодно, он промерз до костей. Нокс сел на колени и машинально убрал волосы с лица Эстер. Ее глаза, такие же пустые, как его душа, уставились на него. Снова появился Даниэль.

— Не уходи, Даниэль. Объясни, — попросил Нокс.

— Наверное, Джал подумал, что ты, как и Эстер, мертв.

— Я и должен быть мертвым. Да, фактически…

— А что с Детьми? — сердито спросил Даниэль. — Ты не можешь их там оставить.

— Нет могу. Они сами втянули себя в этот хаос.

— Только потому, что верили в тебя.

— Чепуха! Никакие они не Дети. Они… — Нокс уставился на распростертое тело Эстер. На мгновение ему показалось, что он опять чувствует яблочный аромат ее волос. Его голос дрогнул. — … взрослые.

— Натан. — Голос Даниэля звучал устало. — Он не Бог. Но это не значит, что у него нет силы. Здесь что-то происходит. Возможно, все-таки пришло время испытаний…

— Да.

Нокс нащупал свой нож и достал его. Лезвие блеснуло приглашающим блеском в загадочном мраке ночи. Нокс дотронулся им до своей руки, ощущение холода на коже показалось ему успокаивающим, как целебная мазь. Порез будет в каком-то смысле освобождением, и Нокс больше не стал прислушиваться к своим инстинктам, а просто полоснул ножом по руке, сначала несильно, крест-накрест. Кровь казалась черной жидкостью в серебряном свете луны. Нокс вдруг обнаружил, что смеется.

— Натан! Что ты, черт тебя возьми, делаешь? Прекрати это. Немедленно прекрати!

Нокс засмеялся еще сильнее. Порезы стали глубже. Где-то очень глубоко внутренний голос говорил Ноксу, что завтра эти раны принесут ему очень много страданий. И все равно он сделал еще один, самый большой надрез, надеясь, что никакого завтра у него не будет…

Нокс все еще мог видеть Даниэля, хотя глаза его были полузакрыты. Ноксу стало смешно, что призрак человека, которого он убил, мог прийти в такой ужас от того, что Натан режет себя ножом. Дэнни очень рассердился. Он подошел к нему совсем близко и попытался встряхнуть Нокса или дать ему пощечину, но у него, конечно, ничего не получалось. Даниэль что-то кричал о том, что только такой эгоистичный сукин сын, как Нокс, может пойти на самоубийство. Это было очень смешно.

Неожиданно Даниэль, кажется, нашел выход. Нокса охватил холод, что заставило его насторожиться, прийти немного в себя. Холод заморозил кровь, и Нокс вдруг подумал, каким безвольным, ничтожным животным он стал. Стыд словно омыл его освежающей волной.

— Оставь меня, Дэнни! — взмолился он. — Прошу тебя, оставь меня. Такое ничтожество, как я, заслуживает смерти. Посмотри, что стало с людьми, которые меня любили…

Он показал на тело Эстер. Но Даниэля почему-то нигде не было видно, хотя Нокс чувствовал его присутствие. А голос его, казалось, звучал отовсюду, он был холодным и ненавидящим, что неожиданно заставило ожесточенное сердце Нокса заныть.

— Ты глупый негодяй. Нет, ты не заслуживаешь смерти. Это было бы слишком легко для тебя. Ты умрешь только тогда, когда я решу отпустить тебя. Вставай!