Козырь Рейха. Дилогия (СИ) - Романов Герман Иванович

Затем высадившиеся войска (лорд Китченер выделил для штурма бригаду королевской инфантерии) ждал долгий марш на Порт‑Стенли, по тем же тайным донесениям, тамошний германский гарнизон совершенно не ждет нападения англичан с запада.

С южной стороны пролива прогремел взрыв и Мур обернулся – высоченный гейзер взмыл в небо, небольшой траулер под Юнион Джеком заваливался на проломленный взрывом борт. Моряки даже не пытались спустить шлюпки (все равно не успеют), а прыгали в холодные волны.

– Атака субмарины с юга!

Панический выкрик вывел команду флагмана из ступора – через тонущий траулер полетели снаряды – со всех броненосцев начала стрелять противоминная артиллерия, несколько раз попав в тонущее судно. Ухнули даже шестидюймовые пушки – нервозность англичан перед атаками из‑под воды после потопления злым гением Ройял Нэви Отто Веддигеном трех броненосных крейсеров только возросла. Но Мур увидел то, что говорило совсем об ином – подрыв произошел слева, из мелководной бухты атака субмарины невозможна. Тут другое оружие, на что британские моряки пока не обращали пристального внимания. А зря – с такой опасностью нужно считаться, и соблюдать предельную осторожность.

– Прекратить всем кораблям стрельбу! Дробь! Поднять сигнал – «осторожно, мины»! Приказываю осмотреться!

Не прошло и минуты, как внезапно вспыхнувшая стрельба прекратилась – все же дисциплина на Королевском флоте почти идеальная, да и невозможно без нее побеждать на море целыми столетиями. Бывало и адмиралов вешали на рее за невыполнение приказов.

– Сэр! Мины по левому борту – их хорошо видно!

Голос кэптэна Харви был спокоен и деловит – командир «Дункана» наклонился над леерами и ткнул рукою вниз. Мур пригляделся и обомлел – темный шар проступал через неглубокую толщу воды, его можно было разглядеть. Мысли ужаснули – броненосец мог подорваться, когда отдавал якоря – если бы взяли чуть левее на сорок футов раздался взрыв. Страшное оружие даже для дредноута – два японских броненосца подорвались на таких минах под русским Порт‑Артуром. И совсем недавно от мины трагически погиб линкор «Одейшес» – такую опасность нужно устранить немедленно и адмирал начал отдавать приказы:

– Всем траулерам поставить тралы и немедленно начать траление. Командам спустить катера и тщательно проверить места стоянки – мины обвеховать! Если есть возможность – отбуксировать на безопасное расстояние и подорвать! Доклады о минах делать незамедлительно! Флагманскому минеру немедленно приступить к составлению карт минных заграждений противника и руководить всеми работами по тралению!

Отдав приказы, Мур медленно раскурил сигару – согласно традициям Королевского Флота (а они свято соблюдались), только флагман имел право курить на мостике. К тому же дымящаяся сигара символизировала спокойствие адмирала и уверенность в себе – офицеры и матросы к подобным моментам относились трепетно и с пониманием. И командующий невозмутимым тоном негромко добавил:

– Поднять сигнал – высадку десанта продолжать!

Командующий гарнизона Порт‑Стенли

генерал‑майор барон фон Люттвиц

Фолкленды

– Их тут набито как сельдей в бочке! Куда ни посмотри, везде эти лоханки снуют, – генерал опустил бинокль, испытывая желание сплюнуть – на глазах у подчиненных требовалось вести себя сдержанно и не показывать растерянности. А сомнения в душе росли как снежный ком, превращая мысли в ледышки. И было над чем задуматься!

Барон Люттвиц присутствовал на демонстрации нового оружия в Потсдаме – там кайзер его познакомил с контр‑адмиралом Лангсдорфом, а позже дал прочитать книги, что при первом ознакомлении буквально оглушили, словно быка ударом дубины. Война пошла совсем не так, как многие немцы, и он в том числе, думали – «удар в спину» и позор Версальского мира обернулись чувством невыносимой горечи за преданную Германию. В памяти тут же прозвучали слова императора Вильгельма:

«Барон, мы обязательно должны победить в этой войне, для того Всевышний нам даровал шанс! Думаю, вам следует прислушаться к тому, о чем расскажет адмирал Лангсдорф – любые его знания бесценны, без их реализации мы сокрушить всех наших врагов не сможем. А потому будьте предельно внимательны к его словам и приказам!»

Дальний путь на архипелаг запомнился вечной качкой и периодическими приступами «морской болезни», хотя сам Люттвиц от этого страдал гораздо меньше, чем его подчиненные офицеры и солдаты. Но более всего запомнились долгие разговоры за чашечкой кофе и бокалом рома с графом и генералом фон Трота – три аристократа быстро нашли общий язык, тем более темами бесед являлись не скачки или женщины, а война во всех ее проявлениях. Но такие встречи длились едва ли час в день – моряк сутками не сходил с мостика. Генералы либо читали книги по военному ремеслу, которых в корабельной библиотеке было очень много, либо время от времени кто‑то из них, но чаще сам Люттвиц переходил на «Альтмарк». Для проверки занятий с офицерами и солдатами, что отнюдь не бездельничали на всем переходе, их день был поминутно расписан. Более того, самые интересные занятия проходили с офицерами Лангсдорфа по образцам новейшего вооружения – вот тут все военнослужащие рейхсвера были готовы дневать и ночевать в импровизированных учебных классах.

«Американцы» вызывали живейший интерес среди «пассажиров», которые уже догадались, что «псевдо‑янки» совсем не те люди, за которых себя выдают. Но никто и никогда не обсуждал эту тему – приказы самого кайзера на этот счет выполнялись от и до. Да и сами моряки с серебристой нашивкой орла со свастикой над правым карманом были неразговорчивы во всех случаях, кроме тех, что напрямую связаны с войной. Барон несколько раз жестко пресекал подобные обсуждения среди своих офицеров, если они касались «пришельцев из будущего». Где суровым тоном, а где резким одергиванием вбивал в головы одну мысль – рейху помогают граждане САСШ немецкого происхождения. Все остальные домыслы и рассуждения будут расцениваться как измена Германии и кайзеру со всеми вытекающими последствиями…

– Англичане начали высадку, экселенц!

– Вижу, майор! Пусть их высаживается как можно больше, гауптман Шульц сам решит, когда ему начинать расстрел, а ваша задача поддержать его огнем вверенных вам батарей!

– Яволь, герр генерал, – командующий артиллерией майор Баумбаххер привычно вытянулся, зацепив фуражкой натянутую над головами маскировочную сетку. Люттвиц уже по достоинству оценил такое весьма полезное изобретение – совершенно безлесные острова, везде болота, камни, трава и невысокие, но протяженные кряжи – именно применение камуфлированных расцветок давало возможность остаться незамеченным для врага. Образцы таких тканей, как знал барон, еще в декабре тайно доставили в рейх, и за месяц успели изготовить несколько тысяч экземпляров новой униформы и многие сотни маскировочных комплектов и сетей.

В декабре, сразу после занятия архипелага, были определены участки, где англичанам будет удобнее всего высаживать десант – в том, что англичане постараются это проделать, никто из немцев не сомневался. Бухта Сан‑Карлос на западной оконечности восточного острова была признана самой значимой, другие четыре в меньшем приоритете. В первую стянули семь 105 мм корабельных пушек, три батареи, а другие бухты прикрыли двумя десятками 88 мм орудий. Вот только огневые позиции оказались не на берегу, как ожидал сам Люттвиц, а в глубине острова, отведенные от берега за кряжи и хребты на 6–8 километров. Стрельба должна была вестись исключительно с закрытых позиций по данным корректировщиков, благо телефонов с проводами привезено с избытком, имелись так же радиостанции.

Барон одобрил такое решение, даже ему, армейскому генералу до мозга костей было ясно, что открыто расположенные орудия, к тому же не способные серьезно повредить любой бронированный корабль, англичане запросто снесут с позиций корабельной артиллерией за полчаса, не больше. А вот выявить и расстрелять замаскированные и закрытые хребтами позиции с борта броненосцев будет весьма затруднительно. Более того, в 4–5 километрах от берега определили и подготовили позиции для батарей полевых 105 мм гаубиц – благо проблема со средствами тяги была разрешена с помощью аргентинцев. Последние доставили в Порт‑Стенли несколько сотен лошадей с повозками, наскоро изготовленными зарядными ящиками и передками. Из них сформировать упряжки, было делом уже времени, причем не очень длительного. Так что восемь гаубиц еще внесут свою лепту (тем более что все объекты заранее пристреляны) в будущем бою, что может грянуть в любую минуту. И начнут его пулеметчики, что уже, наверное, извелись в ожидании приказа – тем более пролежав в укрытиях и засадах несколько долгих часов совершенно недвижимо. Враг не должен был догадаться как об их присутствии, так и о заблаговременной подготовке позиций.