Великий магистр (Тамплиеры - 2) - Октавиан Стампас

- С очередным воскресением вас, маркиз! - высунул голову граф Норфолк, приветствуя жмурившегося на солнце Хуана де Сетина, чей камзол до сих пор был измазан куриной кровью.

- Ради Бога, простите меня за то, что я наговорил вам давеча! отозвался деликатный маркиз, прижимая к груди обе ладони.

- Да и я немного погорячился, - ответил Норфолк, и оба они рассмеялись.

Но ломбардцу Беру, когда он выслушал рассказ о трагической схватке на постоялом дворе, было не до смеха. Радостное настроение графа Рене де Жизора не понравилось умудренному иудею. Что-то не получалось, не сходилось, не так-то все было просто и легко. С какой стати двум рыцарям резать друг друга при всем честном народе?

- Вы уверены, что перед вами не разыграли комедию? - тревожно спросил он, чувствуя внутреннее беспокойство: с тех пор, как в его жизни появился Гуго де Пейн - все летело кувырком.

- Мне ли не отличить настоящую рану от фальшивой, - презрительно посмотрел на него великий магистр. - Нет, они дрались, как львы, и я даже немного пожалел об их смерти.

- Смотрите, как бы нам всем не пришлось пожалеть потом, - пробормотал ломбардец Бер, покусывая губы.

3

Милан Гораджич ухаживал за обессиленным Людвигом фон Зегенгеймом, как добрая и преданная нянька. Он влил в него огромное количество соленой воды, смешанной с настоем из трав китайца Джана, обкладывал его горячими грелками, развлекал и поддерживал разговорами, рассказывая забавные истории из своей богатой приключениями жизни. Но когда, как-то днем, к домику подъехала ускользнувшая из-под домашнего ареста принцесса Мелизинда, сербский князь тактично оставил их наедине, уйдя вместе с Джаном во двор.

- Любовь - штука тонкая, - сказал он своему слуге.

- Понимаю! - улыбнулся в ответ китаец.

А Мелизинда, присев в кресло возле кровати, поправила подушку под головой немецкого графа, не ожидавшего прибытия столь высокой гостьи, хотя Милан и поведал ему, какое участие принимала принцесса в его похищении.

- Вы выглядите намного лучше, - произнесла Мелизинда, всматриваясь в бледное лицо графа.

- Благодарю вас, - отозвался Людвиг. - Если бы не вы...

- Полно! - улыбнулась принцесса.

- Но что двигало вами? - Людвигу было приятно смотреть на ее чистое, юное лицо с блестящими темны ми глазами и кольцами черных волос. Уже давно, с тех пор как умерла Адельгейда, он не испытывал такого странного волнения в груди. Неужели оно связано с этой милой, прелестной девушкой, так не похожей на многих надменных и капризных принцесс, перевиданных им на своем веку? Странно, но Людвига не смутило ее присутствие; наоборот, ему хотелось, чтобы она подольше оставалась рядом. А принцесса, приехавшая в свой загородный домик просто так, навестить больного рыцаря, и рассчитывая уехать через полчаса, вдруг отчего-то передумала, что-то удержало ее, изменило планы. Ей также было приятно находиться здесь, возле этого благородного и мужественного человека. "Потому что он друг моего рыцаря - Гуго де Пейна", думала она, слегка краснея. Но какой-то внутренний голос подсказывал, нашептывал ей: нет, не только поэтому... Очнувшись, она ответила на повисший в воздухе вопрос:

- Я и сама не знаю, - искренне произнесла Мелизинда. Мне трудно разобраться в моих... чувствах.

- Знайте, что отныне я ваш преданный друг, - промолвил граф Зегенгейм. - И если вам когда-нибудь потребуется моя помощь, то вот вам моя рука.

- Я буду помнить об этом, - быстро проговорила Мелизинда, стараясь скрыть свое смущение. Ее ладонь оставалась в руке Людвига, и она осторожно высвободила ее.

- Хотите, я вам что-нибудь почитаю? - спросила она. - Я вижу у вас на столике Гомера.

- Охотно. Там есть одно чудесное место, где ратные подвиги померкли перед любовью Ахилла к юной Бризеиде. Найдите его.

И принцесса отыскала нужную страницу, а когда приготовилась читать, взгляд ее вновь встретился с глазами Людвига, полными нежного внимания. Незаметно пролетели несколько часов. Стемнело. А Мелизинда все еще оставалась в комнате Людвига. Ни ему, ни ей не хотелось расставаться. Уже Милан Гораджич несколько раз заглядывал в комнату, Джан приносил свое лекарство, а принцесса и рыцарь продолжали болтать. Но наконец, словно опомнившись, Мелизинда поспешно поднялась с кресла.

- Мы совсем забыли о времени! - с тревогой сказала она, посмотрев на заглянувшую в полутемную комнату луну. - А ведь меня, наверное, ищут!

- Вы еще навестите выздоравливающего больного, моя спасительница? - с улыбкой спросил Людвиг, завладевая ее рукой.

- Непременно! - сказала она, отвечая слабым пожатием.

- Вы даже не представляете, насколько ваше присутствие благотворно.

- Думаю, ваше ощущение взаимно, - лукаво ответила она и простилась, оставив в комнате легкий аромат изысканных египетских духов. Людвиг вдохнул его полной грудью и откинулся на подушки, желая, чтобы испытанное им только что ощущение счастья, не покидало его как можно дольше.

Беседа Гуго де Пейна с клюнийским монахом продолжалась недолго. Молча указав посланцу аббата Сито на кресло, рыцарь скрестил на груди руки.

- В Иерусалиме находится человек, который стоит у вас на пути к созданию Ордена, - коротко произнес монах, игнорируя жест де Пейна.

- Как его имя?

- Этого я пока не могу вам сказать.

- Я не привык играть в темную, - промолвил Гуго де Пейн, у которого монах вызывал странное притягательное отвращение, словно он смотрел на самого себя в кривом зеркале.

- Это не игра, мессир, - ответил тот. - От правильности ваших шагов зависит исход порученного вам дела. Дела, которое необходимо Ватикану и всей католической церкви.

- Какую опасность заключает в себе этот человек? - спросил Гуго де Пейн, вновь взглянув в это кривое зеркало, и почувствовал холодок брезгливости в груди. Вместе с тем, бесстрастное и неподвижное лицо монаха притягивало его взгляд.

- Прямую: для вас и будущего Ордена.

- Это не ответ.

- Другой ответ преждевременен.

- Могу ли я понимать ваши слова так, что этот человек должен умереть?

- Если не хотите умереть вы, - наклонил голову монах. Взгляд его привычно скользнул по оставленным на столе бумагам и наброскам рыцаря, задержавшись на лежащей сверху миниатюре византийской принцессы.

- Я не наемный убийца, - холодно отозвался де Пейн, проследив за взглядом монаха и бросив на стол перчатки.

- Никто бы и не посмел предложить вам нечто подобное, - не моргнув глазом ответил монах. - Между вами должен состояться честный поединок.

- Но со смертельным исходом?

- Я рад, что вы так хорошо понимаете меня.

- Когда вы известите меня - кто этот человек?

- В самое ближайшее время. Готовьтесь, - сказал монах и, поклонившись, направился к двери.