Поиск-83: Приключения. Фантастика - Леонид Юзефович

Составители назвали свой труд «опытом биобиблиографии», оговорив принципы отбора материала, который в рабочих картотеках представлен в значительно большем объеме. Любой отбор предполагает элемент субъективности, и эрудиты могут упрекнуть составителей за сознательный или непредумышленный пропуск тех или иных произведений и авторов либо, наоборот, за те или иные «излишества». Но следует помнить, что это именно «опыт», который тем не менее делает достоянием читателей массу новых, прочно забытых или вовсе неизвестных сведений.

Предлагаемый обзор является, по существу, первой серьезной попыткой библиографического описания дореволюционной русской фантастики: самое большее, что в этом плане доводилось прежде встречать в печатных источниках, — это список из 38 названий в библиографическом обзоре Б. В. Ляпунова, опубликованном в виде приложения в монографии А. Ф. Бритикова «Русский советский научно-фантастический роман» (Л.: Наука, 1970). В обзор же В. Бугрова и И. Халымбаджи включено 250 произведений (романы, повести, рассказы, пьесы), принадлежащих перу более чем 120 авторов.

Чтобы выполнить такую работу, нужна особая приверженность к избранной теме, горячая любовь к фантастике, огромная начитанность. Этими качествами в полной мере обладают оба составителя. Виталий Бугров известен как вдумчивый исследователь и собиратель интересных фактов. Он автор получившей признание книги «В поисках завтрашнего дня» (Свердловск, 1981) и многочисленных публикаций в «Уральском следопыте», где ведет отдел фантастики. Ему же принадлежат и библиографические работы: «Советская фантастика: книги 1917—1975 гг.» и «Погребенные в периодике. 1945—1975 гг.», напечатанные в сборнике «Собеседник» (вып. 4 и 5, Новосибирск, 1979, 1980). Библиография дореволюционной русской фантастики составлена им в сотрудничестве со свердловским геологом и книголюбом Игорем Халымбаджой, ревностным собирателем-коллекционером, знатоком фантастической книги, без помощи и эрудиции которого работа вряд ли была бы выполнена.

«Опыт биобиблиографии» Виталия Бугрова и Игоря Халымбаджи окажет практическую помощь как специалистам-исследователям, так и многочисленным книголюбам, помогая ориентироваться в книжном фонде нашей дореволюционной фантастики, библиографически наименее разработанном участке творчества русских литераторов.

Евг. БРАНДИС

От составителей

Читательский интерес к нашей старой фантастике в последние годы заметно возрос, и для удовлетворения этого интереса немало делается. Назовем прежде всего два сборника, выпущенных издательством «Молодая гвардия» («Взгляд сквозь столетия. Русская фантастика XVIII и первой половины XIX века». М., 1977, 336 с.; «Вечное солнце. Русская социальная утопия и научная фантастика. Вторая половина XIX — начало XX века». М., 1979, 431 с.). Добавим к этому ряд статей в периодике, а также небольшую по объему, но очень емкую, предельно насыщенную конкретным материалом работу В. А. Ревича «Не быль, но и не выдумка. Фантастика в русской дореволюционной литературе» (М.: Знание, 1979, 64 с.). Наш обзор следует в русле этих начинаний. Его цель — ознакомление широкого круга любителей фантастики с незаслуженно забытым прошлым, с той питательной средой, без которой едва ли оказался бы возможным бурный рост советской фантастики после Октября.

Несколько необходимых замечаний.

Деление обзора на три раздела (1. Фантастика XVIII века; 2. Фантастика XIX века; 3. Фантастика конца XIX — начала XX века) носит в большой степени условный характер и продиктовано стремлением избежать не слишком уместного соседства современников и даже предшественников А. С. Пушкина с авторами, продолжавшими писать и в годы Советской власти.

Возникновение фантастики обычно связывается с появлением утопических романов, и мы включили их в наш обзор (в первую его часть). С другой стороны, генеалогию русской фантастики выводят подчас из романтических повестей А. С. Пушкина («Пиковая дама»), Н. В. Гоголя («Нос», «Портрет» и др.), М. Ю. Лермонтова («Штосс») и т. д. Мы, однако, не включили в обзор эти и подобные произведения из опасения растворить предмет рассмотрения в беспредельности слишком широко трактуемого понятия фантастического. Из тех же соображений «обойдены» нами гиперболическая сатира М. Е. Салтыкова-Щедрина, аллегории И. С. Тургенева, Л. Н. Андреева и некоторых других русских писателей, пародийная юмористика А. П. Чехова (как и почти вся юмористика конца прошлого — начала нынешнего века), — словом, многое из того, что может быть рассматриваемо применительно к НФ в специальных исследованиях, но кажется не очень уместным в сжатом библиографическом обзоре.

Перелистывая страницы обзора, видишь, какой ощутимый вклад в развитие отечественной фантастики (в достаточно широком ее понимании) внесли важными гранями своего творчества известные деятели революционного движения. Эта цепочка протянулась от А. Н. Радищева и В. К. Кюхельбекера через книги Н. Г. Чернышевского, М. Л. Михайлова, Н. А. Морозова к А. А. Богданову, А. В. Луначарскому. Однако фантастику в России писали не только прогрессивно настроенные авторы. Сохранив в обзоре, для полноты картины, ряд характерных произведении, написанных литераторами консервативного направления, и всякий раз специально оговаривая это, мы безжалостно отсекали многочисленные (особенно в начале нашего века) неприкрыто-мистические сочинения, образчики чисто развлекательной беллетристики, на поверку не содержавшие в себе ничего, что роднило бы их с подлинной фантастикой, всевозможные лубочные поделки, нередкие в прошлом веке подражания «Мельмоту-скитальцу» и «Агасферу». Отметим, кстати, что сопоставление различных моделей будущего помогает наглядней увидеть, как посмеялась жизнь над авторами верноподданнических прогнозов.

В обзор сознательно не включалась поэзия (научно-фантастические мотивы в творчестве русских поэтов — от М. В. Ломоносова до В. Я. Брюсова и С. А. Есенина — заслуживают отдельной большой работы), не вошел сюда и ряд произведений, написанных до революции, но изданных лишь в советское время («Плутония» В. А. Обручева, «Страна Гонгури» В. А. Итина и др.). Крайне скупо вводилась в обзор очерковая фантастика и фантастика сказочного плана, за рамками библиографии осталась фантастика в литературах братских народов нашей страны. Все это опять-таки может явиться предметом специальных исследований, представляя подчас и для составителей почти сплошные белые пятна. Белых пятен вообще много в прошлом русской фантастики (таковы, к примеру, 60—70-е годы минувшего века), ведь литературоведческий поиск здесь только-только начинается. Мы надеемся в связи с этим на самое активное участие любителей фантастики в устранении этих пятен с родословной карты нашей НФ — карты, которую мы лишь попытались оконтурить в самом первом приближении.