Соединенные Штаты в период Реконструкции и Позолоченного века, 1865-1896 гг - Unknown Author

объемах, которые Казначейство не сможет поглотить. Калифорнийский банк Ралстона был серьезно перегружен. Снижение цен на серебро спровоцировало бы ажиотажный спрос на акции горнодобывающей компании Comstock, что могло бы уничтожить банк. Он смирился с тем, что цены на серебро в США упадут; он хотел смягчить падение и создать альтернативные рынки для своего серебра.34

У Ралстона были общие финансовые интересы в Комстоке с сенатором Уильямом Стюартом из Невады, и он помогал финансировать кампании Стюарта. Он сговорился со Стюартом и небольшой группой сенаторов, чтобы добиться принятия Закона о чеканке монет, который, на первый взгляд, нанес смертельный удар по его интересам. На самом же деле в нем был найден тонкий и умный баланс. Закон демонизировал серебро, предотвратив тем самым наплыв европейского серебра на американские рынки, но при этом создал государственный рынок для американского серебра, разрешив использовать серебряные доллары для торговли в Китае. Они должны были производиться на монетном дворе в Сан-Франциско, что давало серебру Комстока огромное ценовое преимущество перед серебром, которое приходилось доставлять из Европы. Этот закон убивал двух зайцев одним выстрелом, препятствуя европейскому импорту и одновременно создавая защищенный рынок для американского серебра. Он сделал Ролстону последний подарок, отменив плату за чеканку монет, которую должны были платить те, кто продавал золото и серебро монетному двору, чтобы перевести их слитки в монеты.

Генри Линдерман, возглавлявший Монетный двор в Филадельфии и имевший большое влияние в Министерстве финансов, по сути, стал автором Закона о чеканке монет. Ралстон хорошо заплатил ему за усилия по разработке законопроекта и его прохождению через Конгресс. Большинство членов Конгресса рассматривали законопроект как относительно безобидное решение валютных вопросов. Он не вызвал особых возражений. Все это было частью "внутренности" - слова, которое американцы обычно использовали для описания событий, отличающихся от того, чем они казались на поверхности, - политики XIX века. Успехи Ралстона в лоббировании в конечном итоге не принесли ему пользы. Паника 1873 года захлестнула его. Он утонул в заливе Сан-Франциско в 1875 году, возможно, покончив с собой.35

Паника 1873 года - финансовый кризис, разразившийся в Соединенных Штатах осенью. Министр Ричардсон отреагировал робко. Он выпустил несколько гринбеков, но в основном он заменил гомилии о золотом стандарте на те деньги, которые Кук и другие банкиры и финансисты отчаянно пытались собрать. "Доверие, - говорил Ричардсон, - должно было полностью восстановиться только в результате медленного осторожного процесса получения более глубоких знаний об истинных ценностях... ...и путем ведения бизнеса на более твердой основе, с меньшей инфляцией и большим вниманием к реальной надежности и внутренним ценностям".36

Паника в Европе, скандал в Соединенных Штатах и сужение денежного рынка привели к тому, что Northern Pacific и другие железные дороги оказались в бурном финансовом море. Дело Credit Mobilier сделало дальнейшие субсидии маловероятными, а гарантии по облигациям - немыслимыми. Только самые доверчивые и отчаянные могли инвестировать в железные дороги, которые грабили инсайдеры, если, конечно, они не планировали сами стать грабителями. Когда из-за нападок конкурентов Джею Куку стало еще труднее продавать облигации, Кук впал в отчаяние. Необходимость поддерживать Северную Тихоокеанскую железную дорогу привела его в Банк свободных людей.37

Банк вольноотпущенников не был государственным учреждением, хотя некоторые вольноотпущенники были вынуждены считать, что это так. Это был сберегательный банк, зафрахтованный Конгрессом, который продвигали люди, тесно связанные с Бюро вольноотпущенников. Своим ростом он был обязан отказу правительства перераспределить землю среди вольноотпущенников. Агенты банка и Бюро вольноотпущенников убедили многих бывших рабов в том, что, положив свои скудные сбережения от военной службы, зарплаты или издольщины в Банк вольноотпущенников, они смогут со временем купить землю. Как и их белые современники из рабочего класса, вольноотпущенники были большими экономами. Уровень сбережений в Америке был ошеломляющим: к 1870-м годам он составлял примерно 24 процента валового национального продукта. В общей сложности около ста тысяч вольноотпущенников доверили банкам около 50 миллионов долларов в период с 1865 по 1874 год.38

Джей Кук, бывший аболиционист, стал участвовать в работе Банка свободных людей через своего брата Генри. Уильям Дин Хоуэллс в молодости с удовольствием работал с Генри Куком, которого он считал "самым простым из простых джентльменов". Кук давал Хоуэллсу очень плохие советы, которые Хоуэллс считал хорошими. ("Никогда, - говорил он Хоуэллсу, - не пишите ничего такого, что вам было бы стыдно читать женщине". "Предпочтение приличий" Хауэллса наложило отпечаток на его творчество, и в результате многое из того мира, в котором он жил на самом деле, исчезло с его страниц. То, о чем он отказывался писать, больно ударило по его репутации среди современников. Это вредит его репутации до сих пор.

Генри Кук, не желая говорить непристойности, был более чем готов вести себя непристойно, если того требовали его интересы.39

После того как Генри вошел в состав правления Банка свободных людей, он стал играть важную роль в инвестировании его вкладов. Стремясь получить доход, превышающий ставки по государственным облигациям, Генри добился изменения устава, превратив сберегательный банк в инвестиционный, который мог делать более рискованные вложения. Он перевел средства в облигации трансконтинентальной железной дороги. Банк также выдавал сомнительные кредиты политическим инсайдерам, чьи ценные бумаги зачастую практически ничего не стоили, но влияние которых Куки ценили. Когда у Jay Cooke & Company начались проблемы, Freedman's Bank приобрел некоторые из ее худших активов. В конце концов Генри перевел депозиты Freedman's Bank в Jay Cooke & Company, что позволило его брату платить за эти деньги меньший процент, чем тот, который Freedman's Bank выплачивал вкладчикам. Наконец, Генри ссудил средства банка Фридмана компании Jay Cooke & Company, взяв в качестве залога облигации Northern Pacific, которые его брат не смог продать. Не в последний раз самые бедные американцы становились жертвами жадности, неразумности и амбиций самых богатых.40

18 сентября 1873 года - в очередную "черную пятницу" и всего через несколько дней после того, как Джей Кук принимал Гранта в своем поместье под Филадельфией, - нью-йоркский филиал компании Jay Cooke & Company закрыл свои двери. За ним последовали и другие филиалы, вызвав панику 1873 года. Если Кук мог потерпеть неудачу, то это мог сделать каждый. Вкладчики бросились снимать сбережения. 20 сентября Нью-Йоркская фондовая биржа закрылась впервые в своей истории. Банки требовали кредиты, предприятия рушились, и Соединенные Штаты погрузились в депрессию, которая продлится до 1879 года. В конце сентября Хантингтон из Центральной Тихоокеанской железной дороги, перегруженный работой и заботами, написал просто: "Я остаюсь в своем офисе, не зная, что делать". Федеральная реакция была вялой и неадекватной: Казначейство купило облигации, чтобы влить гринбеки в систему,