Затворник - Сергей Волков

Чем выше поднимался отряд, тем чаще Хвост видел людей. На реке кто-то бил рыбу, а кто-то набирал воду в огромную бочку на колесной повозке. Женщины полоскали белье. Купались дети. Работали на полях — с одной стороны от дороги могли сеять, а с другой в то время могли жать. Проезжали телеги, груженные сеном, дровами, или мешками с картошкой. Двое пастухов прогнали стадо овец. Скотину было видно на пастбищах — и белые отары, и трехцветные пятна коровьих стад. Несколько раз путники миновали селения, деревушки в десять-двадцать дворов. Хвост не мог даже понять, из чего сделаны домики, так густо стены были увиты плюющем и хмелем, до самых черепичных крыш.

И сколько бы людей не встречалось, все были приветливы, улыбались, здоровались и махали руками. Словно видели старых знакомых. Да так, наверное, оно и было — отряд Сотьера приходил в Бабье Царство уже не в первый раз.

Такова была эта страна. Созданная то ли стихией, то ли колдовством, а скорее всего — и тем и другим. Земля вечного лета и изобилия, неведомой силой хранимая между заледенелыми горными перевалами с одной стороны, и безлюдным, бесплодным болотным краем — с другой.

Удивительнее же всего Хвосту были те самые ключи. Они попадались тут и там, то по одному, то целыми гроздьями, повсюду испуская в небо облака белого пара. От одних источников пар едва струился тонкой дымкой, от других — валил столбом. Самые горячие источники непрерывно клокотали, и выбрасывали струи кипящей воды вверх на три обхвата, так что дух захватывало!

Хвостворту не мог налюбоваться и надивиться. «Небо! Дома расскажу — никто не поверит!» — только и мог он подумать.

Пройдя с десять поприщ, матьянторцы остановились на привал у большого поселка. Здесь, как и при входе в долину, их уже ждал прием — так же одетые селяне во главе со старостой, огромный котел кипящего супа из рыбы и сливок, хлеб с маслом, сметана… Да что там еще перечислять!

Уже начинало смеркаться, когда у дороги на пути отряда показалось селение. На этот раз — немалое, целая слобода, примерно в двести дворов. Путников на дороге заметили издалека, и у окраины села стала собираться пестрая толпа людей. Молодых — больше чем старых, а девушек, кажется — больше, чем юношей. Или это Хвосту так показалось?

Когда подошли совсем близко, то Хвост обратил внимание на стоявшую во главе сельчан женщину, с виду лет сорока пяти или чуть больше. Она была высокой, выше со стоящих кругом мужчин, и плотной — но, конечно, не такой, как Кувалда. Женщина была в белом платье до пят, с воротом и пояском, расшитыми голубым узором. Золотистые длинные волосы стягивал обруч-венок из широких деревянных пластинок. Женщина стояла впереди, и как будто на некотором отдалении от остальных. Спина ее держалась прямо, широкие плечи были расправлены в стороны, а взгляд и выражение лица — величавы. Если кто здесь и походил на царицу и владычицу края, то только она. Но Кувалда говорила, что сестра ее очень красивая. А женщина, стоявшая на дороге перед матьянторцами, была лицом приятна, но красавицей Хвост ее не назвал бы, к тому же и в летах.

«Может, Кувалда имела в виду, что ее сестра в сравнении с ней самой, с Кувалдой — красавица? — подумал дубравец — Ну что ж, тогда верно!»

Сотьер встал напротив Царицы, и опустился перед ней на одно колено.

— Здравствуй, светлая госпожа царица! — сказал он. — Благодарю от нас всех за спасение и за теплую встречу! Не знаем, как тебя благодарить!

— Встань, ты же не слуга, и не ответ здесь держишь! Вы гости! — ответила она, и Сотьер поднялся на ноги. — Если я могу заколдованных вернуть, вылечить раненных, и спасти добрых людей от турьянцев, то другой благодарности мне не нужно. Знаю, все про ваш поход — и как вы бились, и кого встретили. Знаю, что моим приемом остались довольны.

— Как не быть довольными! — усмехнулся Сотьер.

— Отдыхайте у нас, сколько вам нужно — говорила царица, обращаясь ко всем — Ешьте с нами за одним столом. Ходите по всем дорогам и тропам. Река, лес, и ключи — ничего для вас не запретно! Может быть, что-то нужно еще?

«Да пожалуй, нужно!» — приметил просебя Хвостворту. Он дивился тому, как много молодых хорошеньких сельчанок толпилось позади царицы — целые стайки — шептались меж собой, алели румяными щечками, улыбались и сверкая глазами, посматривали украдкой на пришлых людей.

«Вот на эту тропу я бы свернул побродить! — думал Хвост, радуясь, что синяк под его глазом по дороге успел сойти — Здесь-то ягодки почище, чем растут в лесу! Куда тут тебе, господин Колах, с твоей бледной поганкой! Дарю ее тебе, черт с вами обоими!»

Стотьер еще раз поблагодарил владычицу, и сказал, что кроме ее милости желать гостям нечего.

— Добро! — сказала Царица, и показала рукой на просторное пустое место слева от дороги — Здесь разбивайте лагерь, идите мыться с дороги, а после ждем вас всех на ужин.

Сотьер поклонился, велел своим людям располагаться на ночлег, и сам пошел, куда указала хозяйка. Царица, развернувшись, зашагала в селение.

И тут из толпы селян, до сих пор почти скрытая за спиной властной женщины, выбежала девушка, в почти таком же белом платье, такая же золотоволосая, но ниже ростом, чем Царица, и тонкая, как веточка. Неловкими шажками она подбежала к Кувалде, накинулась на нее и обняла — рук едва хватило, чтобы обхватить огромную фигуру!

— Здравствуй, сестренка! — воскликнула она, смеясь.

— Здравствуй, моя милая! — захохотала в ответ и Кувалда. И нежно, аккуратно, словно боясь нечаянно сломать, обняла изящную девушку своими огромными руками.

Хвост снова удивился, хотя, кажется, уже ничему здесь удивляться не приходилось!

«Кто здесь Царица, а кто кувалдина сестра?» — подумал он.

Названные сестры расцеловались, и девушка, чуть отодвинувшись и держа Кормахэ за руки, заговорила:

— Ну как ты, что ты, рассказывай! Как я боялась за вас всех, ты бы знала! Я думала, у меня сердце выпрыгнет, когда это все видела!

— Да ничего, милая! — ответила Кормахэ — Все утряслось, слава Небу и вам с госпожой!

Они обнялись, и болтая на ходу, пошли куда-то в сторону: Одна огромная, грязно-серая, в оружии с ног до головы, другая — ей по плечо, изящная, легкая, вся белая, и такая чистая, словно светилась изнутри. Хвост изумленно моргал глазами им вслед.

— Эй, стреженец! — одернул его краснолицый бенах-весельчак — Смотри, глаза проглядишь! Пойдем-ка, барахло сбросим — да булькаться в тепленьком! Спеши, пока воду не замутили!

Хвостворту пошел, куда все.

Матьянторцы сложили свои пожитки, разделись до тельного, и двинулись — толпой и кучками — вверх по склону, в сторону кромки леса. Там из-под земли поднимались, как пушистые белые хвосты, целый ряд столбов пара. Путь до купален был вымощен камнем, а ближе к источникам разбивался на множество мелких дорожек. Темнело понемногу, и люди из слободы принесли и расставили кругом светильники, горевшие ярким ровным светом. Огня в них не было видно, и как, отчего они светили — было непонятно. Может быть, снова от колдовства.