Приключения Джона Девиса. Капитан Поль (сборник) - Александр Дюма

Глава V

Имя было известно Эммануилу, но он еще не успел припомнить, кому из его знакомых оно принадлежит, как дверь отворилась и приезжий вошел в комнату. Это посещение было очень некстати – графу очень хотелось на досуге поразмышлять о своих планах на будущее, – однако правила приличия заставили его принять посетителя со всей вежливостью, тем более по всему заметно было, что он человек светский и знатный. Раскланявшись, Эммануил пригласил незнакомца сесть, разговор начался с обмена любезностями.

– Очень рад, что имею честь видеть вас, граф, – сказал приезжий.

– Мне весьма приятно, что вы нашли меня дома, я только что приехал из Парижа.

– Знаю, граф, потому что я ехал следом и везде по дороге справлялся о вас у почтальонов, которые вас везли.

– Позвольте спросить, – произнес нетерпеливо Эммануил, – чему обязан таким вниманием к моей персоне?

– О, оно вполне понятно, ведь мы же с вами старые знакомые, и я, знаете, граф, несколько обижен тем, что вы меня совершенно забыли.

– Мне тоже кажется, что я где-то вас видел. Но, извините, право, не вспомню. Сделайте одолжение, подскажите, пожалуйста, где я имел удовольствие с вами встречаться?

– Если так, граф, то, видно, у вас память действительно слаба, потому что в эти полгода мы с вами встречались трижды.

– Хоть мне и стыдно, однако сделайте одолжение, напомните, где, когда, при каких обстоятельствах я имел честь в первый раз встретиться с вами?

– Познакомились мы, граф, на морском берегу, в Пор-Луи. Помните, вы хотели кое-что разузнать об одном фрегате, который в то время стоял там, и мне посчастливилось показать вам его. Я был одет тогда лейтенантом королевского флота, а вы – в мундир мушкетера.

– Да, точно, я даже помню, что отбыл с корабля, не поблагодарив вас за услугу, которую вы мне оказали.

– Нет, граф, вы меня благодарили, но уже при втором нашем свидании.

– Где ж это?

– На том же корабле, в каюте. Помните старого капитана в синем мундире, красном камзоле, красных штанах, в серых чулках и в пудре? Правда, он показался вам лет на тридцать постарше лейтенанта… и все-таки хорошо, что мне удалось так быстро состариться, потому что вы, вероятно, не решились бы вверить молодому человеку важной тайны, которую мне тогда сообщили.

– Это невероятно, но теперь мне кажется, что это точно правда. Да-да, я помню: вы, то есть… старый капитан стоял в тени, и глаза его блестели точно так же, как теперь ваши. Я их не забыл! Но вы говорите, что мы еще раз где-то виделись? Это уж я совсем не помню.

– В последний раз мы с вами встретились, граф, с неделю назад в Париже… у Сен-Жоржа, в фехтовальном зале. Вы, может быть, вспомните англичанина в красном мундире и с яркими рыжими волосами, они даже под пудрой были рыжими, помните? Я даже имел честь подраться с вашим сиятельством и тронул вас три раза, а вы меня ни одного. В этот раз меня звали Джонсоном.

– Странное дело! Совсем другой человек, а взгляд точно тот же самый.

– Да, граф, какие бы трюки с одеждой ни проделывал человек, взгляда своего он изменить не может, ведь в глазах каждого из нас есть своя искорка. И лейтенант, и капитан, и англичанин – все это ваш покорнейший слуга.

– А сегодня кто же вы, позвольте спросить? Согласитесь, этот вопрос совсем не лишний, когда имеешь дело с человеком, который так великолепно может входить в роль.

– Сегодня, как вы, граф, изволите видеть, я не имею никакой причины кого-то изображать и явился к вам в простом костюме, в котором молодые люди обычно ездят в гости друг к другу. Сегодня я могу быть кем вам будет угодно: французом, англичанином, испанцем, даже американцем. На каком из этих языков хотите продолжать нашу беседу?

Граф улыбнулся.

– Некоторые из них мне тоже знакомы, как и вам, но приятнее всего, согласитесь, говорить на своем родном языке. Проще понять друг друга.

– Как вам угодно, граф, – ответил меланхолично Поль. – Я, знаете, тоже люблю французский язык больше всякого другого, потому что и моя родина – Франция.

– Однако, увлекаясь языками, – сказал Эммануил насмешливо, – вы, надеюсь, не всегда забываете о деле. Может, вспомните и о том, за которым ко мне пожаловали?

– Ваша правда, граф. Дело, которое привело меня к вам, вот какое. С полгода назад, гуляя в Пор-Луи по берегу, вы заметили на внешнем рейде фрегат с узким кренгованием, высокими тонкими мачтами и, конечно, подумали: «Видно, капитану этого судна нужен ходкий корабль, раз на нем так мало дерева и так много парусов», – и поэтому вам пришло в голову, что я какой-нибудь флибустьер, то есть пират. Ведь верно?

– Но разве это не так?

– Я не раз удивлялся, граф, вашей сметливости и остроте взгляда, который сразу проникает в суть вещей, – сказал Поль с легкой иронией.

– Комплименты мне ни к чему, – сердито ответил Эммануил. – Давайте лучше поговорим о деле.

– Тогда вы тоже так рассуждали и попросили какого-то лейтенанта отвезти вас на этот фрегат, где познакомились со старым капитаном. У вас было предписание морского министра, в котором всякому командиру судна, идущего под французским флагом в Мексиканский залив, вменено было в обязанность отвезти по вашему требованию в Кайенну одного государственного преступника. Помните? Звали его Лузиньян.

– Все это правда.

– Я исполнил это предписание. Я не знал тогда, что вся вина этого мнимого государственного преступника состояла в том, что он любил вашу сестру.

– Капитан!.. – зло сказал Эммануил, вскочив со стула.

– Какие у вас прекрасные пистолеты, – продолжал спокойно Поль, рассматривая оружие, которое граф небрежно бросил на стол, войдя в комнату.

– И они заряжены, – проговорил Эммануил с выражением, которого нельзя было не понять.

– А надежны они? – спросил Поль с притворным равнодушием.

– Вы хоть сейчас можете их опробовать, если вам будет угодно выйти со мною в парк, – ответил Эммануил.

– Зачем, это можно сделать и здесь. – Поль опять притворился, что не почувствовал вызова в словах графа. – Вот хорошая цель и на порядочном расстоянии.

Капитан быстро взял пистолет, взвел курок и направил ствол его через открытое окно к верхушке дерева. На верхней ветке сидел и весело чирикал зяблик, раздался выстрел – и крохотная птичка, разорванная пополам, упала на землю. Поль спокойно положил пистолет на стол.

– Да, ваши пистолеты хороши, – сказал он.

– Должен выразить вам свое восхищение, – воскликнул Эммануил, – вы удивительный стрелок!

– Немудрено, граф, – произнес Поль с обычным своим меланхоличным видом. – В долгие штили мы, моряки, вынуждены искать развлечений, которых у вас, сухопутных, так много. Иногда стреляем по морским рыболовам, которые бросаются с воздуха, чтобы схватить на поверхности воды рыбу, по ласточкам, которые, утомившись от длинного пути, садятся отдыхать на реи. Вот, граф, каким образом приобретается ловкость в искусстве, которое кажется вам совершенно непонятным в моряке.