Холодные звезды-2. Долгий путь домой - Вергилия Коулл

— Ты всегда так говоришь… вот, держи.

Он отпустил мою руку. В недоумении я продолжала протягивать ее, пока в ладонь не вложили что-то теплое. Я отодвинулась, разглядывая браслет Каиссы.

— Это твое. Пусть будет у тебя, — пояснил Кай.

Я стиснула пластиковый ободок так, что побелели пальцы.

— Ты должен выжить на этих играх! Мы же оба знаем, как мыслят эти люди! Ты должен вызвать их интерес к себе, сделать так, чтобы они хотели увидеть тебя снова! Тогда они, может, решат не убивать тебя на первый раз. А нам нужно лишь еще немного времени.

— Можешь не сомневаться, белоснежка, — хмыкнул он, — выживание — это то, чем я занимаюсь с ранних лет.

Надев браслет на запястье, я придвинула его плотнее к своему собственному. Поднялась на ноги, просунула руку между прутьями и поднесла чип к электронному замку. Тот издал сигнал, обозначающий, что «ай-ди» не подходит.

— Я уже пробовал, — сообщил Кай.

Да, наверно, глупо было тешить себя надеждой, что браслет Каиссы подойдет к тюремным замкам. Но я все еще помнила рассказы об ее внезапном исчезновении и чудесном возвращении с младенцем. И место, где ей помогли, так и не давало покоя. Я привалилась спиной к решетке, сползла на пол и сложила руки на коленях.

— До сих пор не могу поверить, что ты рискнула явиться сюда, — продолжил Кай. — Ты должна была оставить меня. Я бы сам разобрался.

Так и знала, что когда первые эмоции успокоятся, он станет ругать меня за безрассудство.

— Я не знаю, что должно произойти, чтобы я оставила тебя.

— Вот и полукровка так же сказал, — ворчливо отозвался он.

— Ты разговаривал с Биру? — я невольно выпрямила спину.

— Да так… — с неохотой протянул он, — перекинулись парой фраз мимоходом.

— Он тоже сидел здесь? В клетках?

— Не-е-ет, — мне показалось, что Кай презрительно улыбнулся, — желтомордый проводил время где-то в другом месте. С элитой. Наверняка перед Зевсом на задних лапах ходил, выслуживался.

— Возможно… — я поежилась, вспоминая взгляд, которым меня одарил Биру на прощание, — любой на его месте пошел бы на все ради спасения. Но что-то в его поведении все равно кажется странным.

— И что же тут странного, белоснежка?

Судя по резкому тону, тема разговора стала Каю неприятна. Но я все равно решила поделиться мыслями.

— Мне кажется, Биру не рассказал Зевсу о том, что это ты заражал его базы. Согласись, если бы они знали, то относились бы к тебе совсем по-другому. Скажи, тебя допрашивали после того, как поймали? Хотели выпытать что-то?

Он задумался.

— Нет. Попинали в воспитательных целях, само собой, и бросили сюда.

— Вот! — поддакнула я. — Зевс устроил целую охоту на меня из-за случайных убийств. А если бы он знал, что ты делал это целенаправленно…

Я покачала головой, не желая даже представлять себе развитие событий.

— Но факт остается фактом, — возразил Кай, — меня ждали, когда я пришел травить воду. Расположили засаду в правильном месте и в правильное время. Если бы не случайная идея с пожарным резервуаром, мы бы с тобой сейчас остались в смертельной ловушке без шанса на спасение.

— Это предательство, — согласилась я, — но уже не со стороны Биру. Он попал сюда гораздо раньше и не мог знать о твоем плане.

— Но о нем не знал никто, кроме нас с тобой, белоснежка!

— Нет, — я опустила голову, — знал. Мои советники знали. Я рассказала все Шассу, пытаясь доказать, что мы с тобой им не враги. Советники же отвечали и за отправку подмоги при атаке тюрьмы. И эта подмога так и не появилась. К тому же, в разговоре Зевс обронил две очень важные фразы. Он сказал, что ты не убивал никого из его людей. А еще упомянул, что лично поведал Биру о нашем с тобой примирении, тем самым еще больше усугубив его обиду на меня. Откуда Зевс мог знать то, что оставалось за дверьми моей резиденции? Только от моего совета. А им, как раз, было неизвестно про твои нападения на базы. Я рассказывала об этом только Биру, когда делала вид, что предаю тебя. Уж поверь, советники бы стукнули Зевсу такую важную информацию, если б могли.

— Хочешь сказать, что полукровка — сама невинность? Что он по доброте душевной держал язык за зубами и ни разу не мечтал вернуться обратно и забрать у тебя свой трон?

— Это-то и смущает, — пробормотала я, — не понимаю, почему Биру тебя не выдал. Он никогда не делает ничего просто так. И уж конечно и пальцем не шевельнет, если не получает от этого личной выгоды. Он хотел, чтобы ты уничтожил Олимп. Но после того как ты попался, твоя полезность сошла к нулю. Биру ведь не знал, что тебе удалось отравить один резервуар. Вот почему мне его поведение показалось странным.

— И все-таки ты защищаешь его, — послышался разочарованный вздох.

Я прекрасно понимала чувства Кая. Понимала, что он по-прежнему ревнует, хоть и пытается противостоять разрушающим изнутри эмоциям. Но и врать ему не хотела.

— Просто стараюсь быть объективной, — примирительным тоном заметила я. — Даже не представляю, что его ждет теперь. Собственный народ Биру ненавидит его. Я разрушила его власть и построила свою. Унизила его так, как никто до меня не делал. Высмеяла самое важное для него — желание быть человеком. А он мог уничтожить тебя в отместку… и не стал.

Я растерянно пожала плечами и умолкла.

— Тогда остается еще один вариант, — мрачно заявил Кай. — Он любит тебя.

— Не смеши! — я фыркнула. — С чего ты взял?

— Он подумал о том, что важно для тебя, — он помолчал и добавил: — Это то, что сделал бы я на его месте.

Биру, способный на самопожертвование?! Эта мысль показалась мне абсурдной, но возразить я не успела. Вдалеке звякнула решетка, раздались шаги. Я подскочила на ноги и на всякий случай отбежала к дальней стене. Сколько времени прошло, пока мы тут беседовали? Вряд ли много. Кому мы понадобились так скоро и зачем? Я понимала, что рано или поздно за нами придут — это было неизбежно — но теперь снова стало страшно.

По скрипу петель я догадалась, что открылась решетка, ведущая к нашим камерам. Через несколько минут по ту сторону моей клетки появились два вооруженных олимпийца, а следом за ними — невысокого роста старик. Последний выглядел очень древним. Сквозь клочки белесых волос на его голове просвечивала розовая кожа со старческими пигментными пятнами. Ноги едва отрывались от земли, шаркая подошвами туфель по полу. Руки подрагивали. При этом одет он был вычурно: в ярко-синий костюм, бросающийся в глаза на фоне уже примелькавшейся армеской формы олимпийцев.

С замирающим сердцем я услышала, как пискнул замок, отпирающий камеру Кая.

— Встать на колени, руки за голову! — скомандовал грубый мужской голос, а затем добавил более уважительным тоном: — Мастер, вы можете войти.