Гимн неудачников - Eugene

И что произойдет, если я и в самом деле ошибся?

Карма! Я схватился за раскалывающуюся голову и тихо взвыл. Вот на кой ляд мне это проклятое право выбора?

— Давным-давно, — внезапно сказал Эжен. — В одной далекой стране жили-были люди, которые верили в Зверя-из-Бездны.

Беда с грохотом уронил гаечный ключ.

— В тайной пещере они нарисовали на стенах его слуг мелом и бирюзой, а на потолке выложили из блестящей смальты образ Зверя, чтобы он смотрел на них сверху и радовался. По ночам, когда Зверь выходил на землю, они собирались в тайной пещере, надевали маски и танцевали…

Монотонный плавный голос звучал странно успокаивающе.

— В той пещере был глубокий волшебный колодец, в котором жили духи, исполняющие желания, и старый серый камень, помнивший еще начало времен. Когда он долго не пил крови, эссенции жизни, то покрывался трещинами, а голодные духи стонали и плакали в колодце. Но кровь не высыхала на алтаре.

Беда что-то невнятно пробормотал, и Эжен вполголоса приказал ему заткнуться.

— Люди сбрасывали тела в колодец и шептали самые искренние желания, а Зверь радовался, глядя с высоты. И самым счастливым он иногда приходил во сне, и говорил: "спи спокойно, мое дитя. Спи спокойно, ибо я никогда тебя не покину"…

Голос плыл и таял в пустоте…

— …и расстреляли их всех по статье 326…

В этот раз в моих снах не было ни чудовищ, ни призраков; только огонь и горький дым. Пламя скользило по доскам, вырывалось из щелей, лизало тлеющие половики, бросало на стены причудливые тени. Тени кружились в вычурном танце, вздымались и опадали, заполняли всю комнату, стискивали горло обжигающими пальцами, давили на грудь, окутывали тяжелой и душной пеленой. Я плавился в пламени, как восковая свеча, и это было не страшно — скорее странно… С красной тряпки над головой сочились крупные багровые капли, а огненные рожи беззвучно хохотали, сливаясь во множество моргающих красных глаз.

Иногда в видениях мелькали знакомые лица. Вот Эжен пытается мне что-то сказать с таким видом, что лучше не откликаться; потом к нему явилась тень в саже и блестящей маске и забрала с собой — не иначе строить радиовышку. Вот Беда стоит рядом с другой тенью; их разговор звучит как шелест множества книг, и я не понимаю ни слова, сколько не прислушиваюсь. Не иначе, маг устанавливает дипломатические контакты с местным полукриминальным элементом на предмет будущего сотрудничества. Что?! Я попытался оторвать голову от подушки, но мир перевернулся, и я рухнул вниз в вихре огненных искр.

Следующее просветление, что примечательно, вновь началось с Беды. Черный маг разглядывал меня с каким-то трудночитаемым выражением, и заметив, что я очнулся, помахал ладонью перед лицом:

— Лоза? Эй, Лоза! Ты меня слышишь?

Лень боролась с желанием высказаться и в кои-то веки проиграла.

— И чего тебе надо, с-сволочина? — и с чувством выполненного долга я вновь закрыл глаза, готовясь провалиться в милосердную темноту. Безрезультатно: маг схватил меня за плечи и жестко встряхнул.

— Не отключаемся. Смерть жив?

— Все помёрли, — мрачно объявил я. — Долго и счастливо.

Степень конкретизации Беду не устроила.

— Так жив или нет? — нетерпеливо переспросил он.

Достал. Я вновь попробовал приподняться; подушка вновь оказалась против, и гравитация неуклонно повлекла обратно.

— А зачем тебе карта?

Черный маг задумчиво посмотрел на ковер и после короткой паузы протянул:

— Карта, м-м-м… карта открывает одну дверку.

— Уж не такую ли, что была на объекте 16? — догадливо, судя по вскинувшемуся приграничнику, предположил я. — И что за ней?

— Может быть — ничего… Или все.

О, эти черномаговские мечты. А я-то надеялся услышать что-то действительно полезное, а не очередную сказку кладоискателей о том, что в Ниморе между алмазными берегами текут нефтяные реки, а оружие растет прямо на деревьях.

— И что теперь? Собираешься снова выдать меня Ильде?

Правда, такими темпами, меня скоро можно будет сгрести в совочек и отдать нежити в аккуратном кульке, но это уже не мои проблемы.

— М, да с чего бы это? — изумился маг. — Я выполнил все условия, она — ни одного. И не похоже, чтобы Эжен тебе верил, а?

Пальцы сами потянулись кого-нибудь придушить, но не дотянулись: сил не хватило.

— И чем ты перед ним так выслужился?

— Он мне очень сильно обязан… очень, — Беда лыбился так широко и довольно, что хотелось его пристукнуть просто из зависти. — Смерть. Скажи мне, что приключилось с моим дорогим другом Черной Смертью, Лоза.

Ну что же, когда табличку с именем колдуна вмуруют в стену, ее станет посещать хотя бы один человек. Чтобы убедиться, что такое чудо ему не приснилось.

— Его забрала Ильда — узнавай сам.

— Та-да. Проклятье. Так ты его все-таки не прикончил? Жаль, жаль.

— За что ты его так ненавидишь? — вяло промямлил я. От пары слов накатила такая усталость, будто я в одиночку вырубил весь Великий Лес.

— Ненавижу? Нет. Тут такое дело… — черный маг рассеянно уставился в потолок. — Или он, или я.

— Ты чокнутый.

— Неужели? — с сомнением хмыкнул собеседник. Как по мне, его мания преследования уже перешла в неизлечимую форму.

Занавеска резко дернулась в сторону, заставив Беду нервно вздрогнуть. В комнату быстрым шагом ворвались двое — за высоким человеком в дождевике плелся Эжен, сумрачный и, судя по всему, уже словивший головомойку за все хорошее. О, Небо. Как жаль, что пень не успел зажевать меня раньше. Именно от этой встречи я боялся, именно от нее бежал через всю страну… Но сейчас я испытывал нечто, близкое к радости. Мне надоело бегать и до жути опротивело прятаться, тем более, что дальше некуда и негде.

— Встань. Два шага назад.

Я дернулся, но оказалось, что приказ направлен вовсе не на меня. Черный маг подскочил, опрокинув табуретку, шарахнулся в сторону и только тогда встряхнулся, приходя в себя.

— Магистр Александр Юстин? — живенько поинтересовался он. — Рад зна…

— Нет нужды во лжи, — холодно оборвал его вошедший, и обернулся к ученику: — Ты с ним расплатился?

Эжен ошарашенно кивнул, и мой опекун вновь обратил гипнотический змеиный взгляд на Беду:

— Благодарю за сотрудничество. А теперь я не желаю видеть тебя рядом с моим сыном, — тут холод в его голосе окончательно превратился в вечную мерзлоту: — Ты меня понял?

— Д-да, — выдавил черный маг. Кажется, с ним еще ни разу не обращались как с вещью, чем-то, не имеющим право ни на голос, ни на собственную волю. Да я сам впервые видел, чтобы координатор говорил с кем-то настолько грубо, будь собеседник даже трижды колдун. Не то, чтобы я слишком уж часто присутствовал при его беседах с колдунами, но все же…