Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв

Глава 2

Печальное расставание

Пацюк рассвирепел, впервые в жизни. Во всяком случае, в гневе, с красным лицом и расширенными глазами, постоянно вытирающим пот со лба платком, Матвей его никогда не видел.

– С ума сошёл, капитан?! – орал начальник Управления полушёпотом, что выглядело ещё страшнее. – А мне с кем работать прикажешь?! Жалобы сыплются как из рога изобилия, Москва пропахла химией и отбросами, объём работы увеличивается изо дня в день, штат остаётся прежним, сверху требуют отчёты каждый час, а ты – увольняться?! Куда собрался?! Не в бизнесмены случайно? Что продавать будешь? Нефть, газ, золото? Производственные тайны?!

Матвей, стоявший с опущенной головой, положил на стол полковника листок с заявлением.

– Лечиться буду, Викентий Палыч. Здесь всё написано.

– Что?! – Пацюк на мгновение потерял дар речи. – Ты – лечиться?! Бред! Ты же здоров как бык, в соревнованиях участвовал!

– Это всё фасад, – уныло обвёл себя пальцем Матвей, отводя глаза; врать не хотелось, но иных причин уволиться он не видел. – Внутри, как оказалось, я совсем слабый.

– Что у тебя? – понизил тон Пацюк. – Не рак, надеюсь?

– Язвенный простатит.

– Как?

– Ну, это связано с мочевым пузырём.

– Никогда не слышал о язве пузыря.

– Язвенном простатите.

– Какая разница? И что, эта самая язва житья не даёт, работать мешает?

– Ещё как мешает, – вздохнул Матвей, – с утра до вечера о ней думаю. Операцию собираюсь делать.

– Где?

– В Киеве, – ляпнул Матвей, не подумав.

– В Киеве? – удивился начальник Управления. – Почему не в Германии или на худой конец в Израиле?

– В Киеве спецклиника… – На самом деле мысль коснулась МИРа Акарин, торчащего в недрах земли под Киево‑Печерской лаврой, однако вслух об этом говорить было нельзя.

– Ну, как знаешь, – мотнул головой Пацюк. – Я бы на твоём месте сорок раз подумал, куда лучше податься (при слове «сорок» Матвей невольно поёжился, вспомнив о сорока Великих Вещах, которые собирался инициировать Комитет 300). У нас тоже есть хорошие урологические центры, больница пятьдесят семь, к примеру, там моего сослуживца оперировали. Давай так: бери отпуск на месяц, лечись и возвращайся. Лучше тебя подчинённых у меня нет.

– Спасибо на добром слове. Боюсь, месяцем не обойтись.

– Бери два, три – сколько нужно, и обратно к нам. Приму с распростёртыми объятиями. Договорились?

Матвей поймал тоскливо‑неуверенный взгляд полковника, осознал его переживания и неожиданно для себя самого согласился:

– Хорошо, Викентий Павлович, подпишите отпуск на лечение на два месяца.

– Вот спасибо, капитан! – обрадовался Пацюк. – Прямо бальзам на душу! Сам же понимаешь, кадры у нас пока слабые, неопытные, некого двинуть выше, а дел невпроворот, город спасать надо, столько мест в столице неухоженных, грязных, опасных.

С этим утверждением Матвей был согласен на все сто. Недавний поход в Леснорядскую промзону у площади Трёх Вокзалов показал, что градоначальник не успевает разгребать завалы в Москве либо вообще не думает об этом.

– Редькович справится, – сказал он. – Парень активный и даже рьяный, многому научился, дайте ему капитана, он землю рыть будет. Да и этот новенький лейтенант Хромов, тоже растёт на глазах.

– Землю рыть нам без надобности, – отмахнулся Пацюк, – и тебя лейтенант не заменит, но потерпим. Давай, вырезай свои болячки и возвращайся.

Так Матвей добыл себе как минимум двухмесячную свободу от забот о санитарном благополучии Москвы, хотя не был уверен, что захочет остаться служить в санитарно-экологической полиции столицы.

Возле здания центра СЭП никто к его машине не подошёл. Скорее всего громилы-вымогатели, промышлявшие модным видом автомобильного рэкета – с помощью просьб-угроз заплатить за непричинение ущерба автомобилю, получив хороший урок от него, сменили район «службы». В то, что они вообще перестанут бандитствовать, Матвей не верил.

Дома он больше часа наводил порядок – прятал в шкафы мундиры, штаны, рубашки с нашивками герба России и символикой СЭП, полюбовался на Свисток, не представляя, как эта маленькая свистулька может развернуться в Великую Вещь – Иерихонскую Трубу, и наконец позвонил Диве.

– Готов к походу, – доложил он. – Взял двухмесячный отпуск на лечение.

– Отлично, – с заминкой ответила девушка озабоченным тоном. – Встречаемся сегодня вечером там же, в бывшей пельменной.

– Оттуда к элеваторам идти далековато, предлагаю другой вариант: я заберу тебя, где скажешь и когда скажешь, и мы подъедем вплотную к нужному месту.

– Согласна, буду ждать в десять вечера у Юракадемии. Ты уверен, что найдём вход?

– Зуб даю, – пообещал он легкомысленно. – Я буду во всеоружии, возьму с собой все необходимые инструменты.

– Взрывчатку тоже?

– Взрывчатка не понадобится. Если МИР в рабочем состоянии и обслуживается Хранителем, тот должен к нему как-то спускаться. Не взрывать же проход каждый раз?

– Логично, жду в десять. Стасу звонил?

– Не отвечает оруженосец. Хотя телефон явно включён.

– Есть веские основания утверждать, что он снова с Мериновым.

– Он же слово давал! – вырвалось у Матвея.

– Бог дал, бог взял, – рассмеялась Дива. – Твой брат до сих пор считает себя Воином Закона, не подчиняющимся никаким законам. Он очень опасен. Не понимаю, почему твой отец и Вахид Тожиевич поверили ему.

– Лучше поверить и ошибиться, чем не поверить… и ошибиться!

– Это чисто мужская логика.

– Женская лучше?

– Не лучше, но креативней. До встречи, капитан.

Матвей посмотрел на замолчавший смартфон и подумал, что жить с Дивой, если она согласится выйти за него замуж, будет непросто. Дочь инфарха привыкла опираться не только на свой опыт и мироощущение, но и на колоссальную мощь и возможности отца, контролирующего «запрещённую реальность» Земли, а такие возможности всегда накладывают отпечаток на психику детей, порождая в них ощущение вседозволенности.

Господи, пусть я ошибусь!

Впрочем, пришла ещё одна мысль: ты недалеко от неё ушёл, дружок, глубоко в душе считая себя непогрешимым. Бывало такое? Не раз! Вот и не приклеивай ярлыки, тем более что Дива не давала повода думать о ней как о взбалмошной особе. Кстати, она старше тебя на семь лет и была замужем. Спросить напрямую – кем был её муж?

«Дурак!» – пришла третья, самая трезвая мысль.

Матвей согласно кивнул головой и набрал номер отца.

– Ты далеко? – спросил Василий Никифорович.

– Дома, собираюсь, – сообщил Матвей. – Взял неоплачиваемый отпуск на лечение на два месяца. Точнее, Пацюк уговорил взять.

– Зря взял, надо было увольняться. Звонил Артур, предложил тебе работу посерьёзней, да и для нас полезней.

– Артур?

– Суворов, советник президента.

– Я не уверен, что соглашусь.

– Выслушай сначала. Хотя давай не по телефону. Сможешь приехать на базу? Мы с Вахидом решаем кое-какие задачи, нужна ещё одна светлая голова.