ДЕНЬ ГРЕХА - Сандра БРАУН

– А кое-кто любит тебя до безумия.

– Ты мне очень нужна! – Он прижал ее к себе.

– Научись себя прощать. Ведь я же простила себя за годы, прожитые с Пинки Дювалем.

Он стал целовать ее, постепенно поцелуи делались все более страстными.

– Давай займемся любовью, – внезапно прошептала она.

Он смущенно оглянулся через плечо на пирс, где по-прежнему сидели рыболовы.

– Как, прямо сейчас?

– А что такого?

Он взял ее за руку и повел по пыльным комнатам. В самой дальней из них нашлась узкая койка. Когда-то на ней лежала раненая Реми. Как давно это было!

Сначала все было как обычно: он целовал ее, гладил, ласкал, но затем дело приняло неожиданный оборот: Реми внезапно взяла инициативу на себя и сделала нечто такое, чего раньше никогда себе не позволяла.

Поначалу Берк смутился, пытался протестовать, но ощущения были такими сильными, что он уже не мог говорить и только постанывал, вцепившись пальцами в ее волосы. Ее голова ритмично двигалась, а он все повторял ее имя.

Потом она села на него верхом и стремительно задвигалась в самозабвенном ритме. Кончили они вместе.

Потом они долго лежали рядом, ленивые и размягченные.

– Ты подслушивал, да? – тихо спросила Реми.

– Что? – рассеянно спросил он, не поняв.

– Ты подслушивал, когда я была с Пинки.

Он встрепенулся, залился краской.

– Вообще-то да. Я поставил «жучок» в вашей спальне.

– Зачем?

– Ну, я надеялся, что Дюваль проболтается о своих секретах. Хотя вру… На самом деле я просто был без ума от тебя. Меня трясло от одной мысли, что ты можешь заниматься с ним любовью… – Берк передернулся от отвращения. – Я себя ненавижу. Просто маньяк какой-то.

– Никакой ты не маньяк.

Она обняла его, и они замолчали.

Но Берк все не находил себе покоя. В конце концов он спросил, как она догадалась.

Реми приподнялась, посмотрела на него сверху вниз.

– Ты никогда не просил, чтобы я делала тебе вот это. Я не понимала, в чем дело. А потом догадалась. Ты знал, что Пинки заставлял меня этим заниматься, и ты боялся, что вызовешь у меня отвращение. – Она снисходительно улыбнулась. – Заруби себе на носу: чем бы мы с тобой ни занимались, это никоим образом не напоминает мне о Пинки. Тут нет ничего общего. Все, что я делаю с тобой, я делаю впервые. Я чувствую себя счастливой и чистой. Твоя любовь приносит мне радость. Это же совсем другое дело!

Он прижал ее ладонь к своим губам. Хотел сказать ей, что безумно ее любит, но голос снова отказал ему, уже во второй раз за день.

К тому же она и сама обо всем знала.