Приручить королевича (СИ) - Антонина Львовна Клименкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зимослав убрал бесполезный теперь барьер. И погасил звезды властным движением рук. Каждая звезда мигнула напоследок — и дотянулась единственным лучом до кончиков пальцев своего создателя, возвращая вложенную в чары и еще не полностью растраченную энергию. Теперь с его рук молнии срывались такой яркости, что не уступали самому солнцу.
— Ну, держитесь! — усмехнулся он. — Щас спалю всё к чертовой бабушке!
Это выражение он подцепил от невесты. Кажется, оно идеально подходило к тому, что он намеревался сейчас сделать.
_________
Варя сунула заряженный смартфон в карман и развернулась к шкафу, чтобы вернуться домой. Хихикнула мелькнувшей мысли: теперь она считает башню своим домом больше, чем маленькую тихую квартирку!.. И тут ей под ноги выскочил Финик — хвост трубок, на хребте гребень дыбом, уши прижаты. В пасти записка, которую он выплюнул хозяйке на тапочки.
— Ты чего? Кто за тобой гнался, бедняжка?
Варя растерянно подняла клочок бумаги, с трудом разобрала кривые от спешки буквы. Прочитала вслух… Не поняла ни звука. Пусть она заучила, какие звуки соответствуют письменным символам, но смысл-то ей становился ясен, только когда она находилась по ту сторону шкафа!
— Так, раз тебя прислали с запиской, — сделала она логичный вывод, — значит, меня просят срочно вернуться. Пошли?
Финик помотал головой, похлопав ушами. Но, поглядев на хозяйку, понял, что ничего объяснить не сможет, пока она сама всё не увидит. Прыгнул ей на плечо и припал всем телом, вцепился в одежду коготками.
Выйдя из арочной колонны, Варя снова развернула записку. Растерялась:
— «Башню окружили, не возвращайся!» А… так я уже тут. И что делать? Может, Чуролюта позвать на помощь? — с сомнением взглянула на второй портал на колонне. — Нет, сначала надо поглядеть, что тут творится. А то подниму всех на уши зря…
Продолжая мыслить логически, Варя решила, что осматриваться лучше всего с самой верхней точки. С тем и отправилась в башню — в погодную лабораторию. И не ошиблась.
На чердаке оказалось непривычно многолюдно. В одном уголке, свободном от приборов, боязливо жались друг к дружке белошвейки и горничные. В другом закутке тихонько охали и тревожно шушукались прачки и кухарки.
Зореслава деловито-сосредоточенно металась от прибора к прибору, выставляя одной ей понятные значения. Варя мигом догадалась: при необходимости инструменты, позволяющие магу-погоднику управлять стихиями, могут неплохо защитить поместье и округу от вражеского вторжения! Одни грозы и град чего стоят. И даже в ливень, тем более если тот сочетается с ураганом и резким заморозком, вряд ли кому-то захочется идти на штурм.
— А кто напал-то? — шепотом, чтобы не мешать принцессе, просила Варя у бабы Веры, мрачно о чем-то размышляющей, скрестив руки на груди.
Старая кормилица от неожиданного голоса над ухом подскочила — и, не сдерживаясь, матюгнулась. Варя удивилась еще больше: прежде она никогда не слышала в этом мире подобных ругательств. И даже начинала сомневаться, станут ли люди, верующие в Великую Матерь, посылать друг друга по матушке. Но, похоже, поспешила с выводами.
— Ты зачем вернулась? — шикнула на нее Зореслава, оглянувшись на шум, но тотчас продолжив заниматься приборами. — Я же отправила тебе предупреждение! Посидела бы у себя, пока мы тут управимся.
— Угу, записку видела. Только не поняла, почему мне велено отсиживаться, пока у вас тут черте что творится.
— Да ерунда! — махнула тонкой рукой принцесса. — Братец скоро прибежит и всех разбойников в ледышки заморозит.
— А ты пока для его выставки ледяных скульптур погоду выстраиваешь подходящую?
Зорька хихикнула:
— Можно и так сказать.
— А Тихун где? — строго спросила Варя.
Баба Вера молча дернула ее за рукав и подвела к узкому окну. Варя выглянула — и охнула. Шутки шутками, а ситуация впрямь сложилась не из приятных!
Огнеяр, облаченный в тусклые латы и объемистый шлем, с мечом в руках, верхом на пушистом от злости Друне, сторожил главные ворота усадьбы. И заодно руководил мужиками — те носились вдоль стены ограждения, что-то спешно укрепляя, что-то чем-то подпирая, торопливо заколачивая досками калитки. И мимоходом спотыкаясь о грозно шипящих зябликов — те вздыбили длинную шерсть, отчего сделались похожи на круглые помпоны на лапках.
Обитатели ближней деревеньки тоже были здесь — дети, старики и бабы с узелками организованно направлялись к башне, чтобы укрыться за ее стенами. Мужики разбирали из неприметного сарайчика секиры, копья и кирасы.
Но беглого взгляда хватало, чтобы понять: защитников гораздо, гораздо меньше, чем нападающих. За стенами ограды виднелась толпа народа. Судя по всему, они не на демонстрацию сюда явились.
— А Росана где?
Баба Вера ткнула пальцем в сторону ворот же.
— То есть? — заподозрила неладное Варя.
— Дерется, — коротко вздохнула принцесса.
— Одна? — ужаснулась Варя. Но осеклась, вспомнив, каким даром, вернее, проклятием была наделена бывшая гувернантка.
На чердаке снова повисло напряженное молчание. Варя понимала, что защитникам снаружи она ничем не в силах помочь, поэтому стала внимательно следить за действиями принцессы. Зорька почувствовала ее взгляд и между делом отрывисто принялась пояснять:
— Охранные чары вокруг башни включились сами. Но мне нужно следить, чтобы они не исчезли и не истончились в каких-то местах. Поэтому я распределяю энергию равномерно, согласно нагрузке. Жаль, мне не хватит сил, чтобы прейти от защиты к нападению… Росане не нужно было выходить наружу. Но я просто не смогла ее удержать. Когда такое случается, в нее будто вселяется злобный дух безумия.
— Вот и пусть ее безумие и жажда крови послужит нам на пользу, — проворчала баба Вера. — Надо же иногда и бабам душу отводить, не всё в рутине погрязать… Вот тут пятно пропустила, поправь!
Она тоже не стояла без дела — выглядывала наружу, переходя от окошка к окошку. Найдя небрежность, указала принцессе на хитрой круговой линейке прибора. Зорька угукнула и послушно подправила бегунки и проволочки-пружинки, помогающие управляться с чарами огромного защитного колпака. Внутри хрустальной полусферы прибора мерцали парящие искорки, некоторые танцевали друг с дружкой, словно влюбленные светлячки, какие-то висели на месте, замерев. И удивительное дело — чем больше
