Кукольная королева (СИ) - Сафонова Евгения

Кэйрмиль хранила молчание. Леогран ухватился за дверной проём, чтобы не упасть: в зелени его широко распахнутых глаз плескался ужас.

— Конечно же, первым следовало устранить главу семейства. Способ убийства выбрали элементарный — яд. «Поцелуй Смерти», кажется? Да, вижу. Что ж, отличный выбор: ни вкуса, ни запаха, ни плохого самочувствия, а через два часа после приёма — спазм сердечной мышцы. Яд королей, как его называют, дорогой и сложный… но в ваших руках были все средства, которые оправдали бы цель. А после не стоило труда сжить со свету Диаманду, за пару месяцев выпив безутешную вдову. Её смерть никого не удивила: ясное дело, сгорела от горя. Теперь вы взялись за Лавиэлль, следующим был бы Леогран, а там и Орек недолго бы задержался на этом свете. Ваш муж жил бы ровно до тех пор, пока не унаследовал всё имущество Норманов — которое потом перешло бы к его вдове. Конечно, вы не смогли бы убить всех за считанные месяцы, нет, это заняло бы ещё не один год… но ждать вы умеете. К тому же и время для вас не имело особого значения, а конечная цель оправдывала ожидание.

Дэй сделал паузу: ни то дать Кэйрмиль последнюю возможность сознаться, ни то для пущего эффекта следующего заключения.

— Однако всё пошло прахом, — молвил он затем, — из-за призрака несчастной Раксэны, не знавшей покоя и не дававшей его вам. Ваши племянники предложили вызвать меня, а вы не смогли побороть искушение избавиться от тени вашей жертвы. Какой именно, вы не могли знать, но она заставляла вас нервничать. Вы подозревали, что слухи, будто я вижу людей насквозь, небезосновательны, а потому предпочли спрятать себя и Орека подальше, пока я здесь. Но, увы, не ожидали от какого-то дэя ни особой проницательности, ни наличия сына-колдуна. Я понял, что в Клаусхебере поселился эйрдаль, а потому вчера попросил Джеми вскрыть покои Лавиэлль… да, без вашего ведома и позволения, Леогран, потому что вы бы мне этого позволения не дали… и побыть здесь. Как я и думал, вы были слишком осторожны, чтобы побеспокоить племянницу, пока я в особняке. Я усыпил вашу бдительность ложным известием о нашем отъезде, но если бы вы не явились и сегодня, мы бы тайно проникли в Клаусхебер следующей ночью… и следующей, и ещё столько ночей, сколько потребовалось бы, чтобы застать бы вас на месте преступления.

Джеми скромно кивнул: мол, так всё и было.

Леогран лишь переводил ошалелый взгляд с Кэйрмиль на мальчишку, с того — на дэя, с Арона — обратно на девушку.

— И теперь у меня к герцогине лишь один вопрос. — Арон вскинул голову, взглянув на Кэйрмиль сверху вниз. — Есть ли вам что сказать в своё оправдание?

Пару секунд та молча смотрела на него.

Затем растянула губы в хищной улыбке.

— Значит, вывел меня на чистую воду, святоша? Разоблачил? Похвально. — Она шагнула к дэю. — А я тебе вот что скажу… убьёшь меня, и за бедными сиротками придёт кто-то другой. Потому что нам нужно то, что принадлежит им. И тебя не будет рядом, а никто другой их не защитит, ведь рано или поздно маленькие Норманы останутся одни… потому что призраки со временем набирают силу.

Кэйрмиль привстала на цыпочки — так, чтобы серые глаза дэя оказались прямо против её глаз, сиявших тёмным светом.

— Не могу не признать, что ты поразительно догадлив, — нараспев произнесла она, — но ты правда думал, что освободишь Раксэну, наказав меня? Да, ею движут чувства преданной женщины… да только охотилась она не за мной. Она не знает всего, что знаешь ты, она не знает, кто я. Она не видела, кто убил Диаманду и Валдора. И всё, что она видела — как любимый муж сразу после её кончины находит утешение в объятиях другой… с которой он явно познакомился ещё до этой кончины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Арон смотрел на неё. Пристально, очень пристально. Уже без улыбки.

А Кэйрмиль подалась вперёд, почти касаясь дыханием его лица.

— А теперь подумай своими догадливыми святыми мозгами, Арон Кармайкл, — тягуче прошептала она, — кому при таком раскладе захочет отомстить Раксэна Норман?

Охотничий домик терялся среди вековых сосен. Ночь окутывала его тихой тьмой — пока одно из окон не озарилось изнутри бледной золотистой вспышкой, пару мгновений спустя обратившейся ровным свечным огоньком.

Герцог задул спичку. Взяв в руки подсвечник, встал с постели. Оглядел полутёмную комнату, и отражение в большом зеркале за его спиной огляделось вместе с ним.

Орек проснулся не так давно. И, проснувшись, какое-то время лежал с открытыми глазами, пытаясь понять, что его разбудило. Привычное было на месте, непривычного не прибавилось. Лес безмолвствовал. В комнате не было посторонних. Жена не шумела за соседней стеной.

Но что-то послужило побудкой.

Что-то было не так.

— Орек…

Он резко обернулся, подняв подсвечник выше.

— Кто здесь?

Никого. Ничего.

— Орек…

Герцог вздрогнул, будто от порыва ледяного ветра. Пламя свечи заплясало в его руке.

— Орек!

За спиной чёрной пропастью ждала пугающая пустота.

Медленно, медленно он обернулся к зеркалу — и отражение, которое уже не принадлежало ему, прищурило колкие синие глаза:

— Ты скучал по мне, любимый?

Огонёк свечи захлебнулся в плеснувшейся из подсвечника лужице воска.

Арон на миг прикрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то. Затем резко вскинул подбородок: словно услышал что-то, что ему совершенно не понравилось.

Кэйрмиль наблюдала за ним, склонив голову набок.

— И что дальше? — проговорила она. С любопытством, без малейшего страха. — Убьёшь меня?

Дэй, не отстраняясь, всматривался в чёрные звёзды в её глазах.

Он ответил не сразу.

— Нет, герцогиня. — Лицо Арона было бесстрастно. — Судить мне дано, карать, но не казнить. Наказание для вас будет другим… и, надеюсь, кого-то оно убережёт от ваших лиходейств.

Он коснулся серебряного креста, тускло блестевшего во тьме на его груди. Сжав его в пальцах, резко поднял ладонь вверх.

Когда крест прижался ко лбу Кэйрмиль, она рванулась, закричала — но под стальным взглядом дэя стояла на месте, точно её приковывали невидимые путы, и рухнула на пол, лишь когда пару мгновений спустя Арон опустил руку. Ноги её подкосились; она скрючилась на ковре, закрыв лицо волной обсидиановых волос, рыдая глупо и страшно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Арон выпустил крест, позволив ему вновь повиснуть на длинной цепочке. Двумя пальцами взял девушку за подбородок, заставил вздёрнуть голову — и Джеми не сдержал судорожный вздох, увидев клеймо, багрянцем выжженное на мраморной коже.