Антология современной уральской прозы - Владимир Соколовский

— Ничего не понимаю, — говорит участковый. — Вот смотрите, — папку свою показывает: — 17 числа он освободился из колонии, через 10 дней должен был прописаться здесь и встать у нас на учёт. Уже 2 недели прошло, а он всё не появлялся.

— Нет тут такого, сами видите, — говорю.

— Странно, — говорит участковый. — То, что вы эту квартиру сняли, — это ваше дело. Мы сейчас в это не вмешиваемся. И как вы с ним договариваться будете — тоже дело ваше.

Весёленькая история.

Участковый прощается и уже спускаясь по лестнице добавляет:

— А статья-то у него — О-ГО-ГО!..

(Сон Ксении Николаевой.)

Ксения рассказывает, что вчера вечером у них под окнами громко говорили — такое ощущение, что прямо за окном (а живут они на 5, что ли, этаже, и муж её Джеймсом Бондом увлекается). И приснился ей такой сон: на балконе за окном она вдруг замечает какого-то мужика здоровенного, спрашивает:

— Что вы тут делаете?

А он интересуется, сколько времени. Ксения бежит на кухню посмотреть, сколько времени, оборачивается, а он уже — у неё за спиной, набрасывается на неё, она отбивается, выбегает в коридор, глядь, а в прихожей на краю скамеечки сидит ещё один мужичок — нога на ногу, с тросточкой, усиками и в клетчатом пиджачке. Она восклицает:

— Господи, а вы-то кто такой?

На что тот поспешно отвечает:

— Агент 005 КШИШТОФ ПАЦ....ИЧ (какая-то польская фамилия).

Второй сон: ещё какой-то мужик ломится к ней через дверь. Она не подпускает его, но дверь словно резиновая, и он к ней из двери выпирает.

Иду с Леной В. по улице, освещенной солнцем.

— Ну я не могу уже, — как обычно ноет Лена В., — меня сейчас хватит солнечный удар!

— А я, — говорю, — думал, ты скажешь: меня сейчас хватит СОЛНЕЧНЫЙ ПОНОС!

Для истории.

На Плотнике кто-то написал:

ИУДА ЧЕРНОМЫРДИН ЛИЖЕТ ЖОПУ ЧЕРНО-МОРДИКУ БАСАЕВУ.

А на ул. Я. Свердлова:

ПРАВОЗАТЫЧНИК КОВАЛЁВ ХЛОПОЧЕТ СЕБЕ НОБЕЛЕВСКУЮ ПЕНСИЮ.

Домашняя заготовка:

— Подари мне, Лена, ПОЦЕЛУЙ БЕЗ САХАРА. (В смысле «DIROL С КСИЛИТОМ»).

Открываю дверь в квартиру, захожу в узкую прихожую, дверь за собой захлопнув.

Не первый раз я на этом пятачке с невключённым светом, но впервые вдруг замечаю в темноте маленькое жёлтое пятнышко на стене напротив.

Что такое?

Включаю свет — на стене в этом месте ничего нет, ровная белая стена. Выключаю — через секунду вновь начинаю различать маленькое светящееся пятнышко. Включаю свет — опять ничего на этом месте нет. Выключаю — почему-то это место опять флуоресцирует.

Через пять минут мыслительных манипуляций в темноте случайно загораживаю пятнышко плечом — оказывается, это свет, падающий из дверного глазка.

Идём по улице, я привычно балагурю и навязываю Лёше Лопато придуманную мной, вторую его, тайную жизнь. По ночам-де он — не Лёша Лопато, а этакий современный Робин Гуд, проникающий в КОММЕРЧЕСКИЕ магазины и какающий на кассовые аппараты. Причём, наевшись предварительно свёклы и моркови, дабы их красящие ингредиенты въелись в белые кассовые клавиши и кнопочки.

Целую книжку можно про то сочинить. ВТОРАЯ ЖИЗНЬ ЗНАКОМЫХ ЛЮДЕЙ.

— Ну ты даёшь! — говорю я в стародавние времена на какое-то изустное откровение Наташи Д.

А она мне:

— Вот уж нет, никому и никогда НЕ ДАЮ!

А я говорю:

— Ну и дура!

Поскольку сам был в этом весьма заинтересован.

Зашла ко мне Наиля, девочка метрового росту. Я захватил железную линейку, и мы пошли с ней на работу ко мне. Вышли на улицу, я держу свою линейку (с Наилю длиной) под мышкой и говорю:

— Мы с тобой — пародия на картину художника Иогансона «Рабфак идет»!

Издатель Федя Еремеев, когда Богданов начинал требовать у него повышения оплаты собственного труда, отвечал елейным тоном:

— Так ты не туда пошел деньги-то зарабатывать, дружок... Мы же ведь культурную ниву взращиваем... А гораздо больше нас знаешь, кто зарабатывает — проститутки в Москве на Казанском вокзале... Только нужно уметь у двоих сразу отсасывать и при этом свистеть...

Анекдот.

Живут муж-жена и тёща в придачу. И вот муж замечать стал, что кормит его жена каким-то говном. И заходит как-то раз ночью на кухню покурить, и застает там тёщу, которая выливает в стоящий на плите суп ведро помоев.

Муж стоит, раскрыв рот, не зная, что и сказать.

На что тёща говорит:

— Злые вы, уйду я от вас!..

Горячий чайник проплыл мимо моего уха.

Первое дело в первый день нового года — как следует опорожнить кишечник.

Почему-то с детских лет мне в голову запали два слова: МНГНОВЕНЬЕ и БУДУЮЩЕЕ. Так по сию пору я так их и пишу.

Газетный перл Дубичева (чуть-чуть мной подправленный) из рассказа об ОБЩЕСТВЕННОЙ ПРИЕМНОЙ «Зяблицев-Фонда»:

«...поразительная история о женщине, прикованной к постели и по доброте душевной раздающей нуждающимся своё постельное бельё в прекрасной сохранности...»

Зяблицев (проезжая в своем «Линкольне» мимо какой-то новостройки):

— А это что такое? БИЗНЕС-ЦЕНТР?

Шофер: — И совсем недалеко от нас...

— Вот здорово, буду говорить сейчас, что мы у бизнес-центра находимся! А то объясняя, как до нас доехать, говорю всем: ОТ БАНИ, ДА ОТ БАНИ!..

Очередная листовка очередного публичного дома:

У МАМЫ ЧОЛЛИ (Чиччолины, что ли?).

Анекдот.

Два сотрудника беседуют в курилке. Один:

— А начальник-то наш — ГОВНО!

И видит краем глаза, что тот как раз по лестнице спускается и слышал, стало быть, его слова:

— Ну я это говорю В ЛУЧШЕМ СМЫСЛЕ ЭТОГО СЛОВА!..

Сижу в филармонии на концерте Гидона Кремера и от вынужденного бездействия готов поцеловать в грязное ушко сидящего прямо передо мной Анашкина.

Сижу на концерте в филармонии (2 отделение) и от невозможности как-нибудь погладить Л. В. (чего делать мне, понятно, никогда не дозволялось) начинаю потихонечку гладить её сумку.

Зашёл в художественную школу, где Арсений трудится. Спрашиваю Лёшу Лопато:

— А когда Арсений освободится?

Лёша неспокойно относится к половой сфере (а в комнате вокруг сидят девушки), начал было:

— Арсений через 5 минут... — КОНЧИТ хотел было сказать, но замешкался и выдавил из себя: — ЗАВЕРШИТ занятия.

Читаю:

ПОЛОВОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ (вместо ПОЛНОЕ).

Название очередного публичного дома:

НАДЕЖДА — 777.

И портрет Моники Витти впридачу.

Арсений упросил меня написать про него хвалебную статью для журнала «Комод», а потом говорит:

— Только что ты про меня можешь написать-то? Я ж тебе не говорю, что я в последнее время делаю.

Я передразниваю:

— ЧТО ДЕЛАЮ, ЧТО ДЕЛАЮ... А что ты делаешь? Делаешь то, что я тебе говорю!

Кася Попова была в командировке в Турции всего 21 минуту.

Полетела на день снимать какой-то заказной телерепортаж (лёту туда 8 часов), самолет задержали, и, чтобы успеть на обратный рейс, им пришлось быстренько что-то прямо в аэропорту подснять и назад бегом! Ровно через 21 минуту.

К. разоткровенничалась со мной в РОК-ЦЕНТРЕ «Сфинкс»:

— Знаешь, несмотря на все слухи платят нам на «4 Канале» не так уж много, я всего 400 тысяч рублей зарабатываю. Иногда позовёт какой-нибудь кавалер в казино или ресторан, протягивает меню, спрашивает: что тебе заказать — а просто жрать охота! — но делаешь вид, что ладно, чего уж там...

Таня вычитывает газету и не может понять, о чем там идет речь:

ПЕРЕНОСНОЙ МЕХАНИЧЕСКИЙ ОРГАН.

Оказалось, ударение на последнем слоге.

В воскресенье (точнее — в понедельник) ушёл с работы только в пять утра — по совершенно нетронутому свежевыпавшему снегу.

В кровавой схватке с редактором Ксеничкой забил прямо под шапку на первую полосу газеты некролог по Ицхаку Рабину.

Фестиваль немого немецкого кино.

Приехал Курицын из Москвы, и Месяц — из Америки, пришёл Верников (который занимается УРИНОТЕРАПИЕЙ).

Стоим-разговариваем, вдруг Верников окликает какого-то знакомого и убегает за ним.

Я шучу:

— Видимо, у него какая-то моча особенная!

Любимый тост Челикова: ЗА СБЫЧУ МЕЧТ!

Не помню, кто точно, то ли Курицын, то ли Верников, рассказал мне, что у отца Вадика Месяца академика Месяца, главы Уральского отделения Академии Наук, в 2000 году дня рождения не будет.

Родился он 29 февраля и, соответственно, справляет его по-настоящему лишь раз в 4 года, каждый ВИСОКОСНЫЙ ГОД. А в 2000 году ВИСОКОСНОГО ГОДА не будет. Потому что где-то там какие-то минутки натикивают на столько-то ВИСОКОСНЫХ ГОДОВ, но на один ВИСОКОСНЫЙ ГОД в каждом столетии — не натикивают.