Общая психопатология. Том 1 - Евгений Васильевич Черносвитов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Экстраиоризация ничего не имеет общего с экстрапроекцией, по которой определяют галлюцинации, как истинные. Ибо, экстрапроекция, это еще весьма сохранная субъективность. Еще функционирует «граница» субъективности – «чувство Я» и не нарушена схема тела.
Приведем пример, из собственной практики. Больной параноидной шизофренией, болен 15 лет, в возрасте 20 лет получил 2 группу инвалидности пожизненно. Деревенский житель. Болезнь началась, когда он проходил мимо коровника и ясно услышал, как коровы смеются. Он заглянул в коровник, но не видел улыбок коров, продолжая ясно слышать их громкий смех. Решил, что коровы смеются над ним. В тридцать лет впервые услышал и увидел, что икона «Николая Угодника» в день Николая Угодника обратилась к нем: «Коля, – так звали больного, – у тебя обострение. Иди в больницу!» С тех пор, в течение десяти лет, в день «Николая угодника», больной сам приходил в больницу. Всегда в состоянии обострения. Обострение начиналось с обращения к нему иконы. «Николая угодника». Икона висела у него в избе, в красном углу.
Наблюдая больных шизофренией и стараясь их «понять», приходишь к выводу, что Общие психопатологические феномены – все из одного источника, имя которому – генофонд.
Общая психопатология, как опытная наука, начисто опровергают убеждение философов – Аристотеля, Альберта фон Больштедта, Фомы Аквинского, Джона Локка, что наша психика – tabula rasa.
Из собственных наблюдений. Знаем больного с двух лет. Родился в семье потомственных лесничих. В пять лет заболел шизофренией и заговорил на чистом английском языке времен королевы Виктории (заключение лингвистов). Считал себя пажом королевы. В поведении, мимике, жестах – имитация пажа времен королевы Виктории. Периодически состояние, внешне напоминающее онейроид: лежал с открытыми глазами и «витал в облаках». Однажды дал кататоническое возбуждение. К 10 годам – «практически здоров». К болезненным переживаниям критика присутствует, с улыбкой может рассказать, как был английским пажом.
Обобщая, можно заключить, что бред это схизисный Логос. Только для знатоков Общей психопатологии!
Глава 3) Феноменология версий Логоса
А) Интроверсия
Манихейское деление человечества на два типа, осуществленное К. Юнгом (см. выше) оказалось крайне живучим. Вместе с тем, вероятно, были некие общие основания, что внутренний мир стал так притягивать к себе обывателя. Психоанализ – это самоописание интроверта. А, психолог-экспериментатор, Эдвард Брэдфорд Титченер предложил целую теорию познания – интроспекцию. Тем не менее, интроверсия и противоположная ей экстраверсия – всего лишь версии субъективности, а не типы. Самонаблюдение, как свойство характера – интроверсия. Повышенная рефлексия, как свойство характера, также интроверсия. Самоизоляция, путем ухода в себя – интроверсия. Как показало массовое исследование осужденных, пребывающих первый месяц в местах лишения свободы, по всем Лесным Исправительно Трудовым Учреждениям СССР (ЛИТУ), все они были интроверты. Вернее, в состоянии интроверсии. (См. Ю. А. Алферов. Е. В. Черносвитов. «Типы личности и особенности характера человека». М. МВД. Политиздат. 1985).
Интенциональность, или направленность субъективности на предмет, чем может быть и «Я» в самосознании, самопознании, рефлексии, обнаруживает то, что самосознание оказывается «больше» сознания. А любая версия субъективности, есть, прежде всего, версия самосознания. В ситуации, когда «предмет» наделяется пространственно-временными параметрами, задаваемыми субъектом (его «индивидуальностью»), сознание (субъективность «без» субъекта) оказывается версией самосознания. То есть, самосознание предстает, как нечто целое, а сознание – в качестве его «части», аспекта, момента. Это положение хорошо иллюстрируется так называемыми измененными состояниями сознания.
Что же касается интроверсии, то ее феномены ничем не отличаются в Общей психопатологии от феноменов аутичного сознания. Тогда «аутичным валом» будет «чувство Я». Отличие интроверта от шизоидного субъекта, объятого схизисом, психиатры диагностирую так называемым синдромом недоступности. Бывает несколько степеней доступности-недоступности:
а) контактный и доступный – «норма»;
б) контактный, частично доступный;
в) контактный и недоступный;
г) неконтактный и недоступный.
По этим степеням можно судить и о «глубине интроверсии», и об ее содержательности.
Но, самое главное, это в какой степени пространственно-временные параметры «предмета» в интроверсии индивидуальны. Нужно принимать во внимание и возрастной аспект. То есть, насколько биологическое время расходится с паспортным «временем». У Борхеса в рассказе «Другая смерть» пространственно-временные параметры «предмета» в интроверсии расходились от 18 лет (начало расхождения) и на всю оставшуюся жизнь, вплоть до старости. У Т. А. Доброхотовой, по наблюдениям больных с очаговым поражением головного мозга, пространственно-временные параметры расходились на 40—45 лет. Трудно понять, как человек может жить в «объективно» реальном времени на Яву, но при этом, в своих переживаниях «отставать» на 40—45 лет? Естественно, что данные «ножницы» между «индивидуальным» и реальным временами, обнаруживаются лишь в пограничных состояниях Карла Ясперса. И, неудивительно, что это, по Ясперсу, аутентичность (подлинность) и экзистенция (сущность). Неудивительно и то, что для Эдмунда Гуссерля и для его последователей, еще раз замечаем, так важно время! (См. выше).
Феноменология интроверсированного сознания, описанная Карлом Юнгом, поверхностная, несущественна, и отчасти надуманная. Куда богаче феноменология аутичного сознания Евгения Блейлера. Но, самое главное, что феноменология интроверта, ничем, по-существу, не отличается от феноменологии других версий сознания, кроме, как вектором направленности субъективности и чувством собственной самости. Так, у Н. О. Лосского, различие в «восприятии» «шара» у того, кто в шаре, и кто на шаре – весьма относительно и временно. Ведь даже невооруженный глаз, в состоянии вогнутое увидеть как выпуклое и наоборот.
Б) Экстраверсия
Например. Субъект, Николая Онуфриевича Лосского, который «на шаре» (как девочка Пикассо). Он, ведь, смотрит не только себе под ноги. У Карла Юнга получается, что экстраверт, как волк, не может посмотреть назад (то есть, в себя), откуда вообще начинается любое созерцание. И отношения, такой субъект, почти, как фараон Эхнатон, страдающий «болезнью Бехтерева» шейных позвонков, строит отношение с Внешним Миром как будто, весь Мир есть то, что перед фараоном. А, не выше него, и не сзади него! Никакой экстраверт не обнаружит свое «Я» вне своего тела, если только он не шизофреник. Эстраверт уподобляется человеку, заблудившемуся в лесу. Да, все предмету у него перед ним. А переживания? Они остаются внутри! Пространственно-временные параметры экстраверта ничем не отличаются от таковых интроверта. Просто он не замечает, как человек в хрустальном колпаке К. С. Станиславского, не замечает, что находится «под колпаком». Для него нет ничего, что находится в пределах индивидуальных пространства и времени. (Читай: К. С. Станиславский. «Работа актера над ролью»). Экстраверту может лишь казаться, что до «горизонта» рукой подать. Но, он может всю жизнь идти в одном направлении – к горизонту. Как по «ступенькам» простых чисел, и никогда до «своего горизонта» не дойдет. Ибо, он, как черепаха (лягушка) Зенона, никогда не сдвинется с места, где проходит граница «внутреннего» пространства и времени. Ведь, все простые числа равны друг другу, ибо равны «1». При любом акте познания и при любой интенции самосознания.
Экстраверт «внутреннее» воспринимает как «внешнее», тогда, как интроверт «внешнее» воспринимает, как «внутреннее». Но, только в переживании, а не в «Истории» переживания! Это – Общая психопатология версии личностей.
Псевдогаллюцинации интроверта абсолютно ничем не отличаются от таковых экстраверта. Фантазии, грезы, сновидения, онейроид интроверта ничем не отличается от таковых экстраверта. И это – не только касается феноменологии Общей психопатологии. Это касается и синдромологии частной психопатологии. «Аутодвойник» внутри или снаружи определяется не версией (интро -, экстра -), а свойством бидоминатности («Я» = «Я», тип Фауста, и «Я – Я», тип Гамлета). Аутоидентичностью – идентичностью, и аутоидентификацией – идентификацией. Всегда и везде – психологический триггер.
В) Конверсия
Конверсионные субъекты – это и интроверты, и экстраверты одновременно. Они интроверты, потому, что конверсия также есть уход в себя. Но, они экстраверты, потому что этот
