Утеха падали - Дэн Симмонс

Натали инстинктивно, в одно мгновение и без всяких сомнений, поняла, что это как-то связано с Мелани Фуллер. Она понятия не имела, как эта старуха из Чарлстона может быть вовлечена в разборки между уличными бандами в Филадельфии, но снова как бы ощутила пальцы, сдавившие ей горло, и услышала горячий шепот прямо над ухом: «Хочешь найти ту женщину? Ищи в Джермантауне».

В Международном аэропорту Сент-Луиса, который старожилы все еще называли Поле Ламберта, Натали приняла решение прежде чем успела испугаться последствий. Она знала, что стоит ей позвонить Фредерику и встретиться с друзьями — и она никогда уже не уедет из Сент-Луиса. Натали закрыла глаза и вспомнила своего отца: как он лежал в пустой комнате бюро похоронных услуг, один, его лицо еще не было приведено в порядок, и раздраженный работник морга снова и снова повторял: «Но мы не ждали никого из родственников до завтрашнего дня».

Она купила себе билет до Филадельфии на следующий рейс TWA, воспользовавшись кредитной карточкой. В бумажнике у нее оставалось долларов двести наличными и шестьсот пятьдесят — дорожными чеками. Она проверила, сохранилось ли у нее удостоверение представителя прессы с прошлого лета, когда она работала на «Чикаго Сан-Тайме», и затем позвонила Бену Йейтсу, редактору фотоотдела этой газеты.

— Ната! — донесся до нее голос сквозь треск в трубке и шум аэропорта. — Я думал, ты в колледже до самого мая.

— Так и есть, Бен, — подтвердила Натали, — но сейчас я на несколько дней отправляюсь в филадельфию, и я подумала — может, тебе нужны будут фотографии по этому делу об убийстве членов уличной банды.

— Конечно, нужны, — неуверенно сказал Йейтс. — А что это за дело?

Она вкратце передала смысл заметки.

— Какого черта! Не будет там никаких фото! — воскликнул Йейтс. — А если и будет, так их передадут по фототелеграфу.

— Ну а если я раздобуду что-нибудь интересное, тебе это может понадобиться, Бен?

— Конечно, конечно. А что происходит, Ната? У вас все в порядке? Как отец?

Натали чуть согнулась и охнула, будто ее ударили в живот. Очевидно, Бен еще не знал о гибели ее отца. Она подождала, пока дыхание немного успокоится, потом сказала:

— Я тебе все расскажу, Бен. Как-нибудь позже. А пока — если тебе позвонят из филадельфийской полиции или еще откуда-нибудь, ты сможешь подтвердить, что я выполняю работу для «Сан-Тайме» ?

Короткое молчание.

— Да, конечно, Ната. Определенно скажу. Но ты дашь мне знать, в чем там дело, ладно?

— Конечно, Бен, конечно. Как только смогу. Честно. Перед отлетом Натали связалась с университетским компьютерным центром и попросила передать Фредерику, что скоро позвонит. Потом она набрала номер Джентри в Чарлстоне, услышала его голос на автоответчике и после сигнала продиктовала в трубку:

«Роб, это я, Натали», рассказав о том, что у нее поменялись планы и почему. Немного поколебавшись, она добавила: «Будь осторожен, Роб».

В салоне самолета, летевшего прямым рейсом до Филадельфии, было много народу. Мужчина, сидевший рядом с ней, черный, очень хорошо одетый, привлекательный, если не обращать внимания на толстую шею и крупную челюсть, — не отрываясь, читал «Уолл-стрит Джорнел». Натали сначала смотрела в окно, затем немного подремала. Проснулась она минут через сорок пять, чувствуя себя одиноко и дискомфортно. И сразу пожалела, что отправилась в эту погоню за привидениями. Она вытащила из своей сумки фоторепортера чарлстонскую газету и в десятый раз перечитала заметку. У нее было впечатление, будто она уже давно уехала из Чарлстона, что все случившееся с ней — и Роб тоже — это сон.

— Я вижу, вы читаете про это безобразие, которое случилось недалеко от моего дома.

Натали повернула голову. Ее сосед в прекрасно сшитом костюме отложил «Уолл-стрит Джорнел» и теперь улыбался ей, держа в руке стакан виски.

— Вы спали, когда стюардесса разносила напитки, — сказал он. — Хотите, я ее позову?

— Нет, спасибо. — Что-то не понравилось Натали в манерах этого человека, хотя трудно было сказать, что именно: все в нем — улыбка, негромкий голос, непринужденная поза — выражало открытое дружелюбие. — А что вы имели в виду, когда сказали про безобразие недалеко от вашего дома?

Он указал рукой со стаканом виски в сторону газеты.

— А вот эти разборки между бандами. Я как раз живу в Джермантауне. Эта мерзость происходит там постоянно.

— Вы можете мне рассказать про все это? Про банды и про... убийства?

— Про банды могу, — кивнул сосед. Его голос напоминал Натали раскатистый бас актера Джеймса Эрла. — А вот про убийства — нет. В последние несколько дней меня не было в городе. — Тут он широко улыбнулся. — И потом, мисс, я из другого района города, несколько повыше классом, чем эти бедные ребята. Вы собираетесь посетить Джермантаун, пока будете в Филадельфии ?

— Не знаю. А что? — Он улыбнулся еще шире, хотя в его темно-карих глазах трудно было что-нибудь прочесть.

— Просто я подумал, что это будет хорошо, — непринужденно сказал он. — Джермантаун — историческое место, очень интересное для туристов. Там есть богатство и красота, а не только трущобы и банды. Мне бы хотелось, чтобы вы знали про обе эти стороны — если вы просто навещаете кого-то в Филадельфии. Но, может быть, вы там живете? Может, я делаю какие-то поспешные выводы?

Усилием воли Натали заставила себя расслабиться. Нельзя ведь всю жизнь проводить в состоянии параноидального беспокойства и тревоги.

— Нет, я просто еду в гости, — улыбнулась она. — И мне хотелось бы услышать как можно больше про Джермантаун. И плохое, и хорошее.

— Вот это правильно, — одобрил негр. — Знаете, мне хочется попросить еще виски. — Он поманил стюардессу. — Вы действительно ничего не хотели бы выпить?

— Пожалуй, стакан кока-колы. Он заказал напитки, потом снова повернулся к ней, все так же улыбаясь.

— Ну что ж, если я буду вашим официальным гидом по Филадельфии, нам, по крайней мере, следует познакомиться...

— Меня зовут Натали Престон, — сказала Натали — Рад познакомиться, мисс Престон, — произнес мужчина с вежливым полупоклоном. — А я — Енсен Лугар. К вашим услугам.

«Боинг-727» плавно скользил в облаках, без усилий приближаясь к быстро надвигавшейся зимней ночи.

Глава 4

Александрия, штат Виргиния

Четверг, 25 декабря 1980 г.

За Ароном и его семьей пришли в третьем часу рождественского утра.

Арон спал плохо. После полуночи он встал, спустился вниз и стал уничтожать вкусное домашнее печенье — подарок от соседей, Уэнтвортов. Они провели приятный вечер. Третий год подряд они собирались за рождественским столом вместе с Уэнтвортами и Доном и Тиной Сиграм. Жена Арона, Дебора, была еврейкой, но ни он, ни она не принимали свою религию всерьез; Дебора не совсем понимала Арона, когда он называл себя сионистом. Арон часто думал о том, что жена здорово вписалась в американский образ жизни. Она готова была пропускать через себя любые проблемы, даже такие, которых нет в природе. Арону всегда было неудобно на приемах и вечеринках в посольстве, когда Дебора вдруг начинала защищать точку зрения ООП. Нет, не ООП, поправил себя Арон, доедая третье печенье, а палестинцев. «Сделаем такое допущение...» — предлагала Дебора и затем лихо развивала эту тему. У нее это здорово получалось, гораздо лучше, чем у Арона. Ему иногда казалось, что он вообще мало в чем разбирается, кроме кодов и шифров. А дядя Сол ( удовольствием вступал в спор с Деборой.