Клубничка на березке: Сексуальная культура в России - Игорь Кон

Чтобы показать, что они не так страшны, как их малюют, рыжие и левши попытались провести уличное шествие «Рыжий – это красиво!» Благоразумные люди призывали их этого не делать: ну что вам стоит перекраситься или надеть парик, а когда вы поседеете или облысеете, вопрос сам собой потеряет значение. Не слушают…

Подсчитали великих рыжих и левшей в истории, оказалось – немало. Отдельные экстремисты пошли еще дальше, утверждая, что рыжие – высшая порода людей. Поскольку рыжий цвет – это цвет солнца, под рыжей шевелюрой зарождаются непременно яркие, блестящие идеи, зато под темными волосами мысли исключительно черные. Вот к кому надо бы присмотреться… Тем более что неприязнь к черным (не буду уточнять, каким именно, чтобы не попасть под статью о разжигании национальной розни) – у нас всегда была сильнее, чем к рыжим. А народ, как и церковь, никогда не ошибается.

Короче, собрались мы всем миром, вооружились дрекольем и поехали лупить окаянных рыжих левшей. Городские власти идею «рыжей гордости» тоже осудили, вызвали ОМОН, танки и тяжелую артиллерию, а заодно объяснили, что они вообще не могут обеспечить безопасность никому, кроме своих собственных сторонников, да и тех не должно быть больше двух на квадратный километр. Кто кого и от чего в этой великой битве защищал, со стороны понять трудно, но что такое суверенная демократия, мы миру показали.

А самое главное достижение – у нас наконец-то появилась Национальная Идея: рыжим левшам в России не место!

Впрочем, это не единственные наши враги. На мой взгляд, особую опасность представляют дальтоники, не способные отличить оранжевую революцию от коричневой чумы. Одним дрекольем тут не обойтись.

После того как стало ясно, что «опущенными» в России являются не одни только сексуальные меньшинства, но и любые «несогласные», неконституционность этих мер признали ведущие правозащитники, геевский активизм начала сочувственно освещать оппозиционная пресса. Уличные акции GayRussia. Ru становятся все более разнообразными. В 2008 г., когда власти сосредоточили свою тяжелую артиллерию у Моссовета, геевская легкая кавалерия развернула флаг у Консерватории, после чего разбежалась, превратив тем самым пугало в посмешище. Это вызывает растущий интерес СМИ. Возбужденные Проектом судебные дела уже приняты к рассмотрению в Страсбургском суде, мировое общественное мнение видит в них важный индикатор общего состояния демократических свобод в России.

В ответ на усиление гомофобии активизировались и ЛГБТ-ор ганизации, которые считают политическую конфронтацию с властями, при отсутствии в стране демократических свобод и враждебно-равнодушном общественном мнении, нецелесообразной. Созданная в 2006 г. Российская ЛГБТ-сеть (движение за права сексуальных и гендерных меньшинств, председатель Игорь Петров) за три года из небольшой группы активистов превратилась в межрегиональное общественное движение с тринадцатью отделениями. Установив контакты с ведущими правозащитными организациями, включая Московскую Хельсинскую группу, они подготовили и опуб ликовали (впервые с 1993 г.) солидный доклад «Положение лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров в Российской Федерации» (2009 г.), содержащий множество убедительных примеров грубого нарушения гражданских и человеческих прав. Из опрошенных в декабре 2007 г. 3 800 мужчин-геев и бисексуалов физическому насилию в связи со своей сексуальной ориентацией подвергались 27,17%, а угрозам, шантажу и иным формам психического давления – 37,12%. Помощи со стороны властей жертвы как правило, не получают, работники правоохранительных органов часто вмешиваются в их личную жизнь, врываются в клубы и т. д. ЛГБТ-сеть провела несколько успешных публичных акций и инициировала ряд проектов, направленных на обеспечение безопасности и охрану здоровья уязвимых групп населения.

Ни идейного, ни организационного единства у российских ЛГБТ, как и раньше, нет. При просмотре «голубых» сайтов создается впечатление, что их модераторы живут на разных планетах, причем одни руководствуются принципом «кто не с нами, тот против нас», а другие предпочитают формулу «кто не против нас, тот с нами». Тем не менее, групповое социальное самосознание ЛГБТ крепнет. На федеральном уровне диалога между ними и властями нет, но в некоторых регионах он налаживается. Московские власти с 1995 г. отказывают в регистрации ЛГБТ-организациям, утверждая, что их существование «противоречит принципам нравственности», а в Санкт-Петербурге ЛГБТ-организацию «Выход» зарегистрировали с первой попытки. Фестиваль ЛГБТ-фильмов «Бок о бок» в северной столице в 2009 г. были вынуждены проводить в помещениях европейских консульств и культурных центров (в 1994 г. подобный фестиваль состоялся в открытом кинотеатре, а в 2008 г. гомофобы его вообще сорвали), тем не менее это было важное культурное событие.

Примером идейных расхождений ЛГБТ-активистов может служить следующая полемика в сети (имена участников не называю).

Автор А:

«Гей-прайд не имеет цели улучшения отношения населения к геям. Это политическая акция привлечения внимания к существованию политически невидимых и дискриминированных. Поэтому было бы даже удивительно, если эта акция способствовала росту толерантности. Акция как раз и предполагает, что для ее проведения власть должна обеспечивать толерантность. И если она этого не делает, тем самым демонстрируется ее истинное лицо, которое легко может быть спрятано под маской в процессе диалога, который ведет ЛГБТ сеть. Изменить систему авторитарных властных отношений изнутри нельзя.

Именно поэтому деятельность Алексеева делает больше для изменения ситуации... Любое критическое событие срывает маски и показывает истинное лицо власти. Показывает, что с этой властью нельзя на самом деле договориться… В условиях авторитарной власти переход оппозиции в маргинальный статус – это единственный способ сохранить свои интересы и себя в целом… показать, что в этом обществе для определенных людей и взглядов однозначно нет места. И при изменении политической ситуации эти группы выступают еще и как оправдание: были те, кто с этой властью не имел общего. И теперь в студенческом городке Мюнхенского университета улицы названы именами участников движения, одна из площадей города названа именем профессора-лидера этого движения. А вот М. Хайдеггера, который согласился возглавить философский факультет при режиме Гитлера, объясняя, что нужно же было кому-то из приличных людей сохранить философское образование в нацистской Германии, до сих пор в социальном смысле воспринимают очень неоднозначно, хотя признают, что философ великий...»

Автор Б:

«Вы правы: цель гей-прайда – привлечение внимания к проблеме. Но в контексте Вашей логики я не понимаю: чье внимание должно быть привлечено? Самой власти? Да она и так знает. Населения? И они знают и считают, что так и надо. И репрезентация ЛГБТ на прайде подтверждает их мнение. Получается, что цель этой акции в подобном формате нивелируется. Второй вопрос: кому демонстрируется “истинное лицо” (репрессивное, как я полагаю) власти? ЛГБТ – сообществу? Оно и так это знает. Населению? И оно знает. Самой власти? – Зачем? Мировому сообществу? – И оно знает. Получается, и вторая цель (показать, какая власть плохая) тоже становится бессмысленной. Вы пишете, что изменить систему авторитарных властных отношений, находясь внутри этой системы нельзя. Но разве, живя в этой стране, работая здесь, платя здесь налоги – это не находиться внутри этой системы? Только глубоко маргинальные индивиды, живущие на территории РФ в глубоких лесах, оказываются вне этой властной системы. А так любой человек с гражданством РФ оказывается внутри системы. И даже бомж, если он находится в городе, а тоже не ушел в леса, оказывается внутри этой системы. Тем более, внутри этой системы оказывается преподаватель государственного вуза, выполняющий госзаказ. Таким образом, получается, что любая деятельность, любых активистов, находящихся внутри авторитарной системы, – бессмысленна, и это относится и к упоминаемым Вами антифашистским группам в фашистской Германии. Следуя Вашей логике, своей борьбой они поддерживали существующую репрессивную властную систему. Поэтому и деятельность московского гей-прайда и прочих “маршей несогласных” вовсе ничего не нарушает, а поддерживает уже существующий репрессивный механизм, позволяя ему функционировать по собственной репрессивной логике... Ведь репрессивной власти необходимо демонстрировать свою репрессивность, и делать это на привлекающей к себе ее внимание оппозиции очень удобно. Если же говорить об индивидуальном чувстве после изменения политической ситуации, мол “мы были несогласными”, то да, оно имеет право быть, себя пестовать и гордиться им, но какое это имеет отношение к гражданскому активизму и политической борьбе?»

Точно такая же полемика идет в российском демократическом движении.

В отличие от политической гомофобии, которую можно преодолеть только политическими и правовыми средствами, для преодоления бытовых предубеждений нужна многолетняя кропотливая воспитательная работа, нацеленная прежде всего на детей, учителей и родителей. Различие в уровне гомофобии в странах Европы коренится не в имманентных особенностях национальных культур и религий, а в исторических условиях их развития. Если во Франции гомосексуальность перестала быть уголовно наказуемой в 1810-м, а в России в 1993 г., это не может не сказываться на состоянии общественного сознания. Кроме того, гомофо-бия не просто одна из форм ксенофобии. Каждый русский (английский, немецкий и т. д.) мальчик с раннего детства усваивает, что он не должен быть а) «девчонкой» и б) »гомиком». Освобождение нормативной маскулинности от гомо-фобии – сложная социально-педагогическая проблема. Это должно быть частью общеевропейской стратегии искоренения культуры насилия и ненависти.