Сёгун (части 1-2) - Джеймс Клавелл

- Вы осмеливаетесь использовать меня и церковь как гарантов?

- Это только деловое соглашение между нами и этой обезьяной.

- Он не обезьяна, адмирал. Вам лучше помнить это.

- Далее: пятнадцать процентов груза этого года вместо десяти.

- Это невозможно.

- Следующее: дать слово, Ваше Преосвященство, перед Богом сейчас, что ни вы, ни один из священников, находящихся в вашем подчинении, никогда не будут угрожать мне отлучением от церкви, если я совершу в будущем акт святотатства, каких еще не было. И далее, ваше слово, что вы и ваши святые отцы будут активно поддерживать и помогать этим двум Черным Кораблям, также перед Богом.

- И что же еще, адмирал? Конечно, это не все? Наверняка есть что-то еще?

- Последнее: мне нужен этот еретик.

x x x

Марико посмотрела вниз на Блэксорна из дверей каюты. Он лежал в полубессознательном состоянии на полу, пытаясь выблевать свои внутренности. Боцман облокотился на койку, с вожделением разглядывая ее, видны были пеньки его желтых зубов.

- Он отравлен или пьян? - спросила она Тотоми Кану, самурая, стоящего рядом с ней, безуспешно пытаясь закрыть свои ноздри от запаха пищи и рвоты, запаха этого уродливого моряка перед ней и от постоянного запаха трюмов, который пропитал весь корабль. - Похоже, что он был отравлен, да?

- Может быть, и отравлен, Марико-сан. Посмотрите на эту мерзость! Самурай брезгливо махнул рукой в сторону стола: деревянные тарелки с остатками искромсанных кусков ростбифа, зажаренного с кровью; половинка скелета бойцового цыпленка; наломанные куски хлеба и сыра; пролитое пиво и масло; блюдо холодного мяса с жирной подливкой и полуопустошенная бутылка бренди.

Никто из них никогда не видел раньше мяса на столе.

- Что вам надо? - спросил боцман. - Здесь нет обезьян, ва-каримасу? В комнате нет обезьян-сан! - Он поглядел на самурая и отмахнулся от него: Уходи! Писс аут! - Его глаза обратились на Марико: - Как тебя зовут? Имя, а?

- Что говорит этот чужеземец, Марико-сан? - спросил самурай.

Марико отвела свой зачарованный взгляд от стола и сосредоточилась на боцмане.

- Простите, сеньор, я не поняла вас. Что вы сказали?

- А? - рот боцмана открылся еще больше. Это был большой толстый мужчина, со слишком близко поставленными глазами и большими ушами, волосы торчали жалкими черными косичками. Распятье свисало с толстой шеи, за пояс было заткнуто два пистолета. - О, вы можете говорить по-португальски? Японка, которая может говорить на хорошем португальском языке? Где вы научились говорить на цивилизованном языке?

- Меня научил христианский священник.

- Да будь я Богом проклятым сыном проститутки! Мадонна, этот цветок-сан может говорить на нормальном языке!

Блэксорна опять вырвало, и он попытался встать с палубы.

- Вы не могли бы, пожалуйста, вы не могли бы положить его сюда? - Она показала на койку.

- Ага. Если эта обезьяна поможет.

- Кто? Извините, что вы сказали? Кто?

- Он. Этот джеп (презрительная кличка японцев). Он.

Слова больно ранили ее, и она прилагала все свои усилия, чтобы оставаться спокойной. Марико сделала знак самураю.

- Кана-сан, будь любезен, помоги этому чужеземцу. Анджин-сана надо положить вот сюда.

- С удовольствием, госпожа.

Двое мужчин подняли Блэксорна, и он плюхнулся обратно в койку, с тяжелой головой, глупо гримасничая.

- Его нужно помыть, - сказала Марико по-японски, все еще ошеломленная тем, как боцман назвал Кану.

- Да, Марико-сан. Прикажите чужеземцу послать за слугами.

- Да. - Ее глаза недоверчиво покосились на стол. - Они действительно ели это?

Боцман посмотрел туда же. Он тут же наклонился над столом и оторвал ножку цыпленка, предложив ее Марико.

- Вы голодны? Вот, маленькая цветок-сан, это хорошая вещь. Сегодня она свежая - действительно каплун из Макао.

Она покачала головой.

Медвежье лицо боцмана расплылось в ухмылке, и он ободряюще обмакнул ногу цыпленка в густую подливку и сунул ей под нос:

- Подливка делает его еще вкуснее. Ну, это достаточно приятная вещь, а теперьможно и поговорить. Никогда не удавалось это раньше. Ну, давай, это подкрепит тебя, чего тут считаться! Это каплун из Макао, я тебе сказал.

- Нет, нет, спасибо. Есть мясо... есть мясо запрещено. Это против наших законов - и против буддизма, и против синтоизма.

- Но в Нагасаки не так! - засмеялся боцман. - Многие джепы едят мясо все время. Они делают все, когда им это удается, и грог лакают. Вы христианка, не так ли? Ну, попробуй, маленькая донна. Как узнать, если не попробовать?

- Нет, нет, спасибо.

- Человек не может жить без мяса. Это настоящая еда. Делает вас сильным, так что вы можете прыгать, как горностай... Вот, - он предложил ножку цыпленка Кане, - хочешь?

Кана с отвращением покачал головой:

- Ие!

Боцман пожал плечами и небрежно отбросил ее обратно на стол.

- "Ие" так "ие". Что у вас с рукой? Повредили в бою?

- Да. Но несильно. - Марико подвигала ею немного, чтобы продемонстрировать это, и с трудом вытерпела боль.

- Бедняжка! Что вы здесь хотели, донна сеньорита, а?

- Повидать Ан... - встретиться с кормчим. За ним послал господин Торанага. Кормчий пьян?

- Да, это и пища. Бедняга слишком быстро ел и так же быстро пил. Выпил полбутылки одним глотком. Англичане все такие. Не могут переносить свой грог. - Его глаза внимательно рассматривали Марико. - Я никогда не видел такого маленького цветка, как ты. И никогда не разговаривал с джепом, который может говорить на нормальном языке.

- Вы всех японских дам и самураев называете джепами и обезьянами?

Морях коротко хохотнул.

- Эх, сеньорита, это сорвалось с языка. Это про обычных сводников и проституток в Нагасаки. Здесь нет ничего обидного. Я никогда не разговаривал с культурной сеньоритой, даже не знал, что такие бывают, ей-богу.

- Я тоже, сеньор. Я никогда не разговаривала с цивилизованными португальцами раньше, только со святыми отцами. Мы японцы, не джепы, понятно? А обезьяны - это животные, правильно?

- Конечно. - Боцман показал свои выбитые зубы. - Вы говорите как донна. Да. Не обижайтесь, донна сеньорита.

Блэксорн начал что-то бормотать. Она подошла к койке и осторожно потрясла его:

- Анджин-сан! Анджин-сан!

- Да-да? - Блэксорн открыл глаза. - О, привет, я сожалею, я... - Но боль и закружившаяся комната заставили его лечь на место.

- Пожалуйста, пошлите за слугой, сеньор, его надо помыть.

- Есть рабы, но не для этого, донна сеньорита. Оставьте англичанина что такое небольшая рвота для еретика?

- Нет слуг? - спросила она, пораженная.

- У нас есть рабы - черные негодяи, но они ленивы - им никто не доверяет мыть себя, - сказал он с кривой ухмылкой.

Марико знала, что у нее нет выбора. Господин Торанага может потребовать Анджин-сана тотчас же, и это была ее обязанность.

- Тогда мне нужно немного воды, - сказала она, - помыть его.

- Есть бочка воды. На лестничной площадке внизу.

- Пожалуйста, принесите мне воды, сеньор.

- Пошлите его. - Боцман ткнул пальцем в Кану.

- Нет. Будьте любезны, сходите вы. Сейчас.

Боцман оглянулся на Блэксорна.

- Вы его возлюбленная?

- Что?

- Вы возлюбленная этого англичанина?

- Что такое возлюбленная, сеньор?

- Его женщина. Его подружка, понимаете, сеньорита, его девушка, этого кормчего, его любовница, возлюбленная.

- Нет, сеньор, нет. Я не его возлюбленная.

- Да? Тогда чья же? Этого оран... этого самурая? Или, может быть, этого князя, который только что поднялся на борт? Тора... что-то, что-то? Вы одна из его?..

- Нет.

- Ни одного из тех, что на борту?

Она покачала головой:

- Пожалуйста, принесите воды. Боцман кивнул и вышел.

- Это самый безобразный, дурно пахнущий мужчина, которого я когда-либо видел около себя, - сказал самурай. - Что он говорил?

- Он думал, что я одна из наложниц кормчего. Самурай направился к двери.

- Кана-сан!

- Я требую права по поручению вашего мужа отомстить за это оскорбление. Сразу же! Как если бы вы прелюбодействовали с чужеземцем!

- Кана-сан! Пожалуйста, закройте дверь.

- Вы Тода Марико-сан! Как он осмелился оскорбить вас? За оскорбление должно быть отомщено!

- Оно будет отомщено, Кана-сан, и я благодарю вас. Да. Я даю вам это право. Но мы здесь по приказу господина Торанаги. Пока он не даст своего одобрения, было бы неправильно, если бы вы сделали это.

Кана неохотно закрыл дверь.

- Я согласен. Но я официально прошу вас обратиться к господину Торанаге до того, как мы уедем отсюда.

- Да. Благодарю вас за то, что вы заботитесь о моей чести. "Что бы сделал Кана, если бы он знал все, о чем мы здесь говорили? - спросила она себя, ужаснувшись. - Что бы сделал господин Торанага? Или Хиро-Мацу? Или мой муж? Обезьяны? О Мадонна, помоги мне продержаться и сохрани мой разум". Чтобы унять гнев Каны, она быстро переменила тему:

- Анджин-сан выглядит таким беспомощным. Прямо как ребенок. Видимо, чужеземцы не могут пить вино из-за желудка. Совсем как некоторые из наших мужчин.