Чужой для своих (СИ) - Агишев Руслан

Мужчина еще продолжал смотреть на медсестру, но его взгляд вновь начинал меняться. Он вновь становился тусклым и безжизненным, а вместе с ним менялась и его речь.

— Я помню… Он был какой-то …, - его речь замедлялась, словно испорченная запись на древней пленке. — Не видно… И вдруг … сплошной круг…

____________________________________________________________

Марс. Административный центр Фергюссон. Штаб-квартира Концерна по добыче и эксплуатации ресурсов Космоса.

ЗА 2 ЧАСА 14 МИНУТ ДО НАЧАЛА ШТУРМА.

Подросток, сложив руки на затылке, стоял на коленях и молча смотрел прямо перед собой. Время, как это часто случалось с ним в последние дни, вновь стало растягиваться и превращаться в тягучую словно густую сахарную смесь. Рико не чувствовал куски камня и металлические осколки от потолка и стен, которые словно иглы впивались ему в коленки. Его не беспокоил адский шум, царивший вокруг него — оглушающие взрывы от попадания сгустков плазмы, раздававшийся от заваленных валунами дверей хола треск очередей, крики обороняющихся.

— … Уходим! Мистер Биррэт! — крики раздавались совсем рядом с ним. — Они прорвались! Мы их не удержим!

Тонкую фигурку подростка кто-то резко дернул за согнутую руку и начал тащить по кускам камня в сторону пролома.

— Недоумок! Бросай его! — орал все тот же голос. — Слышишь?! Бросай!

Его снова кто-то сильно дернул, отчего Рико хорошо приложился о массивный валун.

— О, черт! — это был уже не крик, а тонкий визг. — Не надо…

Мальчишку отбросило назад и его тело сломанной куклой свалилось на пол… Странно! Но если бы в эти секунды кто-то смог бы каким-то чудом сделать снимок лица этого швыряемого мальчика, то он бы сильно удивился полученного результату… Оно, лицо, обрамленное слипшимися от пота и грязи волосами, было иссиня белым то ли от охватившей его слабости, то ли от порошкообразной белой взвеси, повисшей в помещении. Но главное было даже не это! Самым главным было другое. На лице мальчика не было ни одной эмоции! Оно было совершенно спокойным! Спокойным настолько, что подходило скорее для скучающего на уроке ученика, чем для полноценного участника кровавой свалки.

— А-а-а-а-а! — дикий крик резко перешел в хрип и через мгновение сменился хрустом разрываемой плоти. — Хрр-р-р!

Атмосфера в полуразрушенном холле с некогда роскошной обстановкой была буквально до предела насыщена хрипами, криками. Тяжелый сырой запах крови густо мешался с гарью от тлеющих штор из натуральной ткани и запахом дерьма. А над всем этим смрадом раздавалось непрерывное стрекотание, волнообразно нарастающее и стихающее.

Здоровенные инсектоиды в штурмовой броне словно живые танки проламывали остатки баррикады у входа и оказывались в холле. На встречу к ним по центральной лестнице непрерывным поток неслись точно такие же тараканобразные существа. И вся эта непрерывно двигающаяся черная стрекочущая масса встречалась в самой середине холла, где на крошечном пятачке пустого от камней пола стоял невысокий мальчик в потрепанном комбезе.

Грозная живая масса начала закручиваться в сплошное кольцо, центром которого был он…

ЗА 1 ЧАС 51 МИНУТУ ДО НАЧАЛА ШТУРМА

На бледном лице чуть шевельнулись губы, которые медленно сложились в улыбку. Он почувствовал, как огромный бескрайний океан чужих эмоций начинает заполнять его сознание. Десятки и десятки образов и ощущений, переплетаясьдруг с другом, превращались в нечто большое, теплое и родное для него.

— … «Господин-хозяин?!», «Здесь, господин-хозяин!», «Господин-хозяин!», — один за другим в его сознании возникали чужие восторженные мысли — образы. — «Он здесь!», «Наш господин-хозяин!»…

Рико, раскинув широко руки словно хотел обнять всех, кто стоял рядом с ним, широко улыбался. После всех эти тяжелых и страшных передряг дня он чувствовал себя в полной безопасности. Бесчисленные восторженные образы абсолютной преданности и подчинения казались ему теплым и надежным коконом, который мог укрыть его от любой угрозы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— … «Господин-хозяин!», «Вместе!», «Мы — вместе!», — градус эмоций, обрушивавшийся на мальчика, становился сильнее с постоянно пребывающими в холл инсектоидами. — «Господин-хозяин?!», «Здесь?!», «Наш, господин-хозяин!»…

Это эмоциональное состояние, в которое все сильнее погружался мальчик, транслировалось обратно — на кружащихся вокруг него непрерывным хороводом инопланетных существ. В эти мгновения он был не просто верхушкой их роя и направляющим, а Богом — центром их мира, без которого они не существовали.

В этом непрерывном потоке, движущимся словно бурная черная река, уже не существовало отдельных особей. Вокруг и вместе с худеньким раскинувшим в стороны руки мальчиком крутилось одно большое и единое существо, у которого были сотни рук-лап-конечностей, органов-сердец и т. д., и лишь одно огромное сознание.

ЗА 34 МИНУТЫ ДО НАЧАЛА ШТУРМА.

Двое фигур — мужчина и женщина — тесно прижимались спинами к стене, поверхность которая была изуродована многочисленными трещинами и воронками от попаданий пуль и плазмы. Если бы они были способны еще сильнее вжаться в эту стену, то бы обязательно сделали бы это.

Вокруг них кружило огромное черное месиво, из которого с завидной регулярностью каждые несколько секунд выскакивало тараканоподобное существо и непрерывно щелкая жевалами начинало обнюхивать их с головы до ног. Всякий раз, когда ребристая морда с с выступающими вперед жевалами-резаками и большими фасеточными глазами приближалась к ним, обоим казалось, что на этот-то раз им точно пришел конец. Однако, это снова и снова заканчивалось одинаково — угрожающее стрекотание резко прекращалось и морда исчезала в непрерывном потоке только лишь для того, чтобы через пару секунд ее сменила аналогичная морда.

— Эля…, Эля, дыши, — еле слышно, практически одними губами шептал ее брат, крепко сжимая тоненькую кисть. — Дыши и не дергайся, — он с тревогой следил, как сестра с каждой секундой все сильнее и сильнее впадает в панику. — Эля, ты мня слышишь? Эля…

ЗА 11 МИНУТ ДО НАЧАЛА ШТУРМА.

В какой-то момент движение Роя замедлилось и он начал терять свою однородность. Из общей темной шевелящейся массы отходил то один то другой инсектоид. Изгибаясь всем телом, непрерывно шевеля своими жевалами, они издавали угрожающий стрекот.

Часть из них медленно подходило к центральной лестнице, ведущей наверх штаб-квартиры Концерна. Непрерывным потоком они взбирались по широким мраморным ступенькам вверх.

Несколько десятков крупных особей концентрировалось у разгромленного входа в холл. Они постоянно находились в движении — это было или шевеление конечностями, или подергивание верхней частью туловища, или клацанье жевал…

— Робин, почему стало так тихо? — Эля выразительно кивнула на замирающих тараканоподобных существ. — Что-то происходит…

5… 4… 3… 2… 1… ШТУРМ

В одно мгновение тягучая тишина сменилась оглушающим грохотом взрывов. Они следовали друг за другом, почти непрерывной очередью.

Первым, самым сильным взрывом смело словно морской волной инсектоидов у входа. Мощный удар спрессованного воздуха, смертоносных осколков и раскаленных газов раскидал тела пришельцев далеко по углам холла.

Вместо центрального входа в штаб-квартиру Концерна здесь образовалась здоровенная дыра исполинских габаритов, в который с лязгом пыталась протиснуться исковерканная морда унитанка — универсальной боевой бронированной машины первого класса. Он на несколько секунд замер, водя длинным хоботом орудия из стороны в сторону, словно его экипаж пытался сориентироваться в туче поднятой в воздух пыли и дыма. Затем двигатель вновь натужено заревел и многотонная машина начала скрести по крошащемуся камню пола широкими гусеницами. С хрустом коловшегося камня и скрипом гнувшегося металла унитанк продвинулся еще на несколько десятков сантиметров внутрь здания, но это стало его последним достижением. Дернувшись несколько раз он с ревом выпустил струю черного дыма и застыл.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})