Серая сестра - Марк Лоуренс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чего вы ждете? — Таким тоном учительница могла бы говорить с опоздавшей послушницей.
Стекло нахмурилась.
— Бывает такое чувство... когда ты знаешь, что что-то есть. Ты абсолютно точно это знаешь, и все же, хотя у тебя есть всевозможные признаки, подразумевающие, что это есть, у тебе нет ничего, что абсолютно точно это доказывает. Вроде дела, построенного на случайностях. Или следующая ступенька в темном подвале после того, как ты пройдешь точку, где можно увидеть, куда ты ставишь ноги. Такое чувство иногда возникает в трудных ситуациях, ты испытываешь кризис сомнения и веры. Ты спускаешься вниз, нащупывая следующую ступеньку, проходишь точку, где ты мог отступить и все еще не споткнуться, и продолжаешь идти, веря и надеясь, что не сломаешь себе шею в черном месте под землей. — Стекло подняла ногу для следующего шага. — Меня только что охватило такое чувство. Вот почему я ждала.
38
НОНА СТРЕМИТЕЛЬНО НЕСЛАСЬ сквозь пустую темноту. Она не знала точно, как долго падала и откуда. Все, что она знала, была ужасная уверенность, что она вот-вот ударится обо что-то твердое со скоростью, которая разнесет ее на кусочки.
Удар, когда он наконец последовал, заставил ее открыть глаза, которые, как она думала, уже были открыты. Она обнаружила, что смотрит на стену всего в нескольких дюймах от своего лица, вся ее скорость падения остановилась и осталась только инерция, которая рванула ее вперед и ударила головой о каменную кладку.
— Клянусь кровью! — Проклятие слабо вырвалось из пересохшего горла. Ее глаза болели, и мир, казалось, был в огне.
Кеот?
Ты вернулась. В его голосе не было удивления. Она оставила тебе сообщение.
Нона оторвалась от стены и потерла лоб липкими от крови пальцами. Царапины покрывали поверхность каменного блока прямо перед ней. Медленно ее глаза сфокусировались, царапины сложились в буквы, а буквы — в слова.
Они рвутся внутрь. Ты приняла красное лекарство. Ты все еще больна. Я иду.
Нона услышала далекий стук. На самом деле, не такой уж и далекий. Молотки или топоры бьют по двери в конце коридора.
Почему бы им просто не...
Монахиня заклинила замок, чтобы они не вернулись. Их там очень много.
Нона попыталась встать, но не смогла, ее мышцы были слишком слабы и полны боли, чтобы поднять ее с земли. Она упала назад, одно из худших ругательств Клеры вырвалось сквозь стиснутые зубы.
Наручники на ее лодыжках и правом запястье остались на месте, ошейник по-прежнему был застегнут на шее. Казалось, она находится прямо в своей камере. Перекатившись, она увидела распростертые останки ной-гуин. Она с трудом дотащилась до двери камеры и посмотрела в дальний конец коридора. Первые щепки начали отделяться от дерева вокруг замка. Дверь долго не выдержит.
Нона посмотрела на деревянную дверь в свою собственную камеру, толщиной в два дюйма. Она заставила дефект-клинки появиться вокруг пальцев ее свободной руки. Одним ударом она отрезала изогнутую щепку дерева. Потом еще три. Собрав всю свою силу — мускулы обиженно закричали, — она ударила под более крутым углом, и отрезала узкий треугольник в несколько футов длиной, затем второй кусок. Задыхаясь от усилий, она затолкала стружку и куски дерева в плащ ной-гуин и поползла к слабеющей двери в конце коридора.
Яркий полумесяц топора приветствовал появление Ноны у двери. Потом оружие исчезло, и на дверь обрушилось еще больше ударов. Ноне потребовалось несколько мгновений, чтобы вонзить свои клинки в куски дерева, которые она притащила с собой, разделяя их на более мелкие кусочки. Используя стену в качестве опоры, она потянулась к горевшей над ней свече, от которой осталось всего полдюйма. Она зажгла щепки и держала плащ над огнем, пока он не занялся. Положив все куски дерева друг против друга на пылающий материал, она отступила. От двери откололось еще больше щепок. Бессветные, находившиеся снаружи, уже должны были почувствовать дым.
Этого недостаточно, сказал Кеот.
Дым следовал за Ноной, пока она тащилась назад, он закручивался бледным, светящимся зеленым клубком в измененном видении, дарованном ей дьяволом. Она услышала кашель за дверью и подавила собственный. Какой-то тяжелый кусок двери упал, ударившись о землю с металлическим лязгом.
Замок.
Сквозь клубящийся дым Нона разглядела неземное алое пламя. В этой сцене была какая-то потусторонняя красота. Это не задержит бессветных надолго. А может, и вовсе. Но это было все, что она могла сделать. Дрожа и обливаясь потом, пока красное лекарство боролось с клинок-ядом в битве, бушевавшей по всей длине ее вен, Нона с трудом поднялась на ноги, чтобы принять свой последний бой.
— Эй! — раздался голос позади нее. — Быстро! Сюда! — Женский голос.
Нона отвернулась от конца коридора, где кашель и проклятия теперь смешивались с треском ломающихся досок. Фигура высунулась из дверного проема камеры на противоположной стороне от камеры Ноны и тремя дверями дальше. Фигура с растрепанными волосами и фонарем в руке. В искаженной цветовой палитре дьявольского взгляда Ноне было трудно понять, знает ли она этого человека.
Кеот вытек из глаз Ноны, оставив ее моргать. Нана, спотыкаясь, потащилась вперед:
— Чайник?
У Ноны кончились силы, она начала падать. Женщина подхватила ее. Сзади в коридоре слышались шаги, кашель и суматоха. Вновь прибывшая втащила Нону в камеру, захлопнула дверь и заперла ее, борясь с весом Ноны.
— Дерьмо Скифроула! Ты растолстела.
Нона умудрилась поднять на нее глаза. Только один человек ругался так красочно:
— Клера?
— Ну же! Помоги мне, я словно тащу кита. — Клера улыбнулась ей сверху вниз, лицо ее было бледным и перепачканным грязью. Позади нее была открыта маленькая квадратная дверь в стене. Такая, о которой мечтает любой заключенный, — каменная,
