Темное искушение - Бренда Джойс

Час спустя её отпустили, а дело было закрыто.

Джон, милый парень, очень похожий на Джои из «Друзей»[40] и с таким же сильным акцентом, как у солиста группы Queens,[41] — подметил:

— Жуткая история, Клэр, — и недвусмысленно посмотрел на нее.

Она отвернулась.

— Со мной всё нормально, — сказала Клэр. Наверно, он и представить себе не мог, что она рассказала правду. — У них есть дела и поважнее, чем расследование того, что случилось в моём магазинчике.

— Ты не выглядишь нормально, ты выглядишь дерьмово. Ты плакала, — заметила Эми. Темно-русая и кареглазая, она не была такой высокой, как Клэр. — Хочешь рассказать мне, что случилось? — тихо спросила Эми, когда они спускались по лестнице, покидая полицейский участок.

— Мне так жаль, что я не позвонила тебе, — сказала Клэр, действительно сожалея об этом. — Я совершила ошибку со своими перемещениями, Эм, только и всего. Я даже не представляла, что вернувшись домой, обнаружу, что мой магазин ограблен, а сама я числюсь в списке пропавших.

Она была уверена, что хоть Эми никак это и не прокомментировала, но всё же знала, что Клэр не совсем откровенна. Позже, когда они на лексусе[42] Джона подкинули Клэр в её магазинчик, Эми спросила:

— Хочешь пока пожить у нас? Думаю, тебе так было бы лучше, Клэр.

Клэр порывисто её обняла.

— Как на счет ланча завтра?

Когда они определились с планами, Клэр, держа под мышкой ноутбук Эми, вошла в свой магазинчик. Печаль нахлынула на неё с новой силой. Она напомнила себе, что это, то чего она сама хотела. Она не хотела быть Ахиллесовой пятой Малкольма и должна защитить Эми и детей. Она помахала Эми и Джону, когда они отъезжали, а затем прошла прямо к себе в кабинет. Включив ноутбук, она вышла в сеть.

На рассвете она заснула прямо в кресле, так и не найдя ни единого упоминания о Малкольме из Данрока ни в пятнадцатом, ни в каком-либо другом веке. Словно он никогда и не существовал.

Две недели спустя тоска так никуда и не исчезла. Клэр ежечасно напоминала себе, что делает то, что будет лучше всего для Малкольма. Она переехала к Эми и детям. Её сестра полагала, что это временно, но в планах Клэр было совершенно другое. Она записалась на курсы боевых искусств и понемногу экспериментировала со своими «способностями». Казалось, она была способна избавиться от насморка, и даже передвигала ложку по кухонному столу силой мысли, но больше ничего, по крайней мере, пока.

Её магазинчик снова открылся, но на дворе стоял поздний август и город опустел. Люди покидали его, чтобы успеть насладиться самым влажным и жарким месяцем лета. Клэр была рада этому. Она проводила свои дни то за компьютером, то в центральной городской библиотеке или в Нью-Йоркском университете, разыскивая хоть какие-то упоминания о Малкольме. Она расспросила по телефону нескольких крупнейших специалистов по средневековой Шотландии. И ей становилось страшно. Казалось, что её путешествие назад во времени было лишь безумным сном. Если бы у неё не было аккуратно сложенных и припрятанных лейне и пледа, она бы начала думать, что во всём виновата её неуёмная фантазия. Но каждый день в городских газетах появлялись статьи о преступлениях-удовольствиях, обычно размещенных на средних полосах газет в соответствующих рубриках.

Она всё ещё не могла нормально спать. Когда Клэр засыпала, во снах к ней приходил Малкольм, и они часто занимались любовью. Сны были настолько реальными, что она изумлялась, неужели каким-то образом они занимаются любовью через бездну шести веков с помощью телепатии.

Но большую часть времени она читала книги и статьи во всемирной паутине с фанатичной решимостью отыскать хотя бы одно крошечное упоминание о Малкольме.

Из-за постоянного напряжения от проведения по двадцать часов в день уставившись в монитор компьютера, у Клэр начинало развиваться косоглазие. Был всего лишь полдень, и она уже всё утро провела в поисках. Не выдержав, Клэр разрыдалась.

Она совершила ошибку. Малкольм не хотел, чтобы она уходила. Разве они не смогли победить Морея вместе? Что если она делала его сильнее, а не слабее? И вообще, имело ли это значение, когда её сердце было разбито, также как и его.

Она не могла так жить. Она влюблена в средневекового мужчину, который, мог быть уже мертв. Хотя, может и нет. Он был Повелителем. Возможно, он все ещё жив.

Клэр застыла, но разум её лихорадочно работал. Если он всё ещё жив, он в Данроке.

Но ведь нигде не было никаких упоминаний о Малкольме. Если он по-прежнему был лэрдом Данрока, о нём, конечно же, должны быть статьи в местных газетах.

Она потянулась к телефону. Разница во времени с Шотландией составляла семь часов. Наконец она нашла номер гостиницы типа «постель и завтрак», в которой собиралась остановиться, «Руки Малкольма», им владела пожилая пара. Ее владелица с радостью рассказала Клэр всё, что знала. Да, имя Маклина Малкольм, но это старое родовое имя, традиционно даваемое детям этой семьи. Нет, он не был пожилым, совсем нет. Он в самом расцвете лет.

Клэр закрыла глаза. Это не мог быть Малкольм, так ведь? Неужели их мог разделять всего один авиаперелет?

— Если вас заинтересовал лорд Малкольм, мисс, вам следует приехать сюда и посетить нас.

Клэр согласилась, раздумывая, что она будет делать, если узнает, что действующий лэрд и есть Малкольм. Для неё они были в разлуке две недели. Но если он всё ещё жив, то жил без неё почти шестьсот лет. Должно быть, он совсем забыл её. А потом она поняла, что этого не может быть. Малкольм подарил ей своё сердце. И оно будет вечно принадлежать ей.

— О нём есть какие-нибудь статьи в местных газетах? — спросила она, её сердце бешено заколотилось.

— Маклин не подпускает к себе прессу, мисс Камден. Он очень замкнутый человек. У него есть свой журналист, который следит, чтобы его имя не попадало в газеты.

Клэр стало тяжело дышать. Это всё больше и больше походило на Малкольма!

— Так значит, нет ни статей, ни фотографий — ничего?

На другом конце линии возникла пауза.

— Вообще-то, мы заполучили фотографию его и его прелестной жены на благотворительной акции, которую они проводили для спасения лесов Нагорья. Мы могли бы отправить её вам.

Клэр застыла.

У него есть жена?

Мысли в её голове закрутились медленнее, становясь тяжелыми и безрадостными. И её сердце тоже стало биться медленнее. «Этого не может быть», — подумала она.

— В прошлом месяце, когда мы разговаривали, вы сказали, что он холост, — она едва смогла выдавить из себя эти слова.