Сражение века - Василий Чуйков

В середине дня 6 октября бомбежка и обстрел реки несколько уменьшились, и оставшиеся на восточном берегу танки бригады полковника Белого начали грузиться на паромы. Но едва первый паром с танком Т-34 успел выйти на середину реки, как над ним закружили немецкие пикировщики. Бомбили они небольшими бомбами. Одна из них повредила рулевое управление и мотор парома, и он вместе с танком поплыл по течению реки. Командир танка старшина Петр Зыбин так рассказал об этом дрейфе:

— Сначала мой экипаж укрывался от осколков и пулеметного огня под днищем танка, а затем все мы залегли и стали ждать, что будет дальше. Благо, дул северо-западный ветер, и паром с танком прибило к левому берегу. Пришлось выгрузиться на берег и снова направиться к переправе.

Переправившись, танки полковника Белого заняли оборону на северо-западной окраине завода и поселка Баррикады.

17 октября дивизии Жолудева, Горишного и Гуртьева и танкисты Белого вели тяжелые бои с двумя пехотными дивизиями и 150 танками, наступавшими на западную окраину завода «Баррикады». Все атаки были отбиты. На поле боя противник оставил 16 сожженных танков и 900 трупов. Наши танкисты потеряли три танка с экипажами.

14-17 октября в период самых напряженных боев, когда гитлеровцы бросили против Тракторного завода и завода «Баррикады» сотни танков, наши танкисты, как об этом сказано выше, действуя из засад, вели огонь с места. И хотя в бригаде Белого оставалось только 20 танков, они выдержали атаку превосходящих сил, подбили и сожгли много немецких танков, а главное, не дали ударной группе противника, состоявшей из пяти дивизий, развернуться и ударить на юг вдоль Волги во фланг главным силам армии.

14 октября к Тракторному заводу прорвались фашисты. Теперь танки приходилось ремонтировать под берегом Волги и в оврагах подручными средствами. Восстановленные машины сразу же отправлялись на позиции, где они были нужны как мощные подвижные огневые точки, с которыми стрелковые подразделения держались и дрались значительно упорнее и увереннее.

Немецкие танки, несмотря на количественное превосходство, часто были бессильны против наших танков. Это достигалось благодаря хорошей разведке, маневру (неподвижные танки буксировались подвижными) и хорошей маскировке.

В контратаках наши танки всегда действовали вместе с пехотой и саперами. Огнем в упор они пробивали глухие стены, отсекали объекты атаки от общей системы обороны противника и, выполнив задачу, возвращались или становились в укрытия, тщательно маскируясь.

В дни наступления в городе мы использовали танки небольшими группами (максимум до пяти машин) не только потому, что у нас их было мало, но и потому, что в условиях боя в городе, особенно в разрушенном, их было сложно, вернее, нецелесообразно использовать крупными массами.

Наступающая в городе сторона должна особенно заботиться о взаимодействии между пехотой и танками.

При наступлении в полевых условиях основными звеньями взаимодействия являются батальон, дивизион и танковая рота. В городском же наступлении этими звеньями взаимодействия чаще всего являются взвод пехоты, взвод танков и взвод артиллерии.

В городском бою каждая улица и площадь — это узкое поле боя, которое требует от командиров особого внимания и особой организации взаимодействия. Тут одной силой не возьмешь.

В сентябре, подойдя к городу, гитлеровцы имели подавляющее превосходство во всех видах оружия. Они не сомневались, что одним ударом сбросят нас в Волгу. Я допускаю, что в полевых условиях при таком соотношении сил они могли бы осуществить свой план и быстро прорвать оборону 62-й армии, тем более что глубина этой обороны равнялась самое большее трем-пяти километрам. В полевых условиях сдержать наступление противника, имевшего десятикратное превосходство в силах, такой жидкой обороной, какую могла обеспечить 62-я армия, было бы невозможно. Но мы в течение трех месяцев выдерживали непрерывные удары превосходящих сил противника.

В чем тут причина?

Воины 62-й армии быстрее, чем противник, поняли, что такое городской бой, быстрее и лучше, чем противник, научились использовать в бою городские улицы, здания, подвалы, лестничные клетки, заводские трубы и крыши домов. Овладев искусством городского боя, все органы армии — штабы, политотделы, тылы изучали и совершенствовали свои знания и свой опыт. Искусство уличных боев не застывало на месте, мы совершенствовали его, каждый солдат старался изобретать, изобретал и, как правило, находил удачные приемы борьбы.

В боях на улицах Сталинграда особую роль играли саперы, незаметные труженики войны. Они были неотъемлемой частью наших войск и не только строили переправы, но и сражались в первых рядах армии. Взрывчатка и инженерные мины в руках отважных саперов были грозным оружием. Когда враг казался неуязвимым, приходили саперы и уничтожали его взрывами; когда невозможно было подобраться к врагу обычным путем, саперы уходили под землю и, проникнув подземно-минной галереей в район вражеских укреплений, пускали в ход взрывчатку.

В наше время такие термины, как «подземно-минная галерея» или «сапа», звучат архаизмами. Но саперы 62-й армии в борьбе с врагом не стеснялись пользоваться опытом славных русских минеров, оборонявших Севастополь в середине прошлого века.

Многие десятки танков противника подорвались на минах, установленных саперами. Саперы входили в состав штурмующих групп.

Вот несколько примеров.

Когда противник вел атаки против северной части города, группа саперов под командой майора Г. Н. Ванякина установила в районе балки Мокрая Мечетка два минных поля. На этих минных полях подорвались восемь вражеских танков.

На одном из участков 13-й гвардейской дивизии противник дважды в течение одной ночи пытался прорвать оборону. Надо было удержать этот участок. Группа саперов под командой коммуниста лейтенанта Ф. Левадного под огнем противника установила 400 мин, и противник, понеся потери от нашего огня и на минах, вынужден был перенести атаки на другие направления.

Захватив трансформаторную будку, находившуюся на одном из участков нашей обороны, противник использовал ее для наблюдения и обстрела наших позиций. Группа саперов 8-го гвардейского батальона в одну из ночей скрытно подобралась к этой будке и взорвала ее вместе с находившимися в ней солдатами противника.

На территории нефтесиндиката, обнесенного земляным валом, противник создал сильный опорный пункт. Отсюда он обстреливал овраг Банный и берег Волги. Корректировать наш огонь мешал вал. Разведкой было установлено, что один из бензобаков, расположенных на территории нефтесиндиката, не занят противником. Группа саперов 8-го гвардейского батальона проложила из оврага Долгий под этот бак подземную галерею, пробила взрывом в днище бака отверстие и оборудовала в нем две огневые точки и наблюдательный пункт. Работа саперов маскировалась специально организованным огнем артиллерии и минометов. С занятием бензобака опорный пункт противника оказался парализованным.