Великие адмиралы - Д. Свитмэн

«Фьюриес» вошел в состав флота в марте 1918 года. Конструкция корабля оказалась не слишком удачной. Он сохранил надстройку линейного крейсера, которая делила его полетную палубу на две зоны: взлетную в носовой части и посадочную в кормовой. Горячий дым из трубы делал кормовую палубу почти непригодной к использованию. Этот недостаток был устранен на «Аргусе», который вошел в строй в сентябре. «Аргус» имел непрерывную полетную палубу длиной 565 футов, которая сделала возможным принимать самолеты так же легко, как и поднимать их в воздух. Адмиралтейство начало разрабатывать планы атаки Флота Открытого Моря с помощью самолетов «Аргуса» прямо в гавани, но подписание перемирия свело все усилия на нет. Однако он успел заслужить известность как прототип всех современных авианосцев.

Идея использовать корабль для доставки самолетов к месту боя не нова. С 1914 по 1916 годы британские гидроавианосцы 10 раз пытались провести налет на германские базы цеппелинов, расположенные на побережье Северного моря. 7 таких операций были сорваны туманом и сильным волнением, 3 раза к цели добралось не более 1 самолета из всех стартовавших. Появление «Фьюриеса» вдохновило Адмиралтейство на новую попытку. 19 июля 1918 года с авианосца взлетели 7 истребителей Сопвич «Кэмел», которые уничтожили 2 цеппелина прямо в ангарах в Тондерне. Это была первая настоящая атака авианосной авиации.

Хотя морские самолеты за годы войны участвовали во многих операциях, достигнутые ими результаты не впечатляли. Ни одна битва и ни одна кампания не были решены благодаря усилиям авиации. Более того, она не сумела повлиять на результат даже самой небольшой стычки. Самой крупной добычей самолетов стали торпедные катера. Вероятно, самый большой вклад самолеты внесли в срыв второй кампании неограниченной подводной войны, ведя патрулирование в воздухе и, по мере сил, помогая охранять конвои. В 1917 и 1918 годах британские самолеты обнаружили 361 подводную лодку и атаковали 237 из них. Но с помощью примитивных глубинных бомб им удалось потопить только 1 лодку, хотя появление самолетов серьезно затруднило действия германских субмарин.

То, что многомоторные бомбардировщики, появившиеся в конце войны, способны уничтожить линкор, — по крайней мере, в идеальных условиях — было доказано летом 1921 года в ходе серии испытаний, проведенных американским флотом. Он исследовал сопротивляемость надводных кораблей воздушным атакам. В качестве мишеней были избраны переданные Соединенным Штатам по репарациям германские корабли. Авиационная служба армии США[71] откликнулась на приглашение поучаствовать в истреблении кораблей, создав временную авиационную бригаду, которую организовал пылкий бригадный генерал Билли Митчелл. Апофеоз испытаний наступил 21 июля, когда старый дредноут «Остфрисланд», тяжело поврежденный накануне, пошел на дно, получив одно за другим 7 попаданий специально спроектированными 2000-фн бомбами, сброшенными с высоты 2000 футов.

Митчелл и другие проповедники воздушной мощи объявили, что потопление «Остфрисланда» возвестило о наступлении новой эры — превосходства самолета над линкором. Большая часть морских офицеров не согласилась с таким выводом, заявляя, что летчикам не следует равнять неподвижный и безлюдный «Остфрисланд» с маневрирующим на полном ходу кораблем, команда которого находится при орудиях и исправляет повреждения. Вероятно, они были правы. Уровень развития авиационной техники в 1921 году вряд ли позволил бы бомбардировщикам Митчелла доставить серьезные неприятности линкору, способному защитить себя.

В целом, ко времени начала Вашингтонской конференции в ноябре 1921 года, использование самолетов в операциях флота сулило радужные перспективы, но пока еще эти перспективы оставались довольно эфемерными. И вряд ли кто-то, кроме горячих голов среди братства летчиков, всерьез прислушался к заявлению сэра Перси Скотта и группки таких же заслуженных старцев, которые заявили, что самолет сделал устаревшими все надводные корабли. Однако большинство офицеров понимало, что самолет может стать важной составляющей морской мощи. К концу десятилетия 4 из 5 держав, подписавших договор, уже имели авианосцы.

Переоборудование старых кораблей сначала позволило вырваться вперед Королевскому Флоту. В 1921 году он имел в строю 2 настоящих авианосца — «Аргус» и «Игл»; неудачливый «Фьюриес» ждал постановки на верфь для очередной модернизации, и на стапелях находился новый авианосец специальной постройки «Гермес». В 1922 году американский флот завершил переоборудование в авианосец своего угольщика «Юпитер». В том же году в состав японского флота вошел авианосец специальной постройки «Хосё», спроектированный и построенный при участии британской технической миссии. Французский флот в 1927 году завершил перестройку в авианосец линкора «Беарн». В результате только итальянский Regia Marina остался в гордом одиночестве. Лишь Италия в межвоенный период не обзавелась авианосцами. С 1927 по 1930 год Соединенные Штаты ввели в строй крупнейшие в мире авианосцы «Лексингтон» и «Саратога» водоизмещением 37000 тонн. Они были заложены как линейные крейсера, но их постройку остановила Вашингтонская конференция. Британия и Япония ввели в строй по 2 авианосца каждая. Они также были перестроены из бывших линкоров и линейных крейсеров. В последующее десятилетие началась постройка новых кораблей. Поэтому, когда в сентябре 1939 года началась новая мировая война, Королевский Флот имел в строю 7 авианосцев, а еще 6 находились в постройке. Американцы и японцы имели по 5 авианосцев (если не считать «Хосё», переведенный в учебные корабли) в строю и по 2 в постройке. Самые крупные из этих кораблей могли принимать на борт до 90 самолетов, как многие из суперавианосцев современности.

К этому времени техника сделала серьезный рывок вперед. Запуск и прием самолетов, их обслуживание стали отработанными процедурами. Теоретики пытались найти роль самолета в будущей войне, и их выкладки проверялись во время маневров. Ортодоксы оставались при мнении, что линкор и далее будет решающим оружием, хотя авианосец становится очень полезным подспорьем в решении многих задач. Королевский Флот сохранил наиболее ортодоксальный подход к проблеме. Его авианосцы были сильнее вооружены и лучше забронированы, чем американские или японские, однако могли нести гораздо меньше самолетов. Они предназначались для действий вместе с линкорами в пределах действия береговой авиации. Американским авианосцам во время ежегодных учений иногда удавалось добиться впечатляющих результатов. В 1929 году «Саратога» совершила стремительный бросок, который позволил ее самолетам «разбомбить» Панамский канал. В 1932 году «Лексингтон» нанес внезапный удар по Пирл-Харбору. Позднее такая атака повторялась несколько раз во время последующих маневров. Тем не менее, к моменту японского налета на Пирл-Харбор доктриной американского флота авианосцам предписывалось выполнять 4 задачи, которые были связаны с поддержкой действий линкоров. Авианосцы должны были вести разведку и наблюдение, корректировать огонь линкоров, прикрывать их от атак вражеских самолетов и подводных лодок, наносить удары по вражескому соединению, чтобы снизить его скорость и позволить своим линкорам нанести решающий удар. Во время генерального сражения авианосцы должны были благоразумно занимать место подальше от противника. Адмирал флота сэр Эрнл Четфилд, Первый Морской Лорд Великобритании с 1933 по 1938 год, выразил официальное мнение британского флота в последние предвоенные годы, заявив, что по своему значению самолет, как элемент морской мощи, уступает только тяжелому орудию.

Однако события 1939 — 45 годов показали, что это было ошибочное мнение. Точнее, не столько ошибочное, сколько немного устаревшее. Лишь в середине 30-х годов, после появления второго поколения авианосцев американская и японская морская авиация получила возможность уничтожать вражеские тяжелые корабли. Англичане в этом отношении отстали. Но следует отметить, что скоростные монопланы поступили на вооружение морской авиации любой страны не ранее 1937 года. После затянувшейся юности авианосная авиация начала стремительно мужать.

Почти столь же революционное влияние оказали две новинки в области электроники: появление радара и УКВ-радиостанций. Радар сыграл просто исключительную роль в артиллерийских боях. Ученые еще в 1866 году открыли, что металлические объекты отражают электромагнитные волны. В 1922 году Маркони предположил, что радиоволны можно использовать для обнаружения удаленных объектов. В последующие 10 лет сразу 3 флота приступили к секретным опытам в этой области — американский в 1930 году, немецкий в 1933 году и британский в 1935 году.

Немцы первыми установили радар на корабле, начав в 1935 году испытания установки «Зеетакт». Оба будущих противника Германии создали первые экспериментальные установки 2 года спустя. В 1939 году «Зеетакт» был запущен в производство, но его дальность действия не превышала 11 миль, и постепенно исследования немцев заглохли. В отличие от них, англичане и американцы быстро продвигались вперед. К концу 1940 года радар появился на многих кораблях обоих флотов. Все американские авианосцы получили радар обнаружения воздушных целей. Вот-вот должен был появиться американский радар обнаружения надводных целей. Англичане создали радар обнаружения воздушных целей и коротковолновой артиллерийский радар. Они поделились результатами своих исследований с американцами, которые создали аналогичные устройства в 1941 году. В результате оказалось, что американский артиллерийский радар типа 79 превосходит аналогичные английские модели, так как позволяет не только определять дистанцию, но и следить за всплесками падения снарядов. Теперь корабли получили возможность вести точный огонь по цели, не видимой человеческим глазом.