Сыщики преисподней (сборник) - Георгий Зотов

Вот как замечательно – «некоторые богословы-исследователи»! Получается, большинству людей наплевать, существовала ты в действительности или нет. Раз дорогая и любимая церковь этого не подтверждает официально, значит, тебя и в природе не наблюдается… То-то эта змея Ева небось сидит и злорадно скалит крепкие белые зубы – добилась-таки своего.

Лилит машинальным жестом поправила вылезший из лифчика пышный бюст, ее мысли снова перескочили на неожиданный визит родного брата. Нет, ну надо же – после всего, что произошло, он еще имеет наглость приезжать к ней домой без звонка, скотина этакая! Если бы не его свинские интриги, ее личная жизнь могла сложиться ой как замечательно. Жила спокойно для себя, любимой, никого не трогала. А тут откуда ни возьмись братец нарисовался в роли свахи – ах, Лилиточка, ах, солнышко, что ж ты, сестричка, все одна да одна, давай я тебя с хорошим мужиком познакомлю. Ну конечно, одна – как незамужней девушке самой познакомиться, если дискотек еще не создали, брачных агентств не существует, мужик на Земле – один-единственный, и тот уже занят. А братцу вечно неймется – мало того что он своими подлянами с яблоком Адама с Евой из Рая вытурил, так еще и развод им обеспечить решил.

В общем, устроил он ей с Адамушкой романтическое свидание – специально за ночь построил кафе, где музыканты из Ада исполняли душещипательные медляки, а официантки лихо носились по залу. Других посетителей в этот день, разумеется, не было, да и быть не могло. Познакомились, понравились друг другу, стали встречаться, спустя месяц она к нему в лес переехала, там и детки пошли. Все бы ничего, но только лет через пять прошла любовь, завяли помидоры – ушел Адам обратно к Еве.

Сколько она слез пролила, сколько скандалов устроила, сколько к брату бегала, чтобы воздействовал, заставил изменщика вернуться в семью, – все без толку. Братец нагло заявил, что ее сердечные проблемы ему по барабану, других дел хватает – люди новые на Земле появились, пора начинать активно работать, чтобы с пути истинного их сбивать, – и точно, получилось у него все с этим… как его… Каином. То, что дети остались без отца расти – сволочь Ева даже по воскресеньям к ним Адама не отпускала, – и что Лилит никаких алиментов на их воспитание сроду не увидела, брата тоже не волновало. Какие, мол, алименты, если денег еще не изобрели, – бананы он тебе, что ли, присылать будет? Конечно, конечно, он свою выгоду от ссоры Адама с Евой получил, Голосу насолил – что ему до разрушенной жизни родной сестры? Маман ее поддержала как могла, сидела с внуками, пока у них рожки да хвостики отрастали, но облом с Адамом на Лилит повлиял сильно – долгоиграющего романа после разрыва с первым человеком на Земле у нее так и не возникло.

…От трагических размышлений Лилит отвлек звонок в дверь. Помня инструкции, она не двинулась с места. Однако звонки не прекращались – через какое-то время она услышала громкий стук. Какой народ-то настырный пошел! Конечно же это не убийца – станет он так привлекать себе внимание, барабаня на всю округу. Подкравшись к двери на цыпочках, девушка услышала характерные трели – похоже, их издавал звонок велосипеда. Она заглянула в глазок и тут же успокоилась. На пороге стояла молоденькая девица в круглых очках, одной рукой державшая велик за «рога», а в другой – черную книгу.

– Что вам нужно? – осторожно сказала Лилит, не отрываясь от глазка.

– Здравствуйте, мы из секты «Свидетели Асмодея», – ответила ей девица звонким жизнерадостным тоном. – Вы не хотите поговорить с нами о дьяволе?

Лилит усмехнулась и сняла цепочку с медной защелки.

– Заходите, – пригласила она. – Вы как раз кстати. Я вам про него такое порасскажу…

Глава 23

Красное и синее

(21 час 50 минут)

– Так и знал – опять ты со своим джиу-джитсу. Тоже мне Джеки Чан нашелся. Посмотри – ты же ему последние мозги вышиб! Ничего тебе, братец, поручить нельзя.

Малинин топтался на месте, глядя на распростертое тело доктора Склифосовского. По растекающейся луже крови вокруг его головы было понятно, что он переборщил с ударом.

– Извиняйте, вашбродь, – очень я за вас перепугался, – нервно пояснил унтер-офицер, потирая ушибленное запястье. – Кухонька-то маленькая, развернуться для хорошего удара негде. Одной рукой я его за пальцы схватил – неровен час, ампулу уронит, а другой в точку «фу мин» ткнул – чтобы, значит, мускулы обездвижить. Ну а когда он обмяк, тогда уже и по башке эту сволочугу отоварил от души – уже по-нашему, а не по-японски. Не ожидал, что такой квелый дедуля окажется. Да ладно, скоро придет в себя.

Калашников прикоснулся к шее, на которой постепенно выцветал крохотный кровоподтек – след от края прижатой ампулы. Вспотевшую слегка кожу саднило.

– Я уж думал, мне кранты. Жду тебя, жду, а ты все не появляешься – замучился время тянуть в байках с доктором. Поддакиваю ему, вешаю лапшу на уши, делаю вид, что мне жутко интересно, а сам холодным потом обливаюсь – вдруг ты перепутал чего.

– И ничего я не перепутал! – мгновенно восстал против начальственного произвола Малинин. – Все сделал, как вы сказали! Подъехал, обогнув парк с деревьями. Машину оставил на стоянке. Подошел к дому с противоположной стороны, где не установлена камера. Сломал закрытую дверь, зашел в подъезд. Добрался до этажа ниже, показал хозяевам ксиву, через их квартиру влез на балкон прохвессора. Что здесь не так-то?

Взглянув еще раз на тело доктора, Калашников убедился, что спорит впустую. Нормально поработал унтер – в конце концов, победителей не судят. Правда, если бы Малинин не успел вовремя, высказать ему свои претензии он вряд ли бы смог.

– Да все так, – махнул он рукой. – Извини, просто уже нервы не выдержали. Он меня держит, вот-вот эликсир ливанет за шиворот, а ты неизвестно где – есть или нет. А ну как в пробке застрял? Улетел бы я тогда в другое измерение. Молодец, Серега, – я тебе после окончания всего этого ящик водки поставлю. Скажем спасибо наивности профессора, который посчитал себя умнее всех, – проблема многих ученых людей, кстати говоря.

– Звонить в контору, чтоб высылали «воронок?» – деловито засуетился Малинин. – Этого я так надежно спеленал, что будь он Рэмбо – и то с места не сдвинется. К тому же вроде как все дополнительные ампулы мы нашли, опасности нету.

– Откуда ты знаешь, сколько их вообще было? – предостерег Калашников. – Видение тебе явилось, что ли? Эта мензурка, что он в руке держал, помечена синей наклейкой. Остальные – красными. Ну, товарищ Сталин в общих чертах мне рассказал, что сие значит.

Малинин превратился в немую скульптурную композицию – своим изможденным от любопытства видом он напоминал большой знак вопроса.