Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров - Юлия Фирсанова

— Возможно, — невозмутимо согласилась Элия, полуприкрыв глаза, — мне безразлично, что вы лопаете и в какой грязи валяетесь, если возвращаетесь домой чистыми и сытыми, но не следует плескаться у меня на глазах, подспудно надеясь на реакцию и провоцируя ее всеми доступными средствами.

— А сама-то! — запальчиво выкрикнул принц, до того, как сестра разложила по полочкам все его мотивы, почти не отдававший в них сознательного отчета.

— Сама-то я работаю, дорогой. Джей все еще под действием смолы — раз, мне необходимо распустить последние узелки на его проклятии — два, эта ситуация идеально подходит — три, твоя ревность отличный катализатор — четыре, — невозмутимо привела доводы Богиня Любви и повернула лицо к Джею, подставляя губы для поцелуя.

На палубе, кроме богов, милующегося со священным топором и почти отсутствующего в мире материальном шшиисуц, да вахтенных, которые по определению не могли исчезнуть с «Разящего», не осталось ни единого моряка. Все сочли за благо последовать примеру герцога. Когда собирается буря, разумнее всего спрятаться в надежное укрытие. Как бы ни было великолепно буйство стихий, оказаться в его эпицентре смертельно опасно для простого смертного. Никакое восхитительное зрелище не стоит жизни.

Проклятие представлялось богине частицей Океана Миров, шумящей, что-то шепчущей в такт своему большому собрату. Да, она, эта частица, становилась все меньше и меньше день ото дня, но по-прежнему облекала Джея невидимой оболочкой, которая сейчас, под действием излучения сил богов стала для Элии все более ощутимой. Настолько, что принцесса смогла различить на поверхности маленькие водовороты — узелки, затягивающие силу Океана и держащие общее плетение наброшенного в сердцах проклятия. Элия коснулась их всех разом своей божественной силой, потянула. И с плеском, слышным лишь внутреннему уху, плетение распалось на струйки и соскользнуло в воду за бортом, возвращаясь в ту пучину, которая дала ему жизнь.

— Сука! — в сердцах бросил Кэлберт, резко развернувшись на каблуках.

— Кэл, — голос принцессы по-прежнему был полон невозмутимой неги. — Я сука ровно настолько, насколько вы, любимые мои, кобели… Кстати, ты себе ничего из пещеры на память не прихватил, не считая того убожества, что герцог презентовал?

— Нет, не до того немного было, — буркнул бог, не понимая причины такого резкого перехода и чуть растерянно глядя на драгоценную булаву в руке. О существовании этой фиговины в борьбе с переживаниями душевными Кэлберт почти позабыл.

— Возьми, — предложила Элия, и пират все-таки обернулся.

Свободной рукой сестра протягивала ему серебряную ушную серьгу с изумрудной каплей и колечко для носа, усыпанное мелкими, но очень яркими зелеными камешками.

— Зачем? — агрессивно рыкнул мужчина.

— Всего лишь на память о нашем приключении, — пожала плечами Богиня Любви, выскользнула из нехотя разомкнувшегося кольца рук Джея и шагнула к брату, протягивая ему подарок на раскрытой ладони.

Кэлберт стоял, как окаменевший. Женщина перехватила серьгу поудобнее и ловко вдела в ухо брата, привычно одним пальцем защелкнув замочек. Изумрудная капля закачалась в ухе, поймала свет фонаря и заискрилась, бросая блики на карие глаза мужчины. Колечко для носа Элия столь же сноровисто вставила в маленькую дырочку в правой ноздре принца. Отступила на шаг, оценивая результат, и довольно кивнула.

— Ты думаешь, меня утешат побрякушки, а ты будешь лизаться с Джеем? — почти растеряно выпалил мужчина, не врубаясь в логику происходящего.

— Причем здесь утешение? Я лишь хочу, чтобы эти приятные мелочи остались у тебя, как памятка о совместной охоте за сокровищами Цаперрина. Сейчас я собирать вещи и возвращаюсь в Лоуленд, — дала справку Элия и пошла мимо замершего столбом пирата.

— Эй, драгоценная, а как же мое проклятие? — негодующие воскликнул Бог Воров, рассчитывающий на продолжение возбуждающей процедуры лечения.

— Его больше нет. Скажи спасибо Кэлу, он очень хорошо ревновал, — переливчато рассмеялась принцесса и телепортировалась с палубы в свою каюту.

— Она опять меня использовала, даже мое бешенство, она все просчитала и использовала, — с чем-то средним между злостью и восхищением хмыкнул Кэлберт и, противореча собственному негодованию, коснулся серьги в ухе с затаенной нежностью.

— А чего ты ждал, это же Элия? — фыркнул Джей. Очередная порция злости на сестру и неудовлетворенное желание мешались с облегчением от известия о снятии проклятия.

— Опять спотыкаловки для дезинфекции? — выгнул бровь мореход.

— И ей не нальем, даже если будет просить! — с показной мстительностью объявил Бог Воров, мотнув головой в сторону места, с которого только что телепортировалась богиня.

— Если только она пообещает расплатиться поцелуями, — задумчиво рассудил Кэлберт, вспомнив о такой валюте, за которую братья были готовы исполнить любой каприз своей ветреной сестрицы.

— Хм, тогда, пожалуй, — согласился Джей, взъерошив волосы рукой. — А герцогу наливать будем? Втроем оно веселее!

— Если он пообещает поцелуями не расплачиваться, непременно, — хохотнул капитан «Разящего», и будто в подтверждение слов бога где-то на острове особенно истошно и визгливо заорала какая-то пернатая тварь.

А дальше… О, дальше была обычная мужская пирушка, правда, об Элии на ней не было сказано ни словечка, даже если речь заходила о лицах женского пола, зато некроманту Нафилу тройка пьяных богов перемыла все косточки, или вернее всю горсть праха, которая от него осталась после встречи со жнецом Леорандом. О чем, ясное дело, по большому секрету поведал принцам герцог.

Но Элия ничуть не обиделась подобному небрежению в первую голову потому, что не знала, чем занимаются братья, во вторую, даже если бы знала, все равно не обиделась, потому что никогда не одобряла пьяных откровений на свой счет. У великой богини было запланировано не менее важное занятие. Оно стало особенно актуальным после всех драматических событий минувшего дня: прогулки по пещерам Цаперрина, встречи с дедушкой Лео, совместного визита к Источнику, объяснений с Лимбером в Межуровнье и кучи прочих существенных и не очень дел. Короче, сейчас Элии требовалось только одно — здоровый сон на отличной кровати в уединении! И этому замечательному делу богиня с наслаждением посвятила почти половину суток.

Возвращалась в Лоуленд Элия в предрассветные часы, а когда вновь открыла глаза, то обнаружила, что солнце неумолимо клонится к закату, переплавляя золото в красный янтарь, а впереди еще несколько неотложных проблем.