Божественная семейка. Книга 2 - Хелена Грин

одергивала то и дело вспыхивающего гневом Мальфиуса. Это ведь темный бог! Причем, не самый безобидный. Но Лиру словно не замечала этого, либо просто не принимала угрозу всерьез… или принимала, но все равно действовала по собственному усмотрению.

В любой другой ситуации Инриль бы в обязательном порядке потребовала объяснений. Однако здесь… Богиня видела, как присутствие Лиру действует на темных. Как тот же Мальфиус, готовый сражаться насмерть со всеми Фрейль, если те вдруг подумают навредить брату, затихает, стоит девочке просто заговорить. Поэтому Инриль терпела.

Только вот Амара — не грубый, но все же частично понятный Мальфиус. И даже не Ариус, показавший себя самым адекватны… ну хорошо, самым разумным в их необычном семействе. Глаза богини горят безумным огнем, ее поведение непредсказуемо, даже Смерть не знает точно, как Амара отреагирует на то или иное слово — разразится хохотом или нападет, оскорбившись. И Лиру сейчас дергала дракона за хвост, самоуверенно залезая к нему в пасть, чтобы пересчитать клыки.

Пальцы Инриль до белизны сжались на спинке кресла.

Застывшая было Амара за окном наконец-то отмерла. И не напала. Медленно, словно дикому и пугливому зверьку, она протянула к Лиру руку и аккуратно перехватила лейку.

И пусть немного странно поливать умирающие цветы, но парочка с полным удовлетворением погрузилась в это занятие…

— Поучись у дочери, Инриль, — усмехнулась Смерть. — Эта девочка без капли злого умысла и с искренним желанием помочь уничтожает на корню любое сопротивление.

Инриль покосилась на Смерть, на происходящее за окном, снова на Смерть, а потом вернула внимание девочке.

— Не мое присутствие сейчас удерживает темных от нападения, — продолжила бабушка. — И не раны Ариуса. Лиру. Больше всего на свете темные ненавидят свет — он жалит их и презирает — но в то же время, они отчаянно в этом свете нуждаются. И столь же сильно они теперь боятся навредить счастью, ведь то впервые протянуло им руку.

К чему она клонит? Инриль нахмурилась.

— Хрупкий покой в нашем доме сохраняется благодаря Лиру. И я надеюсь… что на остальной мир оно тоже вскоре распространится.

— Не понимаю, — покачала головой богиня.

— Лиру смогла увидеть что-то доброе в тех, кто добром априори не являются, — со вздохом пояснила Смерть. — И они пытаются соответствовать ее ожиданиям. Без принуждения. Без лукавства. Без подоплеки. Вопрос лишь в том, сможем ли мы последовать ее примеру? Или уничтожим малейшую надежду на мирное сосуществование.

— Что ты хочешь этим сказать?! — Инриль очень хотелось взглянуть в лицо бабушки, чтобы понять, какими путями вообще бродят ее мысли. — Мы недавно постановили, что Астарота нужно уничтожить. Мы к этому готовимся. Остальные темные тоже попадут под раздачу, они ведь не позволят убить предводителя тихо. А сейчас ты твердишь о мирном сосуществовании? Как это вообще соотносится с ближайшими планами? Я не понимаю!

Смерть поднялась сама. Расправила плечи и тенью нависла над Инриль. Кричать и возмущаться резко расхотелось.

— Астарот и все, кто пойдет за ним, будут уничтожены, — тихо и веско проговорила Смерть. — В этот раз послаблений они не дождутся. Но темные боги должны остаться в мире.

Инриль моргнула.

— Ты об Амаре и ее сыновьях? — спросила чисто для проформы.

В конце концов из отношения бабушки к этой безумной женщине и так было ясно.

— И о тех, кто появится в будущем, — кивнула Смерть.

— Из-за Завесы? — похолодела Инриль.

Смерть предвидела появление новых угроз? Или Судьба — о ней же бабушка с Амарой говорили?

— В мире, — уточнила Смерть.

— Откуда же им взять… — богиня осеклась. — Ты позволишь их культам существовать? Мы должны позволить? Их последователи, хаоситы приносят в жертву людей!

— Как будто светлым жертвы не приносили, — кажется, бабушка закатила