По ту сторону тени - Брент Уикс

— Это не поможет тебе спасти драгоценную женушку, — огрызнулась женщина-маг.

В ее глазах горела такая ненависть, что Кайлар почувствовал, как, независимо от воли, начинает действовать дар проникновения в чужую душу. Путь Эрис к власти был выстелен трупами, но среди них не оказалось ни Элены, ни Ви. Кайлар видел многочисленные измены и нарушенные клятвы, а где-то в глубине обнаружился его меч, который воровка передала шпионам Нефа Дады.

Душа Эрис была чернее ночи, и ее следовало призвать к ответу.

— Тебя заждался праведный суд, — объявил Кайлар, вонзая колдунье кинжал в солнечное сплетение.

Эрис захрипела, а ее глаза, переполненные виной за многочисленные преступления, расширились и угасли.

В следующее мгновение Кайлар получил увесистую пощечину, от которой едва устоял на ногах.

— Черт бы тебя побрал, придурок! Нужно было ее допросить! — взревел в бешенстве Дарзо и, схватив Эрис за волосы, встряхнул. — Дай мне ка'кари, Кайлар! Да живее!

Кайлар быстро передал учителю ка'кари, проклиная про себя старого негодяя, который едва не отшиб ему челюсть. Он поднес руку к лицу и почувствовал на щеке что-то липкое. Взглянув на пальцы, Кайлар обнаружил, что на них нет крови.

Дарзо бросил безжизненное тело Эрис на землю.

— Пери-пери и ксантос? — спросил Кайлар, растирая между пальцами золотистую жидкость. Контактный яд, под действием которого он на время потеряет сознание, и в этом нет ничего страшного. Гораздо хуже, что он оставит на лице незаживающие шрамы. — И ты выплеснул его мне в лицо?! — возмутился он.

— Ты заслужил клеймо на физиономии, но, к несчастью, на тебе быстро заживают любые раны.

— За что?

Кайлар чувствовал, как дрожат и слабеют колени.

— Мне нужна эта штука, — заявил Дарзо, поднимая ка'кари. — Приятных сновидений.

Кайлар, скорчившись, рухнул на землю и ударился губой о корень дерева. Рот мгновенно наполнился кровью.

«Старый мерзавец, даже не додумался поддержать», — мелькнула в голове последняя мысль.

79

Неф Дада шагал по темным улицам Трэйетелля. Уже приближался полдень, а под куполом Черного Кургана, под сплошным сводом из черного камня стоял вечный мрак. Нефу Даде освещал путь только желтый свет, мерцающий над головой, да тысячи факелов, которые вюрдмайстеры зажгли вокруг монолита, находившегося в самом сердце закрытого куполом города.

Несмотря на воцарившийся мрак, Трэйетелль не производил удручающего впечатления. Казалось, жители ненадолго покинули город и должны с минуты на минуту вернуться. Нигде не было ни пылинки, а кратковременная осада, во время которой погиб город, не успела разрушить его красоту. Некоторые кварталы сгорели дотла или их сровняла с землей магия, но в основном Трэйетелль уцелел. Хотя, пожалуй, только Нефу Даде это место могло показаться веселым и радостным, что вполне соответствовало его настроению.

С начала зимы ему сопутствовала удача. Неф отправил лазутчицу, чтобы та похитила у Кайлара меч. Он предполагал, что под черным ка'кари скрывается именно меч, но, прикоснувшись к нему с помощью магии, сразу понял свою ошибку. На такое везение он и не надеялся. Меч оказался Иуресом, жезлом Правосудия. Как и Кьюрох, Иурес изготовил Эзра, а может быть, они работали вместе с Джорсином. Однако в отличие от Кьюроха Иурес не увеличивает магическую силу, зато с его помощью в сто раз легче сплетать и расплетать самые сложные заклинания.

Цилиндрический монолит находился на середине холма, на полпути к Трэйетелльскому замку, и доходил до купола, напоминая огромный стеклянный столб. В свете факелов монолит походил на сосуд, заполненный клубящимся дымом, сквозь который можно различить лишь отдельные части тела титана, заточенного внутри. Вот здесь к стеклу прижался коготь, а там — ступня, удивительно похожая на человеческую и отличающаяся от нее только гигантскими размерами. При виде замороженного монстра Нефа Даду, как обычно, охватила дрожь, и это вызвало раздражение. С помощью Иуреса можно в одно мгновение разрушить монолит. Ведь безумный Эзра при его создании воспользовался именно Иуресом. Он стал ловушкой для титана, пока Джорсин Алкестес его не убил.

Стеклянная темница из замороженного воздуха разбилась, когда титан получил смертельную рану. Джорсин выпустил огненный столб с вершины Трэйетелльского замка, и он прожег безупречно круглое отверстие диаметром десять футов в самой темнице и в груди титана. Судя по невероятной магической силе, которая для этого потребовалась, Джорсин использовал Кьюрох.

Нервно покашливая, Неф мелкими шажками приблизился к монолиту. Иурес благотворно действовал на его здоровье и творил настоящие чудеса. По его знаку вюрдмайстеры, отвесив почтительный поклон, удалились и продолжили свое занятие. Стоя на строительных лесах, они поднимали наполненные землей ведра и засыпали в отверстие, которое Джорсин прожег в груди титана. Вскоре земля превратится в плоть, и титан восстанет. Он разрушит огромный купол Черного Кургана и разобьет любую армию, которая рискнет выступить против Нефа Дады.

В шатер Нефа никто не заходил. Сомнений по этому поводу не возникло, так как его охраняли пятьдесят стражников из числа павших душ и заклинание самого Нефа. Он немного помедлил, прежде чем зайти в покои Хали. Приподняв одежды, Неф прикоснулся серебряным жезлом к лодыжке. Именно такое обличье он избрал для Иуреса. Жезл выскользнул из руки и плавно обвился вокруг голени и икры. Неф хотел спрятать жезл, чтобы он пребывал в бездействии, даже если к нему прикоснется магия Хали, и только фиксировал любую магию вокруг себя. Хали не знала о присутствии Иуреса, и Неф не собирался ей сообщать об этом до тех пор, пока она уже не сможет ничего предпринять. Иурес в корне изменил все.

Сдерживая волнение. Неф откинул полотнище, закрывающее вход в шатер. Тенсер раскинулся на кровати, которой слуги постарались придать роскошный вид. Его руки и ноги висели, словно плети, а черты лица стали дряблыми и обмякшими. Он время от времени делал вдох и моргал широко открытыми глазами, взгляд которых был совершенно бессмысленным. Неф сделал вид, что ему стоит большого труда опуститься на колени у ног Тенсера, и стал распространять вокруг себя магию, как научила Хали.

— Услышь меня, святая, — воззвал он. — Я явился, чтобы служить тебе.

Тенсер закрыл глаза и открыл их снова, и тогда явилась Она. Ее присутствие заполнило собой маленький шатер подобно черному облаку копоти, и сразу сделалось трудно дышать.

— Ты недобросовестно относишься к своим обязанностям, — обратилась Хали к Нефу. Она говорила голосом Тенсера, но интонация была совсем другой, а акцент незнакомым. — Это тело покрыто пролежнями.

— Я немедленно исправлю оплошность, — пообещал Неф, облегченно вздохнув, — Я ходил по твоим делам, подыскивал для тебя подходящие образцы, в которые можно переселиться. — Он уже собирался закашляться, но передумал. Кашель раздражает Хали. — Я лелею надежду, что мы поговорим о моей награде.

Хали рассмеялась, и Нефу показалось, что она довольна, хотя утверждать этого он не мог. Ей подчинялись голос и глаза Тенсера, но не выражение лица, которое оставалось вялым и бессмысленным. Губы и язык слабо шевелились, произнося слова.

Хали хотела облечься в плоть и обрести достойное тело, а не жалкую пародию, какой являлся Тенсер Урсуул. Для этого требовалось выполнить три условия: разрушить заклинание Эзры, наложенное на Черный Курган, найти человека, который добровольно предоставит в распоряжение богини свое тело, и сплести заклинание, для которого нужна кровь Урсуула и объединенная в одно целое магическая сила двухсот вюрдмайстеров Нефа. В старые времена королям-богам удавалось выполнить два условия, но никто не сумел разрушить заклинание Эзры, так как он призвал на помощь Иурес, чтобы Хали не обрела плотскую оболочку в виде человеческого тела. Теперь Нефу по силам расплести заклинание Эзры, так как Иурес помнит все заклинания, которые он помог наложить.

— Скоро сюда явится король-бог Уонхоуп с намерением меня убить, — начал Неф. — Так вот, во-первых, я хочу, чтобы он не смог пользоваться виром, а во-вторых, хочу прожить еще сто лет.

— Невозможно, — откликнулась Хали.

— Ну тогда хотя бы пятьдесят или сорок, — настаивал Неф.

— Как только я облекусь в плоть, то смогу подарить тебе сотню лет, но не в моей власти лишить Дориана вира.

У Нефа екнуло сердце. Значит, Дориан и король-бог Уонхоуп — одно лицо? Из всех сыновей Гэрота Урсуула Нефу меньше всего хотелось встретиться со своим бывшим учеником.

— Я думал, ты властна над…

— Так и есть, — оборвала его Хали. — Вир — это паразиты на теле магии, большинство которых были уничтожены в древности. Ройгарису Урсуулу удалось захватить нескольких. Он по достоинству оценил вир, потому что на ранней стадии заражения паразиты пробивают новые каналы в таланте хозяина, увеличивая его силу. Разумеется, они медленно пожирают сам талант, но Ройгарис рассчитывал вечно удерживать вир на первой, самой ранней стадии заражения. Он потерпел неудачу, пока на помощь не пришла я. Мы сумели замедлить процесс, однако остановить его полностью не удалось. Попробуй воспользоваться своим талантом и увидишь, что он превратился в бледную тень того, чем ты обладал в юности. Зато я научила Ройгариса кое-чему более важному. Вир подобен осиновой роще. Кажется, что каждое дерево живет само по себе, но они составляют единое целое. Если взять под контроль нужный элемент, можно управлять виром любого человека, зараженного паразитом такого же вида. И твой вир, и вир Дориана, Гэрота и всех халидорцев относится к одному штамму паразитов. Мы с Ройгарисом заключили грандиозную сделку: его семейство властвует над виром, а я — над хранилищем магии. Если нарушить клятву, погибнет и вир, и хранилище магии.