Враг врагов (СИ) - Арьков Сергей

Но когда Элария заговорила, с Колькиной души упал огромный камень. Нет, речь шла не о Лауре. Верховную волшебницу интересовал Стасик.

— Мне довелось услышать, что ты, якобы, был знаком с этим Свиностасом еще в своем родном мире, — сообщила Элария. — Так ли это?

Колька облегченно выдохнул. Он не имел ничего против того, чтобы поговорить о Стасике. Местные олухи так накрутили себя этим Свиностасом, что верили в любые небылицы о нем. Хотя тот же Колька нисколько не сомневался в том, что Стасик как был, так и останется ничтожеством. Возможно, каким-то чудом ему удалось сойтись с огненным демоном. Правда, Колька не верил в то, что демон служит Стасику и выполняет его приказы. Да это же, ха-ха, просто нелепость. Чтобы кто-то стал служить этому ничтожному человеку! Да еще и могущественный демон. Безумие! Скорее ситуация имеет обратный характер — это Стасик оказался на побегушках у демона. Тот держит Стасика при себе в качестве домашнего питомца или мальчика для битья. Лишь эту роль Стасик способен исполнять на пять с плюсом.

Но сообщать все это Эларии Колька не собирался. Раз уж местным приспичило считать Стасика великим и ужасным монстром, пусть считают. Тем больше будет почестей ему, Кольке, когда он, наконец, доберется до школьного лоха и отрубит его задержавшуюся на плечах голову. Пусть все думают, что он победил ужасное чудовище, а не пустое место.

— Что ж, это правда, — произнес Колька, сделав свое лицо не просто серьезным, а даже несколько трагическим, словно затронутая тема доставляла ему нешуточную душевную боль. Она, в каком-то смысле, доставляла. Гнусный Стасик дерзнул дать ему отпор и нанес серьезную рану. И теперь Колька жаждал возмездия. Уж он этого Стасика на куски-то порубит. Притом рубить начнет с ног.

— Вот как, — произнесла Элария. — И как давно вы знакомы?

— Давно, — ответил Колька. — Многие годы.

— Вы были друзьями? — осторожно спросила верховная волшебница.

— Нет, друзьями не были. Врагами тоже. Просто я знал его, и все.

— Понятно.

Элария замолчала, всем своим видом выражая нерешительность. Она словно бы хотела коснуться какой-то темы, но все никак не решалась этого сделать. И теперь думала, как подойти к ней окольным путем.

— А каким он был, этот Свиностас? — вновь заговорила она. — Опиши его наклонности, привычки.

— С виду он был обычным человеком, — ответил Колька. — Но только с виду. Свиностас — мастер притворства. Никто не умеет так же ловко прикидываться жалким и беспомощным, как он. Однако везде, где он оказывался, случались несчастья. Но никто и никогда не связывал их со Свиностасом. Никто не мог и подумать на него. Чем Свиностас и пользовался. Лишь я один подозревал о его причастности к сотням злодейств, но у меня не было доказательств, чтобы выдвинуть обвинение.

— Какое чудовищное существо, — излишне эмоционально выдохнула Элария и невольно поежилась. — Значит, оно всегда было таким?

— Всегда, — поддакнул Колька, в душе потешаясь над доверчивой волшебницей. — Боюсь, всего о Свиностасе мы не узнаем никогда. Душа его черна, как ночь. Он давно стал воплощением зла.

— Это понятно, — кивнула Элария.

Она вновь замялась в нерешительности. Ее так и подмывало расспросить юного паладина об извращенных наклонностях Свиностаса. Верно ли, что тот имеет привычку стегать плетью плененных красавиц? Потому что если все это окажется байкой, у Эларии камень упадет с души. Будучи героиней добра, она моральна была готова и к плену, и к пыткам. Элария не питала никаких иллюзий на тему враждебной стороны. Злодеи были бы счастливы заполучить ее в свои грязные лапы. И в этих лапах ей бы не поздоровилось. Но одно дело обычные пытки, и совсем другое — унизительная и ввергающая в ужас порка. А ведь что-то подсказывало Эларии, что одной поркой этот порочный скот не ограничится.

Наконец, она осторожно спросила:

— О Свиностасе ходит немало жутких слухов. Скажи, много ли в них правды?

Колька с трудом сдержал улыбку. Он тоже наслушался этих баек, сочиненных бездельниками Форинга о Стасике. Фантазеры дали себе волю и полностью отключили тормоза. В их былинах Стасик представал настоящим исчадьем ада, рожденным на свет под сенью грозных пророчеств и адских знамений. Он был жесток и неумолим. Злодеяниям его не было конца и края. Стасику приписывали столько сверхъестественных способностей, что оставалось лишь удивляться, как это он до сих пор не подмял по себя весь мир. По слухам Стасику служили демоны (не один, а штук уже пятнадцать или даже больше) и прочие мерзкие твари. Он умел оживлять мертвецов, подчинять себе зверей и птиц, взывал к силе стихий и приносил кровавые жертвы темным богам, с которыми состоял в кровном родстве.

Но особый пласт сказаний о Стасике составляли байки эротического содержания. Этих былин для взрослых насочиняли просто-таки чудовищное количество, и именно они доставляли слушателям особое удовольствие. Юные девушки, невинные и целомудренные особы, прямо-таки визжали от восторга, прослушивая очередную порцию вранья о развратных похождениях Свиностаса и его подельников. Колька, пока валялся в лазарете, тоже наслушался этих баек, и вынужден был признать, что их авторы сами являются теми еще извращенцами.

Эротические сказания о Свиностасе сводились к тому, что охваченный похотью монстр и группа его единомышленников тратили все свободное время на поиск и похищение юных непорочных дев. Похищенные девы доставлялись в крепость посреди нейтральной полосы, где и начиналось все самое интересное. Слушая эти байки, Колька не мог удержаться от смеха. Когда ему на полном серьезе задвигали о том, как одержимый похотью Свиностас стегал плетью эльфийскую принцессу, Колька хохотал до слез. Он отлично знал, что Стасик с девушками робок и застенчив, и скорее провалится сквозь землю, чем отважится подойти к одной из них и заговорить. Представить его в образе развратного совратителя и насильника было просто невозможно.

Однако Колька прекрасно видел, что Элария воспринимает все эти нелепые байки более чем серьезно. Это было замено по ее озабоченному и немного испуганному лицу. Колька не мог разочаровать волшебницу. Раз уж та так сильно хочет верить в ужасного Свиностаса, он ей в этом поможет.

— Боюсь, что слухи, что ходят о Свиностасе, трудно назвать правдивыми, — произнес Колька. — Истины в них немного.

— Правда? — с каким-то невероятным облегчением выпалила Элария. — Выходит, он не делает всего того, что ему приписывают? Я слышала одну душераздирающую историю об эльфийской принцессе, над которой Свиностас надругался самым невероятным образом. Значит, и она тоже является плодом народной фантазии?

Но Колька помрачнел и медленно покачал головой.

— Вы меня не поняли, — произнес он замогильным тоном. — Боюсь, что все истории о Свиностасе не отражают и сотой доли ужасающей истины. Все намного хуже.

Элария побледнела. Хуже? Еще хуже? Это что, шутка? Куда уж хуже-то?

— Неужели это правда? — простонала она, и умоляюще взглянула на Кольку, как бы прося его — скажи, что это не так.

Но Колька был неумолим.

— Я бы мог рассказать вам о подлинных злодеяниях Свиностаса, — произнес он, — но у меня язык не повернется. Эти ужасы могут свести с ума даже закаленного в боях воина. А что касается выпоротой эльфийки… Эх, если бы все обошлось только поркой. Но черная фантазия Свиностаса не ведает границ. Несчастная эльфийка изведала великие мучения и унижения. Я не решаюсь о них говорить — язык не поворачивается. Да и вам такое слушать незачем. Пусть вы и верховная волшебница Ангдэзии, и я нисколько не сомневаюсь в силе вашего характера, но поверьте — такие страсти могут потрясти любого.

Хоть Колька и не стал вдаваться в подробности, Элария явно была потрясена. Ее лицо побледнело сильнее, а и без того большие глаза заметно расширились. Колька с изумлением отметил, что волшебница напугана. Чем же? Неужели ее так проняли байки о Стасике?

— Николай, у меня к вам будет одна просьба, — тихо произнесла Элария. — Возможно, она покажется вам странной, но я прошу вас исполнить ее.