На пути к перелому - Иван Ласкин

Но Шумилов настаивал на отдаче такого приказа, делая упор на то, что каждый начальник должен приказать своим подчиненным прекратить боевые действия, когда он видит, что дальнейшее бесцельное сопротивление приведет к полному их уничтожению.

Однако фельдмаршал, конечно же не желая связывать свое имя с капитуляцией, продолжал повторять, что он не командует армией, что сам находится в плену и такой приказ уже отдать не имеет возможности. Этот вопрос, повторял он, может решить только начальник, непосредственно находящийся с войсками.

Дальнейший разговор по этому вопросу становился бесполезным.

Шумилов спросил Паулюса, почему тот не принял ранее предлагаемый ему представителем Ставки генералом Вороновым и командующим Донским фронтом генералом Рокоссовским ультиматум.

- Были многократные приказы и требования верховного главнокомандующего германской армией Гитлера сражаться, - сказал Паулюс. - И я не должен был нарушать их. К тому же армия для этого имела боевые возможности. Русский генерал поступил бы такине, как и я.

- Какие же мотивы послужили к сдаче оружия теперь?

- Теперь наши войска окончательно выдохлись и не стало боеприпасов. Поэтому борьба была прекращена.

На этом официальные переговоры с Паулюсом были закончены. Их содержание генерал М. С. Шумилов сразу же доложил командующему фронтом генералу К. К. Рокоссовскому, который приказал после обеда пленных направить в штаб фронта.

После этого фельдмаршал Паулюс, генерал Шмидт и полковник Адам были приглашены на обед.

За столом Паулюс весьма осторожно прикасался и к содержимому в бокале, и к еде. На вопрос Шумилова, почему фельдмаршал так осторожен к пище, Паулюс ответил, что за последнее время он очень мало ел и сейчас боится перегрузить желудок.

А генерал Шмидт совсем не пил и почти ничего не ел, очевидно боясь быть отравленным. И за столом у командарма и во время обеда он не проронил ни слова. Жестокий и надменный фашист, он теперь выглядел жалким, затравленным волком.

Совершенно по-особому и как-то независимо от своего начальства вел себя адъютант Паулюса полковник Адам. И в выпивке и в еде он себя не ограничивал. Развязнее стал и его язык.

По окончании обеда я спросил его, почему генерал Шмидт все время молчит.

- Шмидт хорошо знает, что побежденные должны молчать, - ответил Адам.

После обеда Паулюс, Шмидт и Адам были отправлены в штаб Донского фронта.

* * *

Между тем части нашей армии продолжали разоружать вражеские войска.

Однако не везде все шло гладко. Так, в универмаге, в подвале которого находились наши командиры, обстановка была напряженной. На верхнем этаже этого здания продолжала оставаться довольно большая группа вооруженных немецких офицеров. То ли они еще не знали о капитуляции, то ли были не согласны с ней. Из пустых глазниц окон эти отъявленные фашисты открыли огонь из автоматов по советским воинам, находившимся неподалеку от универмага. Несколько наших солдат было ранено, был убит командир 125-го отдельного истребительного противотанкового артиллерийского дивизиона 29-й стрелковой дивизии майор Семен Маркович Рогач. До этого он был комиссаром 77-го артполка этой же дивизии. Будучи по натуре волевым, решительным, храбрым и имея за плечами большой боевой опыт, в том числе и финской войны, он захотел перейти на командную должность. Высокая партийность, организованность в работе, постоянные бои сделали С. М. Рогача прекрасным командиром и очень авторитетным в дивизии человеком. И вот какой печальный конец...

К 17 часам подполковник Б. И. Мутовин доставил в штаб армии семерых гитлеровских генералов, в том числе генерал-майора Росске, командира 29-й моторизованной дивизии генерал-лейтенанта Ляйзера, начальника артиллерии 51-го армейского корпуса генерал-майора Весселя, командира 1-й кавалерийской дивизии румын генерала Братеску и других. Всего в этот день советские войска пленили около 50 тысяч врагов. Три армии - 64, 57 и 21-я прекратили боевые действия в районе Сталинграда.

Утром 1 февраля я позвонил начальнику штаба фронта генералу М. С. Малинину, чтобы узнать о положении дел на фронте северной группировки противника. Малинин рассказал, что Паулюс во время допроса его генералом Н. Н. Вороновым и командующим фронтом генералом К. К. Рокоссовским отказался выполнить их требование и отдать приказ окруженным войскам о капитуляции. Отказался подписать такой приказ и генерал Штреккер. Поэтому начат разгром группировки.

В 8 часов 30 минут артиллерия и авиация фронта нанесли огневой удар огромной силы по войскам и оборонительным сооружениям северной группы противника. А вскоре на некоторых участках стали появляться белые флаги. Из блиндажей и подвалов выползали перепуганные гитлеровцы. С поднятыми вверх руками они группами шли навстречу нашим воинам сдаваться в плен. Однако на некоторых участках враг еще продолжал сопротивляться. Отдельные стычки продолжались и утром следующего дня. Наконец все стихло. Остатки окруженных войск стали в массовом порядке сдаваться в плен. В течение 1 и 2 февраля еще 40 тысяч солдат и офицеров сложили оружие.

За период ликвидации окруженного противника войсками Донского фронта было взято в плен более 91 тысячи гитлеровцев, в том числе 2500 офицеров, 24 генерала и фельдмаршал.

А на поле боя после завершения ликвидации окруженной группировки было подобрано и похоронено около 140000 убитых гитлеровских солдат и офицеров.

Общие же потери немецко-фашистской армии за время наступления советских войск с 19 ноября 1942 года по 2 февраля 1943 года на сталинградском направлении составили свыше 800 тысяч человек, около 2 тысяч танков и штурмовых орудий, более 10 тысяч орудий и минометов, до 3 тысяч боевых и транспортных самолетов{95}.

В 16 часов 10 минут представитель Ставки Верховного Главнокомандования генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов и командующий Донским фронтом генерал-полковник К. К. Рокоссовский направили Верховному следующее донесение:

"Выполняя Ваш приказ, войска Донского фронта в 16 часов 2 февраля 1943 года закончили разгром и уничтожение окруженной сталинградской группировки противника... В связи с полной ликвидацией окруженных войск противника боевые действия в городе Сталинграде и в районе Сталинграда прекратились"{96}.

Итак, погасло огненное дыхание кровавых боев на Волге.

Советские войска под Сталинградом не только разбили лучшие армии германского вермахта и государств - сателлитов Гитлера, но и нанесли уничтожающий удар по бредовым замыслам и захватническим устремлениям нацизма.

В разрушенном Сталинграде и на подступах к нему смолкли громовые раскаты величайшего в истории сражения, продолжавшегося 200 дней. И теперь сталинградцы с гордостью за свою армию смотрели, как по дорогам мимо Бекетовки и через нее нескончаемым потоком тянулись вереницы пленных гитлеровцев, тяжело волоча ноги, обернутые кусками шинелей, снятых с убитых солдат, мешками. Головы их были закутаны полотенцами, женскими платками, старым тряпьем. Все они были подавлены, унылы.