Любовь - Макс Каменски

– Это самоубийство, – пробормотал сотник. Он был готов сражаться на стенах до последнего. Но не послушно совать голову под топор демона!

– Вернее, рискованное мероприятие. – ответил Ромунд. – Дело в том, что Одинокий очаг не таможенный пост. Его замаскировали так когда-то. Это серьёзное укрепление, напичканное пушками и магическими турелями. Оно расположено таким образом, что его орудия простреливают всю местность вокруг Умрада на полтора километра.

– Задумка в том, чтобы оказаться у врага в тылу? Гениально. Но почему вспомнили об этом только сейчас?

– Помнили всегда, даже хорошенько заправили очаг запасами и перед приходом врага тщательными заклинаниями законсервировали его. Ни демоны, ни зомби вреда причинить ему вряд ли смогли. Вот, – Ромунд протянул Харгулу гладкий белый камень величиной с ладонь. На нём была начертана руна, – его нужно прислонить к стене очага. С виду он будет выглядеть, как поросшие травой руины, но когда ты прислонишь камень…

– Неужели враг не догадался до этого? – сомнения не покидали Харга.

– Даратас убеждён, что нет, – пожал плечами Ромунд. – Остальные способы разведки сейчас ограничены.

– Что даст нам эта операция?

– Возможность разнести массированную атаку врага по кускам ещё до того, как он достигнет стен. За это время мы залатаем дыры, выиграем как минимум день. Может, два.

– Ты же понимаешь, что как только мы ударим, на Одинокий набросятся полчища. Как мы вернёмся? – на последних словах Харгул посмотрел Ромунду прямо в глаза.

Тот не отвёл взгляд. Но на секунду замялся.

– Даратас откроет портал к вам, и вы вернётесь в город.

Какое враньё!

– Хорошо, – выдавил Харгул. Ему вспомнился детский плач и мольбы о помощи. Снова услышать их он не хочет.

Не может.

– Выдвигайтесь в течение получаса. Время ограничено. До Одинокого вам никто не встретится на пути, – Ромунд растворился в воздухе, словно и не было.

Харг не мешкал. Выстроил бойцов на площадке, объяснил ситуацию, никого убеждать в безопасности мероприятия и возможности возврата не стал. Но никто и не отпирался. Не вызвались добровольцами, конечно, но и отнекиваться, когда он выбирал по именам, бойцы не посмели. Все прекрасно понимали цену такого отказа, сильно пахнущую кровью невинных.

Несмотря на опасения и осторожности, сотня отобранных Харгулом человек под покровом темноты без проблем добралась до Одинокого очага. В живых остались и разведчики, высланные во тьму на ближайшие три километра: врага нигде не было. Словно испарился.

– Это тут? – осведомился Харгул у одного из десятников, самого опытного, руководившего десятком ратников-ветеранов.

– Похоже на то. В темноте как-то странно выглядит, конечно, – неуверенно ответил командир мечников.

– Сойдёт, – пробормотал Харг, подходя к массивным нагромождениям камней, поросших мхом; каких-то тряпок, досок, прочего хлама. Ну кто заподозрит в этой куче угрозу?

Сотник подошёл к камням, зачем-то провёл по холодной и шершавой поверхности рукой и приложил камень-ключ.

Руна засветилась на камне ярким синим огнём, послышался треск, скрежет, гул.. Земля затряслась под ногами солдат, занявших круговую оборону вокруг камней.

– Назад! – скомандовал Харгул, но его слова, потонувшие в шуме металлических лязгов и невнятных хрустов, людям не требовались: они и так отбежали от зловещей груды камней.

Одинокий очаг, отплёвываясь дымом и рыча железом, преображался. Поднимались стены, из земли вырастали грозные башни. Спустя считанные минуты перед глазами изумлённых бойцов выросла крепость с мощными укреплениями, ощетинившимися двумя рядами пушек.

Сначала Харгул обрадовался, но затем хлопнул себя по лбу. Как же они будут пушками управлять? Пушкарей-то у них нет.

Но всё оказалось куда лучше.

Когда крепость сформировалась и её ворота открылись с приветливым лязгом, Харгул скомандовал штурм. Заходить внутрь, словно свои, ему казалось слишком опасным. Пускай лучше бойцы возьмут укрепления по всем правилам, чтобы избежать неожиданностей.

Однако предпринятые меры оказались излишни: Одинокий очаг был пуст.

Сама крепость представляла собой идеально ровное кольцо стен с десятью мощными башнями. Между башнями располагалось сорок пушек, а в самих башнях – настоящие магические турели! О таких Харгул читал только в книгах: подобная технология была установлена в Цитадели, некогда защищавшей разумный мир от ужасов Харона. Но здесь откуда это? Почему никто не знал, что помимо крепких стен Умрад защищала машина смерти? Сунься сюда Таргос, от его армии остались бы одни воспоминания.

Внутри стен полностью отсутствовала какая-то утварь: только голые стены, магические лампы. Интересно, а арсенал тут предусматривался? Было бы нелишним послать пару человек на разведку.

Внутри кольца стен стояла маленькая квадратная постройка, метра три на три, не больше. В неё вела железная дверь с большим кованым кольцом вместо ручки.

Харгул дёрнул кольцо и распахнул дверь: от входа вниз вела длинная освещённая магическими лампами лестница. А это интереснее…

Когда сотник спустился вниз, его встретила просторная зала, так же обездоленная мебелью, помимо полукруглой тёмно-фиолетовой плиты и чёрного стула рядом с ней.

Что это? Стол для стратегической карты? Или для чайной церемонии?

Харгул, продолжая озираться по сторонам, подошёл к столу, некоторое время разглядывал его идеально гладкую поверхность, отодвинул стул, сел. На ощупь – дерево. А сидеть мягко и приятно.

Немного подумав, Харгул не без опаски положил руки на плиту.

Та оказалось тёплой. В следующий миг она засветилась лиловым светом, и взгляд Харгула поплыл, а затем мир исчез.

Через секунду сознание десятника снова проявилось, и он обнаружил себя (или свой взгляд? Или душу?) парящим над крепостью. Далеко внизу суетились, бегали мелкие букашки-люди, едва различимые в темноте, мерцали блики магических ламп.

Стоило Харгулу подумать, что света недостаточно, как лампы засветились ярче, включились дополнительные.

Ну конечно! Плита – это контрольная панель. Вот почему Ромунд ничего не говорил про пушкарей. Управлять турелями и пушками Харгул сможет и сам. А что касается людей?

– Шива, Стоун, Марш, обыскать крепость, найти арсенал, – произнёс Харгул. Ему показалось, что его слова прогремели.

Но они не выходили за грань комнаты управления.

– Так что! – отозвались бойцы.