Битва за Кавказ. Неизвестная война на море и на суше - Эрих Манштейн

«Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, – все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей… Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания…

Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим деятелей искусства, отобьем у них охоту заниматься изображением… исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино – все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства… Мы будем всячески поддерживать и подымать тех, кто станет насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности… В управлении государства мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель… Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство… Национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, – все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом… И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества (здесь и выше выделено мной. – Авт.). Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы духовной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов».

Им удалось это сделать, они расшатали поколение за поколением, начиная со времен XIX века, найдя в России своих единомышленников, своих союзников, – в первую очередь, своих соплеменников. Потомки которых (и в прямом смысле, и потомки духовные) продолжают воплощать наставление Д. Пибоди и по сей день. Сокрытие правды о Второй мировой войне, – из разряда той же концепции.

…Много лет назад, за 1,5 года до своей смерти генерал-фельдмаршал Эрих фон дем Манштейн в одну из наших встреч сказал: «Мне, как человеку военному, следует на склоне лет сделать свои выводы. Я их сделал… я не буду судить себя, на то воля Господня. Но считаю, что моим покаянием перед Создателем является мое стремление встретиться с теми, с кем мне пришлось воевать, чтобы обсудить, что же мы вместе натворили… и что скажут о нас потомки. Но, видимо, не суждено. Я обращался в комитет ветеранов советской армии, ответа оттуда не получил. Затем обратился в советское посольство в Бонне, в котором пообещали дать ответ. Прошли все мыслимые и немыслимые сроки, кажется, более полугода и я вновь напомнил об этом посольству. Ответ пришел через 2–3 дня, в нем сообщалось, что «компетентные органы СССР не видят целесообразности в участии германского фельдмаршала в какой-либо военно-исторической или иной научной конференции Советского Союза».

Мой собеседник устало взмахнул рукой, прикрыл глаза ладонью и я поправил сползающий с его коленей плед. Услышал тихое «данке» и неожиданно увидел, как из-под его прикрытого левого века, неустереженная, выкатилась слеза. После длительного молчания он едва слышным голосом произнес:

– Я очень бы хотел побывать в Крыму. В тех местах, где вел своих солдат в бой и где ты провел свое детство…

Затем его рука протянулась в сторону массивного бюро, он открыл дверцу, вынул коробочку, раскрыл ее и подал мне тусклый знак «Крымский щит».

…Этот памятный сувенир, специальный знак, изготовленный в честь побед 11-й армии Э. фон Манштейна в Крыму, я опустил в мелководный, холодноструйный Бельбек, чтобы речные воды вынесли его в Черное море, – туда, где несметными живыми щитами стояли тысячи и тысячи моряков и солдат Черноморского флота и Крымфронта; чтобы однажды необратимое солнце осветило обагренные их кровью лавры сверхпобедителей, восседающих на вершине мировой пирамиды.

Приложение

Эрих фон Манштейн

Крымская кампания. Начало конца…[1]

Если я делаю здесь попытку изложить ход боев 11-й армии и ее румынских боевых друзей в Крыму, то в первую очередь для того, чтобы увековечить память своих товарищей по крымской армии. Одновременно я хочу дать тем из них, кто остался в живых, общую картину тогдашних событий, которые были известны им тогда только в отдельных деталях.

В 1941–1942 гг. они показали чудеса храбрости и выдержки в почти непрерывных боях и почти всегда против численно превосходящего их противника. Они атаковали и преследовали врага всегда с несравненным наступательным порывом и стойко держались, когда обстановка казалась безнадежной. Часто они могли и не знать, почему командование армии вынуждено было ставить им задачи, казавшиеся невыполнимыми, почему их бросали с одного участка фронта на другой. И все же они с величайшей преданностью и доверием к командованию выполняли эти требования, а командование всегда было уверено, что может положиться на свои войска!

Рамки данной книги не позволяют подробно излагать ход всех боев этой кампании, перечислять все подвиги отдельных людей и частей. Кроме того, из-за отсутствия соответствующего архивного материала я мог бы назвать только тех, чьи подвиги сохранились в моей памяти, что было бы несправедливо по отношению ко многим другим, совершавшим не меньшие подвиги. Итак, я вынужден ограничиться изложением общего хода операций. И при таком изложении читателю будет ясно, что деятельность войск являлась основным фактором, приносившим решительный исход в наступательных сражениях, основным фактором, позволявшим командованию «справиться с поражением» в самой тяжелой обстановке, и основным фактором, обеспечившим возможность победоносного завершения кампании решительным сражением на уничтожение противника на Керченском полуострове и взятием морской крепости Севастополь.

Но крымская кампания 11-й армии, можно надеяться, вызовет интерес и не только в кругу ее бывших участников. Это один из немногих случаев, когда армия имела возможность вести самостоятельные операции на отдельном театре. Она имела только свои собственные силы, но зато была избавлена от вмешательства Главного командования. Кроме того, в этой кампании на протяжении десяти месяцев непрерывных боев имели место и наступательные и оборонительные сражения, ведение свободных операций по типу маневренной войны, стремительное преследование, десантные операции противника, имевшего превосходство на море, бои с партизанами и наступление на мощную крепость.

Кроме того, крымская кампания вызовет интерес и потому, что ее театром является тот самый господствующий над Черным морем полуостров, который и поныне сохраняет следы греков, готов, генуэзцев и татар.

Уже однажды (в Крымскую войну 1854–1856 гг.) Крым стоял в центре исторического развития. Вновь всплывут названия мест, игравших роль уже тогда: Альма, Балаклава, Инкерман, Малахов курган. Правда, оперативная обстановка в Крымской войне 1854–1856 гг. никак не может идти в сравнение с обстановкой 1941–1942 гг. В то время наступавшие западные державы господствовали на море и могли пользоваться всеми вытекавшими отсюда преимуществами.

В крымской кампании 1941–1942 гг. однако, господство на море было в руках русских. Наступавшая 11-я армия должна была не только занять Крым и взять Севастополь, но и нейтрализовать все преимущества, которые предоставляло русским господство на море.

Обстановка во время вступления в командование 11-й армией

17 сентября я прибыл к месту расположения штаба 11-й армии, русский военный порт Николаев, находящийся у устья Буга, и принял командование.

Прежний командующий генерал-полковник фон Шоберт был накануне похоронен в Николаеве. Во время одного из своих ежедневных вылетов на фронт на самолете типа «Шторх» он сел на русское минное поле и погиб вместе со своим пилотом. В его лице германская армия потеряла благородного духом офицера и одного из своих испытаннейших фронтовых командиров, которому принадлежали сердца всех его солдат.

Штаб армии, оперативный отдел которого впоследствии вошел и в штаб группы армий «Дон» (и «Юг»), почти целиком состоял из отличнейших офицеров. Я с благодарностью вспоминаю время, когда я два с половиной тяжелых военных года сотрудничал с такими прекрасными помощниками. За этот продолжительный период мы не раз оказывались перед новыми и сложными задачами, нам приходилось разбираться не в одной новой обстановке. Тем самым наш штаб избежал опасности попасть в русло рутины, которая так легко затягивает штабы, в особенности в позиционной войне или на спокойных участках фронта. Одновременно совместное решение все новых проблем укрепляло взаимное доверие, что в свою очередь способствовало развитию личной инициативы и самостоятельности каждого.