Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978) - Николай Каманин

18 октября.

Сегодня мне исполнилось 70 лет. Опубликован Указ Верховного Совета СССР о награждении меня орденом Октябрьской революции (о том, что готовится такой Указ, я знал еще неделю тому назад: мне позвонила и заранее поздравила с награждением Валентина Терешкова). В 17:30 состоялось заседание Военного совета ВВС, посвященное моему юбилею. Главный маршал авиации Кутахов, члены Военного совета Мороз, Кирсанов, Мишук, Решетников и другие, Береговой, Климук и другие космонавты наговорили обо мне излишне много хорошего. Я получил десятки приветственных адресов — от Устинова, Покрышкина, Кутахова, Берегового и других товарищей, — сотни писем и телеграмм с поздравлениями, телефонные звонки не умолкали на протяжении трех последних дней. Очень много писем от ветеранов 5-го ШАК — все благодарят за организацию сборов в августе и высказывают пожелания о новых встречах. В «Комсомольской правде» опубликован очерк Муртазаева обо мне, написан он слабовато, но в нем есть два-три поучительных факта из моей биографии.

20 октября.

Был в Москве. На заседании партийного бюро обсуждали подготовленный мною отчетный доклад, замечаний было немного. А вот при обсуждении кандидатов в состав нового партбюро разгорелись большие дебаты. На мой вопрос: «Кто не намерен вновь избираться в бюро?» — последовал контрвопрос: «А вы остаетесь?» Я не стал объяснять присутствующим причины, по которым мне хотелось бы освободиться от партийной работы, и дал согласие продолжать работать в бюро. Я хотел бы иметь побольше времени для работы над книгами о войне и космосе, но пока идет капитальный ремонт нашего дома, с таким трудом начатый при моем участии, мне нельзя бросать это дело на полпути. Получив мой утвердительный ответ, все четырнадцать членов бюро заявили: «Тогда и мы остаемся!»

При выдвижении кандидатов на пост секретаря цеховой парторганизации управляющий домоуправлением № 7 Солдатенков предложил кандидатуру своего заместителя Попова, а большинство членов бюро были за Гоморева, проработавшего секретарем на протяжении десяти последних лет. За отчетный период между Солдатенковым и Гоморевым было много споров и принципиальных расхождений. Много неприятностей наговорили они друг другу и на сегодняшнем заседании, на котором было принято такое решение: поручить Солдатенкову от имени партбюро предложить собранию членов цеховой организации кандидатуру Гоморева. Солдатенков выразил свое возмущение принятым решением: «Я не буду голосовать за Гоморева!» Пришлось строго напомнить ему о партийной дисциплине.

22 октября.

Г. Ф. Байдуков рассказал мне по телефону о своей поездке в Польшу. По его словам, в Польше по-прежнему наблюдается большое засилие частной инициативы, люди живут неплохо, отношение поляков к русским заметно улучшается.

27 октября.

По два-три раза в день встречаюсь с комсомольцами. Сегодня был в Кремле на торжественном заседании ЦК ВЛКСМ, посвященном

60-летию комсомола. Встречался с первым секретарем ЦК Б. Н. Пастуховым, он просил выслать ему рукопись моей книги «Сотвори себя».

31 октября.

Сегодня в Кремле заместитель председателя Президиума Верховного Совета СССР товарищ Поляков вручил мне орден Октябрьской революции.

1 ноября.

Был на торжественном собрании коллектива редакции и издательства газеты «Красная звезда», посвященном 61-й годовщине Октября. На встрече были космонавты Макаров и Артюхин, а также представители всех видов Вооруженных Сил.

2 ноября.

Завершился 140-суточный полет космонавтов Владимира Коваленка и Александра Иванченкова. Я внимательно следил по телевизору за их первыми после возвращения из космоса шагами по родной земле и за тем, как они проводили первую послеполетную пресс-конференцию. Несмотря на длительное воздействие невесомости и перегрузки при спуске с орбиты, ребята выглядят отлично. Я не ожидал, что им удастся сохранить нормальный внешний вид и хорошую работоспособность. После полета Гагарина у нас было много значительных достижений в освоении космоса, но полет Коваленка и Иванченкова — это событие особо выдающееся. «Салюты», «Союзы» и «Прогрессы» полностью оправдали возлагавшиеся на них надежды.

14 ноября.

Сегодня Коваленок и Иванченков прилетели с космодрома в Звездный. Целых двенадцать дней восстанавливали ребята свои земные навыки, и сейчас их самочувствие вполне удовлетворительное — это результат усиленных занятий физическими упражнениями. И все же я опасаюсь, не оставит ли 140-суточный полет свой коварный след на здоровье рекордсменов.

18 ноября.

Сегодня в академии имени Жуковского состоялась встреча по случаю 40-летия выпуска слушателей 1938 года. Из 186 выпускников присутствовали 56, причем из 26 выпускников командного факультета были только четверо Шелыганов, Зиновьев, Кувинов и я. Приятно было встретиться с генералом В. С. Пышновым, который преподает в академии уже в течение 53 лет. На встрече были генералы В. В. Филиппов, А. Н. Пономарев и Н. Д. Кузнецов (академик, генеральный конструктор авиационных двигателей).

19 ноября.

Прочитал повесть П. Шуфа и А. Меламеда «Орленок из Ташкента», опубликованную в десятом номере журнала «Звезда Востока». Авторы повести проделали колоссальную работу по сбору материалов о жизни Аркадия Каманина в Ташкенте в 1941–1942 годы. Учителя, школьники, рабочие, близко знавшие Аркадия в те далекие годы, рассказали о нем много нового и интересного — все эти материалы и легли в основу повести.

25 ноября.

После окончания работы над книгой «Сотвори себя» я долго не решался сделать выбор между темами «Юрий Гагарин» и «Боевой путь 5-го ШАК». По обеим этим темам материалов так много, что они просто распирают меня и заставляют браться за перо. Вчера я более двух часов просматривал записки, альбомы, фотографии и другие материалы военного времени и принял, наконец, решение: буду писать о боевом пути 5-го штурмового авиакорпуса. Думаю, что над рукописью этой книги придется потрудиться года два.

9 декабря.

Пять дней назад я был неожиданно вызван Главкомом ВВС Главным маршалом авиации Кутаховым, который обратился ко мне с еще более неожиданной просьбой: заняться делами первой «космической» семьи. 4 декабря я побывал в Кунцеве в больнице у Андрияна Николаева, а потом встретился в Москве с Валей Терешковой. Из продолжительных бесед с Андрияном и Валей мне стало ясно, что их семья на грани развала.

21 декабря.

Встречался с Валей Терешковой, а затем ездил в Архангельское к Андрияну Николаеву. Прогресс в «переговорах о мире» пока небольшой. Доложил Главкому Кутахову свои впечатления от бесед с Валей и Андрияном. Кутахов высказал пожелание, чтобы я продолжил выполнение моей трудной «миссии».

22 декабря.

Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Пастухов сообщил мне по телефону о том, что он прочитал рукопись «Сотвори себя» и одобрил ее издание в «Молодой гвардии». Через час позвонил директор издательства и подтвердил намерение издать мою книгу (повесть Н. П. Каманина «Сотвори себя» вышла в свет только в 1982 году, когда ее автора уже не было в живых. — Ред.).

Послесловие

В течение 1960–1971 гг. Николай Петрович Каманин, будучи руководителем подготовки советских космонавтов, активно участвовал в организации первых пилотируемых космических полетов в Советском Союзе и нес за это свою долю ответственности. Николай Петрович был романтиком космонавтики, беззаветно любил ее. Он полностью отдавал себя любимому делу, отстаивал свою точку зрения в нередко возникавших спорах между руководителями космической отрасли, реально формировавшими программу отечественных пилотируемых полетов. В спорных вопросах для Каманина не было безоговорочных авторитетов — он мог противостоять и С. П. Королеву, и министрам, и своим непосредственным начальникам в Министерстве обороны. Можно с уверенностью сказать, что если бы на месте Каманина был другой генерал, то список первых советских космонавтов наверняка был бы несколько иным.

Автор «Космических дневников» вел свои записи в годы, когда опубликование в открытой печати каких-либо сведений о ракетно-космической технике и ее создателях находилось под строжайшим запретом: писать можно было только о космонавтах, причем лишь о тех из них, кто уже побывал в космосе. В общественное сознание в то время непрестанно внедрялась пропагандистская мысль о том, что советские космические ракеты и корабли обладают абсолютной надежностью, полностью исключающей возможность отказов в их системах и оборудовании. На самом деле отказов и аварийных ситуаций было предостаточно — как при пусках автоматических космических аппаратов, так и в полетах кораблей с космонавтами на борту. Сокрытие их от широкой общественности нашей страны становилось невозможным для советского руководства лишь тогда, когда полеты заканчивались катастрофически — гибелью космонавтов.