На мотоциклах «Урал» вокруг света - Синельник Сергей

Но — это всего лишь мои впечатления, ведь вижу всё мимолётом, из седла мотоцикла, на ходу, мы же не ставим цель изучить быт этого народа, наша цель — проехать сквозь континент, сквозь три его пустыни. И есть первый результат — как раз в Варбуртоне закончилась та самая пустыня Виктория, и началась следующая — Гибсона.

Слава Всевышнему Богу нашему, что позволил нам осуществить это! Результатом я доволен: 1200 км по бездорожью за четверо суток, это даже больше, чем я ожидал. Конечно, мы тоже не теряли времени понапрасну и гнали, гнали, где только можно. Через силу.

Недолгого пребывания в Варбуртоне в качестве непрошенных гостей нам хватило вполне.

Кемпинг, где мы остановились, конечно, не блистал. Рядом бензостанция, тут же и магазинчик, но цены на всё — на бензин, на дизтопливо, и на питание, дороже на 50 % обычных австралийских. Нужного бензина не оказалось, есть только 100-й, но нет нашего 92-го, пришлось покупать 60 литров дорогущего, будем мешать его с имеющимся у нас в запасе 92-м (в соотношении 1 к 3), у нас его 180 литров, так и обойдёмся. А дизтоплива закупили 300 литров, впереди труднейший маршрут длиною не менее чем в 1500 км по пустыням Гибсона и Большой Песчаной, и финиш его уже не в посёлках, а на берегу Индийского океана, на северо-западе континента.

Стали выяснять что-либо подробное об этом маршруте, но никто из местных ничего вразумительного не ответил.

Зашли в полицейский участок, там немного прояснили ситуацию, но всё равно так приблизительно, неточно, что нам и самим ясно было из рассматривания карты.

Зато случай встретили. Стоим, разговариваем с полицейскими, вдруг из окошка камеры выглянула аборигенская физиономия, мы спросили: «За что сажаете?» Ответ: «В основном за то, что пьют (спиртное во всех районах, где живут аборигены, продавать запрещено строго настрого!) или нюхают бензин?» Вот тебе и раз! А мы ещё обратили внимание, почему тут все бензоколонки закованы в стальные конструкции из толстенной арматуры и под огромными замками, так стало ясно — чтоб местные до бензина не добрались! Вот вам и токсикомания! И где? Посреди пустыни!

Помылись, постирались мы, нам отдых очень нужен, Саня приготовил вкусный ужин. За лучшее дежурство, после каждого цикла выдаю приз, на этот раз — настоящий бумеранг. Купил по случаю.

Завтра рано утром двинемся в путь. Пустыня Виктория позади, впереди — следующая.

Из путевого дневника Саши: «Варбуртон — аборигенский городок^где аборигенов учат жить искусственной жизнью, контролируемой белыми пришельцами. На мой взгляд, они их бесповоротно портят и лишают вековой самобытности и сил. Цивилизация отнимает у них свободу, а постепенно их жизнь. Тимур попросил двух аборигенов продемонстрировать полёт бумеранга, но ни один не сумел сделать это искусно и заставить это деревянное оружие возвратиться обратно в руки. Почему? Может быть, бумеранги были не того качества… Но это лишь мои незрелые поверхностные соображения…

…От недостатка сна накапливается усталость, что приводит к раздражительности и потере работоспособности. Это из моего личного опыта мотопробегов. Терпение — одно из самых необходимых душевных качеств человеческих в длительных походах».

Пустыня Гибсона

3 мая. Удивляюсь — как «Уралы» до сих пор не развалились?! Условия для езды ужасные, дорожка заросла травой, а после сезона дождей много глубоких размывов, неровностей. Посадка у «Волка» низкая, я еду как на комбайне по высокой траве, срубаю её коляской, а колеи даже не видно, приходится пробиваться «на ощупь», по каким-то едва видимым старым следам, что, на самом деле, очень опасно. Иногда влетаю в ямы или в термитники, которых тут много, это ещё одно яркое свидетельство того, что дорога давно забыта. Термитники высотой выше метра выросли прямо посреди тропы, это значит точно лет десять никто не проезжал, а то срубил бы машиной, и начинай бедные термиты почти всё с нуля.

Иногда кажется, что «Урал» — это некий плуг и я пашу им землю. Как до сих пор масляный картер не пробил — удивляюсь?!

Хотя и никаких границ между пустынями тут не проведено, но на удивление — словно мы такую границу переехали и попали действительно в другую пустыню. Молодцы учёные — как это им удаётся выяснить такую разницу и провести границу на картах. Сейчас у нас пошла пустыня Гибсона — вторая из намеченных! Интересно!

Песок в этой пустыне Гибсона тёмного цвета и гораздо более вязкий, мотоциклы едут с трудом, и гораздо часто приходится бежать рядом и толкать.

А ещё тут появилась совсем уж неожиданная растительность, она нам положительно не нравится: это «злая» трава — так мы её назвали, её колючки очень тонкие и повсюду впиваются в наше тело, от чего становится очень больно. Наказание.

Теперь наш путь лежит через пустыню Гибсона. А после ещё мы должны преодолеть

Большую Песчаную Пустыню, в общем впереди ещё хватит бездорожья и полного автономного перехода. Намечается ещё одно аборигенское селение — Канавариджи, но пока, по планам, оно остаётся в стороне, к западу.

Строки из дневника Александра: «3 мая. Находимся в пустыне Гибсона. Растительность здесь более скудная, преобладает мульга — акация, поднимающаяся до 4 м. Каменистый грунт. Бесконечная тряска. Беспокоимся по поводу „Уралов“ — такие пустыни могут уничтожить эти тяжёлые мотоциклы…

…Сегодня посчастливилось наблюдать кенгуру, в этой глуши они не очень пугливые.

Подъехали к развилке дорог, к Т-образному перекрёстку. Нас ждала дорога — тропа под названием „Gary HWY“, на ней не было ни одного отпечатка машин — только следы неутомимых „кораблей пустынь“. Впереди полная неизвестность. Это действительно недействующая дорога, о чем свидетельствует заросшая кустарником колея и термитники. Бросилась в глаза надпись на металлической табличке „Подумай, сможешь ли ты…“. Знаменательно!»

У нас нет выбора — будем двигаться по GARY HWY TRACK — так названа эта тропа на карте, что мы купили в Сиднее. Но полицейские почему-то не советовали ехать этим направлением, говорили так из-за трудной проходимости, глядя на наши тяжёлые, низкие «Уралы». И всё качали головами, мол, куда вы, ребята, даже не суйтесь! — дорога давно закрыта, на пути очень много промоин, порою непреодолимых.

Чем севернее поднимаемся, тем жарче становится, двигатели греются. Бедные «Уралы» — всегда горячи, словно это печи для выпечки булок.

Но деваться нам некуда, раз запланировали, значит надо приложить все силы, чтобы прорваться. С этими мыслыми и толкаем вперёд свои аппараты.

Поначалу столкнулись с большими трудностями при прохождении глубоких ям, они образовались прямо на тропе, объезжать ещё сложнее, чем так, с тропы, форсировать. При первых этих яминах даже стали посещать сомнения — а сможем ли вообще вдруг дальше ещё хуже? Это от усталости такие мысли приходят — я знаю! Но вот, выдержат ли такое «Уралы»? По логике — они давно должны были переломаться, а по вере в них, и на русский «авось» — может и получится.

Обнаружил след какого-то джипа, приблизительно двухнедельной давности. Это обстоятельство придало внутренней уверенности: кто-то проехал, значит — проезжается! А потом усталость принесла другие мысли — может и не проехал, а только лишь пытался, не вышло и вернулся? Что за напасть — эта усталость!?

Дороги, в нашем привычном понимании, тут давно уже нет — всё заросло кустарником и паутиной с большущими пауками. На нашем пути громоздятся повсюду высокие термитники — для нас они как символ заброшенности тропы, когда тут кто в последний раз ехал? Вот мы и приспособились термитники на ходу сбивать, чаще всего каркасом коляски: как тараном — удар! — и всё разлетается в разные стороны. Термиты на нас обижаются, наверное, но если б не мы тут проехали, а кто-то другой, всё равно бы сбили, потому что построили они свои дома прямо на угадывающейся тропе, где раньше какую-то дорогу, когда-то, пробивали. Долго не ездили, вот термиты и привыкли — значит, можно строить, раз никого по десятку лет нет!