Остров - Дмитрий Колосов

— Ты выиграл спор — рассмеялся Русий.

— Вот видишь! А он цепляется за свою жизнь!

— Где он сейчас?

— Пока я посадил его под охрану в одном из караульных помещений. Потом придумаю, что с ним сделать.

В покои Командора без стука вошла Ариадна. Она была одета в традиционную одежду островитянок — короткую со сборками тунику, слегка обнажающую грудь. Вид у нее был встревоженный.

— Наши вернулись — сказала она, не дожидаясь вопроса — Они ввязались там в какую-то драку. У Крима разрублена щека.

— Неужели красавчик Крим попортил свою физиономию — насмешливо удивился Русий.

Ариадна укоризненно посмотрела на него.

— Не ожидала от тебя таких слов. И вообще, я не вижу здесь повода для смеха.

— А я и не смеюсь.

— Значит, мне показалось.

— Значит, показалось!

— Тащи их сюда — приказал Командор, прерывая начавшуюся пикировку.

— Я могу затем остаться здесь — спросила Ариадна.

— Конечно. У атлантов не может быть никаких секретов между собой.

Легко выпорхнув из комнаты, Ариадна привела Юльма, Крима и Бульвия. Последний имел вполне невинный вид, двое других были помяты и смущены. У Крима смущение смешивалось с кровью, запекшейся на рассеченной щеке.

— Неласково вас принял славный город Алалах! — язвительно заметил Командор, на что Крим мгновенно возразил:

— Мы расквитались за эту встречу!

— Уран привезли?

— Нет, его там не оказалось — ответил Юльм, руководивший этой операцией — Купец обманул.

— И не найдя урана, вы решили разнести весь город…

— Они напали первые.

— Да ладно, чего уж оправдываться, — встрял Крим, — начальник городской стражи поднял тревогу, мы угробили его, а затем на нас навалился весь город. Драться они не умеют, зато здорово швыряются из окон. Чего в нас только не бросали… Вы думаете, — Крим указал на подсохшую царапину, — это от удара мечом? Как бы не так! Не родился еще такой человек, который бы мог съездить мечом по моей физиономии. Это какая-то тварь залепила мне куском черепицы!

— И что же ты сделал с этой тварью?

— Она не прожила долго. Я врезал ей из бластера. Это было куда эффективнее!

— Надо быть осторожней — заметил Командор — И цари гибнут от гнилой черепицы.

Крим пренебрежительно мотнул головой, а рассказ продолжил Юльм.

— Получив черепицей по макушке, Крим рассвирепел и, когда мы добрались до гравитолета, он потребовал расстрелять весь город. Но мы с Бульвием посчитали, что царапина не стоит жизней тысяч людей.

— Если это царапина атланта, то стоит, — заверил Крим, — И не прикидывайся добреньким. Вы хором заявили мне, что у нас в этом случае не хватит энергии, и лишь поэтому я пощадил этот грязный городишко.

— Все ясно. Значит, завтра порадуем купца, — Командор прошелся по комнате, — Надеюсь, вы не забыли захватить пару сувениров из его дома.

— Нет, — Крим злобно скривился. — Доказательства лежат в гравитолете.

— Значит, до утра. А ты, Крим, зайди к Леде, она заделает тебе царапину.

Крим нагловато усмехнулся.

— Я бы не против зайти к ней не только из-за царапины…

— Что ж, попробуй. Хотя я тебе этого не советую.

— Я пошутил, Командор. А царапину мне обработает Ариадна, если она, конечно, не против.

Смех Ариадны зазвенел серебряными колокольчиками.

— Пойдем, болезненный.

Для личных потребностей атланты использовали лишь небольшую часть Дворца — правое крыло верхнего пятого этажа. Никто, кроме нескольких особо доверенных таралов, не смел заходить в эту часть здания. Это была миникопия «Марса», включавшая в себя информцентр, пищеблок, биомедблок и прочие прелести атлантической цивилизации.

Ариадна повела Крима не в биомедблок, а в свою каюту. Всю дорогу она искоса поглядывала на разукрашенную физиономию Крима, слегка улыбаясь. Крим при этом почему-то краснел.

— Проходи, страдалец, — распахнула она дверь в свое жилище.

— Столько лестных эпитетов: то ли радоваться, то ли обижаться, — серьезным тоном заметил Крим.

— Я не собиралась обидеть тебя, — мягко сказала Ариадна.

— Спасибо хоть на этом, — Крим огляделся. Ему никогда не приходилось бывать в каюте Ариадны. Она не жаловала мужчин, и никто не мог похвастаться, что познал ее любовь. А может быть, она просто не имела дела с теми, кто любил рассказывать о своих победах. Комната эта была такой же, как и другие, но все же чем-то отличалась от них. Чем-то неуловимым. Уютом. Добротой. Ласковыми руками. В ней чувствовалось присутствие молодой желанной девушки. И Крим невольно мягчел. Его злобное сердце начинало оттаивать.

Смочив водой синтетический заживляющий бинт, Ариадна взяла голову Крима в теплые руки. Господи, что вы значите для мужчин, ласковые женские руки! Даже ваши хозяйки не осознают до конца вашей магической силы. Конечно, первой искрой любви могут быть глаза, улыбка, изящная фигура. В них можно влюбиться, но любить мужчина начинает лишь тогда, когда оценит теплоту прекрасных женских рук. Это руки моей женщины. Моей! Они приласкают, обогреют, накормят, погорюют, если тебе плохо, вместе с тобою. Стрела вонзилась в твой мозг, ты кричишь от боли, но стоит женским рукам обнять твою горящую голову — и боль утихает, отступая пред их магической силой. Руки снимают боль, впитывают ее в себя. И страдают. И ты молчишь, наблюдая эти страдания. Как ты думаешь, почему мужчины целуют женские руки? Знак уважения? Приветствия? Способ обольщения? — Нет. Они ищут теплоту, ту, что не хватает им и которая должна сделать их счастливыми. Они обоняют их вкус, ибо в руках вся женщина. По ним можно прочесть ее судьбу, ее будущее и прошлое. По ним можно прочесть ее душу. Она улыбается, дотронься до рук — они бесчувственны как камень — таково и ее сердце; поцелуй руку замарашке — она тепла, от нее веет добротой и нежностью, она ласкает твое измученное сердце — возьми эту женщину на руки, она рождена, чтобы сделать тебя счастливым.

Мой друг, чаще целуй женские руки, и ты будешь любить только любящих женщин, и тебя будут любить только любимые женщины. Храмы древних перуанцев носили изображения скрещенных женских рук. Перуанцы верили в их божественную суть, в их силу, их доброту. Они все погибли, защищая своих женщин, но ветер их дыхания и поныне целует любимые руки, превращенные в камень. Они счастливы даже в объятиях смерти! Целуйте женские руки!

Руки Ариадны были прекрасны. Их доброта и нежность мягко обняла ноющую рану Крима, и боль исчезла. Если бы Криму кто-то рассказал об этом, он бы цинично рассмеялся. Какая чушь! Он научил себя презирать женщин. Они — похоть, помноженная на измену. Но сейчас — он сидел и чувствовал себя счастливым комочком в мягких и добрых руках.