Тварь непобедимая - Михаил Тырин

Ганс выслушал последние наставления и сел в машину, сопровождаемый недобрым прищуром Саламбекова. В темноте ночи он чувствовал себя безопаснее, чем под ярким солнцем. Впрочем, еще лучше ему было бы сейчас в сотне-другой километров от этого места, в каком-нибудь глухом уголке. Ребята торопливо побросали окурки, и их «Форд» двинулся следом.

Лишь на рассвете они догнали белый джип и около часа двигались за ним на пределе видимости. На трассе было полно машин, то тут, то там торчали из кустов мобильные милицейские посты, по обочинам стояло неисчислимое войско торговцев со своими извечными кастрюлями, плюшевыми куклами, чипсами, воблой и газировкой.

Наконец Ганс не выдержал и, подмигнув стоп-сигналами, пристроился к обочине.

– Че ты встал? – настороженно и с неприязнью спросили у него из «Форда», замершего рядом.

– А что я могу делать? – огрызнулся Ганс. – Не дорога, а толкучка. На каждом километре по менту, а у меня ствол на кармане. Ночью их надо гасить, когда на постой причалят.

– Ага, нам делать нечего, как с тобой тут до ночи кататься! Делай дело – и отваливаем! Они тоже не лохи – на ночь встанут, где народу побольше и свет горит.

Ганс понял, что ребят его трудности ни на грош не интересуют. Им главное – результат и благополучное возвращение. Да и Саламбеков не продумал, что делать на дороге. Понадеялся, сволочь, что Ганс с отчаяния ринется, как торпеда, и все размолотит вдребезги, не думая.

Он вдруг разозлился.

– Ну, если так, – процедил он, – то надо их на ходу долбить. Просто, внаглую.

– Ну, долби! – ответили ему сопровождающие. – Что ты нам-то все докладываешь? Сделаешь дело, тогда доложишь.

– Как я буду долбить?! – завелся он. – Я машину веду, у меня руки заняты! Мне сказали, вы поможете. Вот и помогайте.

– И чего ты хочешь? – последовал настороженный вопрос.

– Чтоб кто-то машину вел. А я... – Он разом обмяк, представляя, как ему придется расстреливать водителя джипа.

Парни начали тихо совещаться. Им не нравилось, что придется участвовать в деле. Они надеялись, что это интересное кино они посмотрят со стороны – из мягкого и просторного салона «Форда». Но они знали, что дело должно быть сделано – с них тоже за это спросят.

Они спорили довольно долго. Один предлагал преследовать джип на двух машинах – «Хонда» для дела, а «Форд» для подстраховки, вывезти всех, если начнутся неприятности. Второй – это был хозяин «Форда» – ни за что не хотел марать собственную машину в вооруженном налете. Он настаивал, что «Форду» лучше отстояться в стороне. Гансу надоело их слушать, и он поторопил:

– А они все дальше уезжают, пока вы лялякаете.

Хозяин «Форда» все же отстоял свою машину. На ближайшей заправке оба сопровождающих перебрались к Гансу. Один по-хозяйски сел за руль, заставив Ганса ревниво поморщиться. Салон наполнился чужим тяжелым запахом.

– Смотри, – услышал Ганс, – если что – мы тебя не знаем. Скажу, на дороге подобрали.

– Поехали, – хмуро ответил Ганс. – Газ сильно не выжимай, она у меня резкая.

– Поучи... – презрительно усмехнулся парень.

Через полчаса они увидели белый джип. Он стоял у обочины, к которой подступал невысокий, но густой ельник. Один из пассажиров находился рядом, расстилая что-то на капоте – видимо, карту. Дорога здесь оказалась на удивление пустая.

– Отлить остановились, – прокомментировал один из парней.

Оба положили на колени черные шапочки с прорезями, чтоб в нужный момент спрятать лица. Ганс только усмехнулся. Он не нуждался в маскировке. Он хотел, чтобы эти люди увидели, кто их замочит.

– Ты тоже ствол достань, – сказал водитель своему напарнику. – Если этот кадр с перепугу промажет, доделаешь.

Ганс пропустил оскорбление мимо ушей. Он неотрывно следил, как приближается корма вражеской машины с запаской на задней двери. В груди блуждал холодок, сердце замирало.

До машины оставалось несколько секунд пути, Ганс уже начал опускать стекло. Водитель выжал газ для последнего броска.

– Обожди, – сказал его приятель. – Там грузовик какой-то торчит.

– Всю дорогу грузовики, – глухо ответил водитель, продолжая набирать скорость.

И тут на Ганса словно накатила какая-то душная волна. Это был не страх, не слабость, а что-то другое. Возможно, предостережение, предчувствие. Мир вокруг словно замер, затаился.

В нескольких метрах от джипа водитель дал по тормозам, и «Хонда» с визгом описала полукруг. Ганс уже должен был стрелять, а он все еще пребывал в оцепенении. Впрочем, голова была ясной. Он видел все до мелочей: травинки у обочины, и часы на руках у доктора, стоящего над картой, и каждую черточку на этой карте...

Ганс не был готов стрелять и не знал почему. Вдруг доктор ушел из поля зрения. Он взял и совершенно спокойно шагнул в сторону, спрятавшись за джип.

В спину Гансу ударили кулаком.

– Ты че, уснул?! – заорал парень с заднего сиденья.

Второй тоже что-то яростно кричал, брызжа слюнями. Однако это было бесполезно. Ганс знал, что не сделает ни единого выстрела. Он положил ладонь на дверной замок и потянул на себя. Он уже видел, что к их машине несется тот самый грузовик, к которому они так несерьезно отнеслись. Еще секунда, и из фургона посыпались люди в камуфляже.

Крик, рев мотора, скрип тормозов Ганс услышал, уже когда катился по асфальту. Парни, поняв свою ошибку, пытались было уйти, но «Хонду» намертво заперло между грузовиком и джипом.

Ганс катился к обочине, обдирая плечи, локти, колени. В какой-то момент зрение зафиксировало картину: один из сопровождающих нелепыми скачками мчится через дорогу, размахивая пистолетом, но вдруг весь как-то ломается, беспомощно вскидывает руки и катится по асфальту, оставляя мокрую блестящую дорожку.

Не разбирая дороги, Ганс вломился в колючие ветви ельника, которые словно отрезали его от криков и стрельбы на дороге. Он бежал, подминая кусты, и слышал, что сзади тоже кто-то бежит. Он ни разу не позволил себе оглянуться.

И лишь когда деревья стали реже, а земля под ногами ровнее, он на миг повернул голову. Он успел увидеть бегущего человека с угловатой из-за бронежилета фигурой. Ганс выстрелил наугад, но, конечно, не попал, а лишь сбил кору в трех метрах над землей. В ответ тут же заговорил частыми хлопками автомат, человек приостановился.

Ганс все бежал и бежал, одежда промокла от пота, с дыханием вырывался стон, легкие горели. Он бежал, пока слух и чутье не подсказали, что он наконец остался один в этом огромном и безмолвном лесу.

Он упал на траву, судорожно глотая воздух. Ноги ничего не чувствовали, они словно бы лежали отдельно бесполезными обрубками.

Потом он вдруг заснул, но ненадолго. Просто провалился во мрак и снова выплыл. Встал и несколько часов ходил по лесу, искал дорогу, прислушиваясь к малейшему подозрительному шуму. Его одежда вся изодралась еще во время бегства, ссадины и царапины разъедал пот.