Мотокросс моей судьбы - Екатерина Васина

— Какая же ты мразь. — проговорил Макс тихо. — Ну бросила тебя девушка, что теперь — убивать ее из‑за этого? Тебе легче стало?

— Я не хотел трогать Нику! — закричал Глеб, вскакивая со скамейки. — Я думал, что это твой байк!

Его палец уперся в грудь Максу. Тот отошел в сторону, борясь с желанием ударить гаденыша. Но Ладон сразу предупредил, что не стоит заниматься рукоприкладством, если они хотят сдать Глеба в полицию.

— Тебя случайно заснял оператор на свадьбе. — Макс взял себя в руки. — Там отчетливо видно, как ты откручиваешь что‑то на мотоцикле. Плюс сейчас твои слова записаны на диктофон. Я не думаю, что тебя посадят надолго или что‑то в этом роде, но надеюсь, что этого ты не забудешь никогда. Твое счастье, что Ника не слишком пострадала.

Глеб только открывал и закрывал рот, мысленно пытаясь найти достойный ответ. Но разум отказывался ему служить, пытаясь осознать, что эту игру он проиграл.

— Ну что, народ. — Крис посмотрел на друзей, на бледного онемевшего Глеба. — Вы тут дальше сами, да? А я поеду, Настасью домой отвезу, а то еще выберется из машины и этому козлищу харю расцарапает.

Пожелав удачного путешествия в полицию, он развернулся и не спеша ушел со двора. Теперь ему следовало серьезно пообщаться с Настей. И что‑то в глубине души подсказывало Крису, что разговор выйдет нелегким.

Всю дорогу Настя возмущалась Глебом и твердила, что Нике необходимо все рассказать. Крис кивал, возражал и имел вид задумчивый и слегка рассеянный. Казалось, он полностью поглощен дорогой, а на спутницу практически не обращает внимания. Сама же девушка чересчур быстро и горячо тараторила, словно боялась, что возникнет ненужная пауза. Сейчас Настя включила режим "акына" — что вижу, то пою. С Глеба она плавно переключилась на травмы Ники, затем на сам мотофестиваль и опять на Глеба.

— Нет, — продолжала она вещать, пока в компании Криса шла по своему двору, — я не понимаю, почему Макс не хочет ничего сообщать родителям и Нике.

— Настя. — перебил ее парень. — Открой вентиль, выпусти пар, а то взорвешься сейчас. Макс сейчас позвонит родителям Ники, но ей скажет только когда вина Глеба подтвердится. Зачем сейчас нервировать ее? Пусть лежит и приходит в себя.

— Надо будет группе сообщить, что с ней все в порядке. Может, навестить захотят.

— Особое внимание, я так полагаю, ты уделишь некоему человеку с беременной женой?

Настя остановилась, словно с разгона врезалась лбом в невидимую стенку. Кристиан тоже встал и, скрестив руки на мощной груди, в упор посмотрел на девушку.

— Не считаешь, что нам надо поговорить?

— Нет. — честно ответила девушка, мечтая стать страусом и проломить лбом асфальт. После утреннего поцелуя она чувствовала себя не в своей тарелке, то и дело вспоминая фразу Ники о том, что Крис может видеть в ней не только друга.

— Я считаю, что надо. — Крис никогда не разговаривал с Настей таким суровым тоном.

— Может, завтра? — пыталась улизнуть от неизбежности девушка. — Мне в душ хочется, отдохнуть. Я вся на нервах. Видишь, руки трясутся.

Она вытянула вперед пальцы с аккуратным маникюром, те и впрямь слегка подрагивали, но Крис не разжалобился. Он встал напротив блондинки и покачал головой:

— Я не знаток женской психологии и прочей фигни, но мне почему‑то кажется, что если ты сейчас улизнешь, то потом мы поговорим очень нескоро.

Настя отвела взгляд в сторону: она и впрямь не собиралась беседовать с парнем на столь щекотливую тему. Тем не менее, режим "наивная дурочка" не отключала:

— Я не знаю, о чем ты хочешь поговорить.

— Не тупи, тебе не идет. Я уже понял, что ты девушка умная и хитрая. Притвориться дурочкой для тебя — раз плюнуть. Думаешь, я не заметил, как ты крутилась вокруг того чувака бер…тьфу, женатого? И мне ты обрадовалась так, когда я подошел, потому что хотела увидеть его ревность?

-

Ну пойми меня… — жалобно начала Настя, но Кристиан сегодня явно решил быть жестким.

— Нет, не хочу понимать. Ты мазохистка или как? Тебе нравится страдать от неразделенной любви и изображать моногамную самочку, которая умрет, но дурь из головы не вышибет? Я про этого твоего Ратмира мало знаю, но того, что услышал — мне вот так хватает. — парень провел ребром ладони по шее. Настя слегка воспрянула духом: может, он просто по — дружески хочет пожурить ее? Как Родька и Ника?

— Слушай, мне все мои друзья такие нотации читают, и я…

— Настя. — Крис подошел совсем близко, и девушка вскинула на него взгляд серых глаз. — Давай начистоту: я тебе когда‑нибудь говорил, что отношусь просто как к другу? Как к чувихе, которая "типа свой парень" и все такое?

— Ну…ты не говорил обратное. — девушка поняла, что теперь разговор все же состоится и обреченно села на ближайшую скамейку. Крис остался стоять, разглядывая ее с высоты своего роста. Он пока не был слишком уверен в правильности того, что творит, но и терпеть больше не мог.

— Давай того, прекратим делать вид, что нас все устраивает. Настя, ты правда видишь во мне только друга?

Наступило тяжелое и довольно долгое молчание, такое непривычно угрюмое для ясного теплого вечера. Девушка отводила глаза, а Крис мрачнел все сильнее, уже догадываясь о ее ответе, но все равно надеясь на что‑то. Наверное, на безумное чудо.

— Извини. — промолвила, наконец, Настя. Она едва не плакала. — Крис, прости, я к тебе очень хорошо отношусь. Я…черт, я хочу забыть Ратмира, но пока у меня плохо получается.

Ресницы у нее все‑таки намокли: от обиды, от того, что Крис отказывался ее понимать и разрушал так хорошо устроенный мирок их дружбы.

— Зачем ты начал этот разговор? Мы же сейчас поругаемся, и ты станешь меня избегать.

— Не стану. — тихо проговорил парень. Было странно слышать от здорового сурового Кристиана такой тон.

— В отличие от тебя, Настя, я успел повзрослеть. А ты словно застряла в подростковом возрасте, со своим максимализмом. Ты просто уперлась лбом в то, что тебе недоступно. Но с упорством барана продолжаешь туда долбиться. И не видишь того, что происходит вокруг. Ты внушила себе, что обязана страдать от неразделенной любви и придумала себе роль мученицы. Которая тебе не подходит. Она никому не подходит. Настоящие чувства не заставят человека чувствовать себя какашкой или ничтожеством. А ты ведь упиваешься пониманием, что Ратмир к тебе не вернется, ты лелеешь свои мучения как мазохист — любимую плеточку.

— Нет, Крис, все не так!

— Так! — почти рявкнул парень, Настя аж подпрыгнула. — Все так. Ты зарылась в свой мир страдания и воспоминаний и требуешь, чтобы тебя жалели. За что тебя жалеть? За тупое упрямство? За ограниченность? Ты отказываешься высунуть голову и посмотреть вокруг. Я друг для тебя? Хорошо. Ок. Без проблем, я останусь твоим другом. Мне правда не в лом находиться рядом с девушкой, к которой я чувствую нехилые эмоции. Просто это тупо, понимаешь? Мы будем играть роли, зная, что они насквозь фальшивые. Потом ты поймешь, как было тупо гнаться за тем, чего ты никогда не достигнешь.