Один континент (СИ) - Мейз Евгения

У нее хищный профиль и даже три четверти оборота не придают ему легкости и мягкости. Через

мгновение уголок ее губ поднимается, выдавая улыбку. Издевается.

- Я неравнодушен к вони, а ты устроила там самый настоящий сарай, - говорит он, как ни в

чем не бывало. - У больных людей и кровь такая.

Да, если говорить честно. Мало кто равнодушен. Просто все остальные приняли это, как

неизбежное, успокоили себя тем, что на воле мелким было бы гораздо хуже. Кто-то зачерствел

сердцем стоило яду Карен отравить их кровь. Они с равнодушием делают свое дело, а кто-то

то и дело предлагает избавиться от того или иного чахлого заморыша.

- Зачем это ему?

- Чувствует свою вину.

- Я не про сейчас, а про тогда.

Внутри все холодеет, отравляет сознание. Он сам поддался надежде и вере в то, что Дерек

хочет спасти человечество. Этот урод сначала отравил человечество, а теперь продолжает

мучить людей только бы исправить свою ошибку. А попытка ли это на самом деле? Может он

продолжает препарировать трупы и мучить живых из очередного интереса, вновь пытается

вывести свою супер расу? Или, что он там хотел на самом деле?!

- Я же сказала, - отзывается Карен со вздохом. - Ему видите ли захотелось настоящей семьи,

а ему ее дать не могу.

Семью? Ему захотелось мелких карапузов унаследовавших его гены, а значит ставших еще более

сильными и умными, только потому, что переняли у него самое лучшее? Сукин сын. Раф тоже

хорош. Нельзя верить вампирам.

- Ни с тобой, ни с кем из них.

По коже пронесся озноб. Эта тварь спит со всеми ними и продолжает обращать других в

надежде родить ему ребенка.

- Не страшно тебе оказаться на его столе?

Перед глазами встают люди. Они как в очередном кошмаре оборачиваются к Рафу с укоряющими

взглядами.Как он мог выжить? Почему он до сих пор жив, а они горят в вечном огне

наполнившего их газа легких?

- Нет. Я могу и потерпеть, главное, чтобы он тронул лицо.

Красота. Эту тварь беспокоит ее внешность. Надо отдать должное ее бесстрашию, но отчего-то

этого делать не хочется. Раф медленно цедит содержимое стакана, не ощущая вкуса напитка,

как бы долго не катал его на языке.

- Сегодня Рождество. Как думаешь, что подарит ей этот болван?

Раф автоматически жмет плечами. Он уже не обращает внимание на ее тон. Карен априори всех

считает идиотами, но правда не каждому Карен говорит это в лицо. Ему надо уйти и он пока

не может придумать причину для этой отлучки.

- Может быть украшение?

- Вряд ли. Прежним сукам он не дарил ничего подобного. Правда…

Она медлит, поворачиваясь к нему. Он смотрит в ее поднятое лицо, едва сумев сфокусировать

на нем взгляд.

- А что подаришь мне ты?

Раф тянется в карман куртки, отвисающий под тяжестью спрятанной в нем коробки.

- Духи? - он даже не удивлен ее разочарованию. - Ты не мог придумать чего-то более

оригинального?

Не мог. Он не видит, чтобы номер был завален подарками, сверкал от обилия украшений.

Только набившие оскомину зеркала, в которые не хочется смотреться ьак осточертело это все.

Ему нужно терпение, куда больше терпения, чем прежде. Не хря же он ждал этого момента

столько лет.

Она поднимает руку, чтобы отбросить ее в сторону, но останавливается.

- Почему они?

- Ее духи. Она пользуется такими.

Раф растягивает губы в улыбке. Он очень надеется, что та выходит холодной.

- Не знаю, где она достала такие, но эти я нашел с очень и очень большим трудом. Не хотел

дарить начатый флакон.

Как бы он хотел потянуться к ней и разом свернуть ее тонкую шею. Увы! Все существо

противится этому. Вздумай он совершить что-то подобное организм воспротивится. Карен сразу

все поймет. Скорее она убьет его, ее мальчики прибежавшие на зов разорвут его на мелкие

части. Нет. Только не сейчас, когда эта тварь со скальпелем жива. Видит Бог, он слишком

долго ходит по этой земле. Его час давно пробил, а Карен найдет себе еще кого-нибудь, если

выживет.

- Думаю, они пригодятся тебе в твоем обольщении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она радостно улыбается. Просто радостно. В такие мгновения она больше чем когда-либо

похожа на обыкновенную девушку. Эта радость в ее глазах не испорчена ничем, ни

жестокостью, ни злостью. Карен любит подарки.

- У меня и для нее есть подарок.

Карен разворачивает коробку, доставая оттуда небольшой флакон с голубоватой жидкостью. Она

ими брызгает в воздух. Духи заполняют воздух мелкими каплями и оседают на пол.

- Такие слабые и бледные. Она любит арбузы?

Алекс. Он думает о ней сейчас. Эти духи хорошо вместе с запахом женщины, тогда аромат

наиболее полный, не просто набор фруктовых масел и химических соединений.

- Нет, клубнику.

- Шлюха, - быстро отзывается женщина. - Все шлюхи любят клубнику и бананы.

Конечно. Только эти фрукты, даже если у них аллергия. Раф не спорит. Он ждет, когда Карен

вспомнит об его словах.

- Что за подарок?

- Фотоаппарат. Она рассказывала, что была фотографом.

Карен вновь фыркает, поднимаясь, оглядывает номер и вновь поворачивается к нему.

- Я же говорила. Клубника, съемки. Он любит таких.

Он не станет переубеждать ее и возражать. Ей виднее, как говорится. Она может притворяться

дурой, испытывать и провоцировать. Не стоит нарываться.

- Пойдешь дарить?

- Да, - откликается он, растянув губы в очередной холодной улыбке. - Джейк наверняка будет

в восторге. Ставлю сотню, что он ничего не знает о ее прошлой жизни.

Карен хохочет, теперь зло. Она подливает ему виски и чокается стаканами.

- Мне кажется, что они сбросят их здесь, а сами полетят в Кентукки. Чертов Форд-Никс не

дает им покоя.

Да, не дает. Люди не изменились. Придумали легальную причину для своих появлений на

материке. Карен предусмотрела и это. Главная сокровищница страны - пуста и кишит другими

тварями.

- Ты сказала им, что нужно сохранить жизнь пилоту?

Они убивают уже третью группу. Выпивают всех дочиста.

- Надо, - соглашается с ним Карен, но взгляд ее затуманивается. - Только что толку, если

Дерек не хочет уходить отсюда?

Ничего. Скоро ничто не помешает ей вернуться обратно в цивилизацию. Но лучше бы она

осталась гнить здесь. Навсегда.

- Они ведь порываются вернуться обратно и рассказать обо всем остальным.

Да. Двое обращенных Карен летчиков попытались вернуться обратно. Хитрость этих людей видна

невооруженным взглядом.

- Ты так привязана к нему?

Вояки уверены, что с новыми возможностями они сильнее и умнее всех прочих. Зря. Они с

первого дня находятся под неусыпным контролем этой женщины. Не понимают, что такое “слов

крови”. Все мчатся к самолетам и вертолетам. Так и падают возле них зловонной массой.

- Что мешает покинуть материк самостоятельно и навещать его время от времени?

- Тебе бы очень этого хотелось, правда?

Он жмет плечами. Ему не все равно, но ей об этом знать не обязательно.

- Здесь я свободнее, чем там.

Ему очень жаль, что он не может улететь или уплыть отсюда. Теперь даже больше, чем прежде.

Аарен и Йента наверняка пожелали побывать здесь. Особенно, после того, как Раф сообщил им,

кого он встретил на больной земле.

- Иди. Только для начала. Ты заслужил благодарность.

Раф с равнодушием наблюдает за девушкой, что взмахнув темной массой волос перебрасывает их

за спину и опускается перед ним на колени.

- Я похожа на нее?

Карен делает трогательный взгляд. Раф кивает, улыбаясь так нежно насколько это вообще

возможно в данной ситуации. Он проводит по ее волосам, убирая их за ухо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- В этой позе особенно.

Губы Карен смыкаются на нем, перед этим скривишись в усмешке. Ее взгляд так и говорит: “я