Терновая цепь - Клэр Кассандра

Проснувшись на следующее утро, Корделия поняла, что у нее нет абсолютно никакого желания ехать на собрание в Институт, где Эрондейлам предстояло выслушивать гнусные клеветнические обвинения.

После примирения с Люси настроение у нее немного улучшилось, но, несмотря на это, она спала плохо, часто просыпалась. Ей не давали покоя кошмары, в которых она не могла защитить близких или друзей от нападения демонов. Меч выскальзывал из пальцев, она ползла за ним, но не могла дотянуться; в других снах он рассыпался в прах в ее руке.

И все сны заканчивались одинаково. Жертва – Люси, Джеймс, Мэтью, Алистер или Сона – истекала кровью на мостовой, в упор глядя на Корделию, молча обвиняя ее в бездействии. Просыпаясь, девушка вспоминала слова, услышанные от призрака Филомены ди Анджело на заброшенной фабрике в Лаймхаусе.

«Корделия, ты – великая героиня. О тебе говорят даже в царстве мертвых. Ты владеешь Кортаной, мечом, способным сразить любого врага. Ты пролила кровь Принца Ада. Ты могла бы меня спасти».

– Я не могу туда поехать, – сказала она Алистеру, когда брат зашел к ней в спальню спросить, почему она не спускается к завтраку. – Я не вынесу всего этого.

Мать присоединилась к ним, хотя в последнее время она редко выходила из своей комнаты. Сона, естественно, не собиралась в Институт, но настаивала, чтобы дети поехали на собрание. Корделия, по ее мнению, обязана была поддержать супруга, а Алистер – отблагодарить Эрондейлов за доброту, проявленную по отношению к семье Карстерсов.

– Лейли. – Алистер стоял, прислонившись плечом к косяку. – Согласен с тобой, в этом нет ничего приятного. Но ты же идешь туда не для развлечения, а ради Джеймса и Люси. Твое присутствие придаст им сил. – Он окинул ее взглядом; сестра сидела на кровати в старом халате, который Райза уже не раз чинила и штопала. – Надень модное платье, какое-нибудь из тех, что ты сшила в Париже. Ты должна выглядеть прекрасной и неприступной. Продемонстрируй свое презрение любому, кто посмеет оскорбить Эрондейлов или выразит поддержку Инквизитору. Ты жена Джеймса – если не появишься в Институте, люди начнут перешептываться, решат, что ты побоялась прийти или что усомнилась в нем, в невиновности его родных.

– Они не посмеют! – в ярости воскликнула Корделия.

Алистер усмехнулся.

– Вот так лучше. Теперь я вижу, что в твоих жилах течет кровь Рустама. – Он посмотрел в сторону открытого платяного шкафа. – Надень вон то коричневое, шелковое, – посоветовал он и, стряхнув с рукава несуществующие пылинки, вышел из комнаты.

Мысль, что ее отсутствие может быть истолковано как косвенное доказательство вины Эрондейлов, заставило Корделию в ту же минуту вскочить с постели. Девушка надела шелковое платье кофейного цвета с золотой вышивкой и лентами и уговорила Райзу уложить ей волосы и украсить прическу шпильками с топазами. Корделия нанесла на щеки немного румян, подкрасила губы помадой, взяла те самые серые перчатки, которые вернул ей Джеймс, и спустилась в вестибюль, высоко подняв голову. Если она не может носить оружие, думала Корделия, ее доспехами станут одежда, прическа и надменный вид.

Беспомощность и отчаяние постепенно уступали место гневу, который придавал сил. В карете, по пути в Институт, она возмущалась вслух, жуя слойку с изюмом, которую Алистер предусмотрительно прихватил из столовой. Она не могла поверить, что хотя бы один человек из Анклава серьезно отнесется к идее о сговоре между Эрондейлами и Принцем Ада. Лондонские Сумеречные охотники знали Уилла и Тессу больше двадцати лет; разумеется, они сразу же отметут обвинение, выдвинутое сумасшедшей преступницей Татьяной Блэкторн.

Эти доводы не произвели впечатления на Алистера.

– Твоя вера в добро и справедливость достойна восхищения, но ты неверно судишь о людях. Многие Сумеречные охотники из так называемого «высшего общества» недолюбливают Эрондейлов, потому что завидуют их высокому положению. В свое время назначение Шарлотты на пост Консула не было единогласно одобрено, а ведь даже те, кто хорошо относится к Эрондейлам, считают, что они получили руководство лондонским Институтом исключительно благодаря ей.

– Ты наслушался этой чепухи от жалких типов вроде Огастеса Паунсби, – фыркнула Корделия.

– Верно, – кивнул Алистер, – но именно недавний опыт общения с низкими и завистливыми типами теперь помогает мне адекватно оценивать настроения, царящие среди членов Анклава. Из этой «дружбы» я вынес следующий урок: никогда не следует думать о людях слишком хорошо. Любой человек способен подставить тебе подножку, если сочтет, что в результате может что-то выиграть.

Корделия вздохнула, стряхивая крошки с коленей.

– Что ж, от всей души надеюсь, что ты ошибаешься.

Алистер не ошибся. Через двадцать минут после начала собрания, когда Бриджсток и Шарлотта сверлили друг друга ненавидящими взглядами, а остальные шумели и выкрикивали оскорбления, Корделия вынуждена была признать, что брат даже преуменьшил серьезность ситуации.

Собрание проводили в храме, отчего у Корделии с самого начала испортилось настроение. На алтаре стояли Бриджсток, Шарлотта и Уилл. Остальные расположились на скамьях; Корделия, войдя, сразу заметила своих друзей и ободряюще улыбнулась Люси и Джеймсу, которые сидели напротив алтаря, рядом с Тессой и Джессом. Все остальные тоже были, даже Анна. Она сидела между отцом и Ари с каменным лицом, глядя прямо перед собой. Корделия решила, что Сесили осталась в лазарете с Александром.

– События в Корнуолле, как вы все понимаете, глубоко потрясли меня, – разглагольствовал Бриджсток, – и должен сказать, что это бессмысленное кровопролитие, наряду с речью Татьяны Блэкторн, отнюдь не укрепило мою уверенность в компетентности Эрондейлов. Они не смогли защитить нас от вторжения слуг Велиала. – Инквизитор бросил на Уилла хмурый взгляд. – Заметьте, я не утверждаю, что вы являетесь пособниками демона.

– Благодарю за комплимент, – холодно произнес Уилл.

– Однако, – повысил голос Инквизитор, – одно из заявлений Татьяны Блэкторн – а именно, что Велиал приходится отцом Тессе, – все же оказалось правдой. Правдой, которую скрывали от всех нас долгие годы. По крайней мере, – и он с саркастической гримасой кивнул в сторону Шарлотты, – от большинства из нас.

– Этот вопрос был решен много лет назад, – возразила Шарлотта. – Тесса – не только чародейка, но и полноправный Сумеречный охотник с незапятнанной репутацией. Ее ситуация уникальна, в ней повинен, как вы помните, один злонамеренный простой человек, и едва ли подобное повторится в будущем. Имя демона до недавнего времени не было известно никому, даже Тессе. В любом случае мы, Сумеречные охотники, не верим в то, что чародеи служат своим демоническим родителям.

– При всем уважении, – съязвил Бриджсток, – родителями большинства магов являются низшие безымянные демоны или демонессы, а не кто-то из Девяти Принцев. Большинству Сумеречных охотников никогда не приходилось противостоять Принцу Ада. А вот мне пришлось, – прогремел он, и Корделия разозлилась. Он, видите ли, противостоял Принцу Ада! Как бы не так – он хлопнулся в обморок от страха, едва увидев Велиала. – Я не могу передать всей силы его ненависти к нам, всей глубины его коварства. При одной мысли, что он является отцом Тессы Эрондейл, меня пробирает дрожь.

– Я помню, как все это обсуждалось, – сказала Шарлотта. – С тех пор прошло уже двадцать пять лет. Я присутствовала при той дискуссии. И вы тоже, Морис. Бредни Татьяны Блэкторн, которая, по ее собственному признанию, обратилась к Велиалу за помощью в своих темных делишках, не могут повлиять на решение, принятое задолго до вчерашних событий.

После короткого молчания заговорила Юнис Паунсби. Она была так взволнована, что цветы у нее на шляпке подрагивали.

– Возможно, слова Татьяны не должны влиять на решения Анклава, Шарлотта. Но… мы не можем их игнорировать.

– Что вы хотите этим сказать, Юнис? – спросила Тесса. Она была одета в простое платье и сидела прямо, сложив руки на коленях. Корделии был известен ее возраст, но она выглядела как юная девушка не старше двадцати лет. Корделия почувствовала жалость к ней, желание защитить ее, как если бы Тесса была ее ровесницей, вынужденной защищаться от несправедливых нападок разъяренной толпы.