Аквамарин (часть 2): по моим правилам - Наталия Матвеева

– В будущем?!? – с отчаянием воскликнула Лив, всплеснув руками. – Да после того, как я заплачу цену за освобождение этих двоих, у меня вообще не может быть будущего!!! Как ты представляешь себе мое дыхание, когда на легкие будет давить этот чертов груз?

Эрнесто пожал плечами, и его взгляд сфокусировался на Эйдене. Он мстительно прищурился, выдерживая ледяной, убийственный взгляд отца Лив на себе, а Эйден, тем временем, вышел вперед:

– Лив. Что происходит?? О какой цене идет речь???

Эрнесто рассмеялся, а Лив будто провалилась в вакуум.

– Давай. – тихо, но с нажимом произнес Эрнесто, подходя к девушке. – Сделай это. Сделай это, и твой любимый, или… твои оба любимых будут свободны! Ты же не сможешь жить без Джонни… Ты умрешь без него… Ну же…

Лив не могла дышать. Ее тело почти не слушалось… Но она должна рискнуть. Должна хорошо сыграть роль… Он должен отвлечься, он не знает об их плане наступления…

– Лив! О чем он говорит?!? – требовательно и встревоженно воскликнул отец.

– Оливия! – подхватил Брайан, и Лив задрожала всем телом. Медленно и тяжело посмотрев на Джонни, который отчаянно мотал головой, призывая ее не делать этого… он знал, какую цену за его свободу запросил Эрнесто… Лив с горечью закусила губу и перевела взгляд на Макса, который, как и Джонни, рьяно качал головой, а затем посмотрела на отца. Ее сердце билось, кровь шумела в ушах, а щеки пылали…

Она достала из-под туники пистолет и глупо посмотрела на оружие в своей маленькой руке… Тяжелый. Страшный. Ее зубы застучали мелкую дробь.

Эрнесто насмешливо улыбнулся.

– Ну, ну, Оливия. Не грусти… Это во благо всем нам, ты же знаешь… Пользоваться умеешь? – Лив с ненавистью посмотрела на него. Эрнесто, с каждой секундой становясь все счастливее, хохотнул:

– О, прости, глупый вопрос.

– Лив… Что происходит? – устало спросил Эйден в четвертый раз, нахмурено глядя на дрожащую девушку. – Зачем тебе пистолет?

– Мы с Оливией заключили сделку. – весело отозвался Эрнесто. – Я отдам ей Джонни и Макса целыми и невредимыми в том случае, если она… убьет тебя.

Эйден в ужасе вытаращил на него глаза, не веря своим ушам… Он сглотнул и перевел взгляд на Лив, по щеке которой побежала слеза. Лив видела боль в его глазах, видела шок, страх смерти, невозможность поверить в реальность… Эрнесто подошел к Лив и, нежно убрав белокурую прядку, упавшую на ее лицо, счастливо закончил мысль:

– И она согласилась.

Лив поняла. Сейчас… Она с трудом посмотрела на отца, чувствуя себя гнилой, пустой и выпотрошенной, чувствуя свое предательство по отношению к нему, опутавшее ее словно липкая, омерзительная паутина, подняла руку с пистолетом и навела черное, пахнущее смертью, дуло прямо в лоб своему единственному кровному родственнику, сняв с предохранителя. Удивительно, но не смотря на ужас, боль и дрожь, которую она испытывала, ее рука, сжимающая рукоять пистолета, была твердой.

– Прости, отец… – шепнула она со слезами на глазах. – Он сказал, что они умрут, если я не соглашусь… Он подвесил их вниз головой и заставил провисеть почти десять часов… Они бы умерли, если бы я не…

Эйден смотрел в дуло, направленное на его голову, и в его глазах светила обреченность и чувство дикой утраты… Отчаяния… Не так он представлял свою смерть…

– Как ты мог… – злобно прошептал он, обращаясь к Эрнесто. – Как ты мог… Ее руками!.. Ты сдохнешь… Мои люди уничтожат тебя… Ты сгоришь в аду… За нее. За мою дочь…

Лив дрожала, чувствуя, как разрывается ее сердце… Он не сердится на нее… Не считает предательницей… Он оказался совсем не таким, как она думала…

– Не пугай меня, Эйден, а лучше дождись в аду и забронируй сковородочку получше… – Эрнесто рассмеялся и посмотрел на Лив. – Давай, сестренка. Вспомни, сколько боли он причинил тебе… Вспомни все, что он сделал… Как из-за него убили твою маму… Как ты гибла от одиночества… Как тебе пришлось воевать с семьей Уолшей из-за его идиотской идеи выдать тебя замуж за сына Генри… Все твои беды из-за него… А Джонни и Макс? Они чисты перед тобой. Ну же, Оливия… Жми на курок… Или я выпущу из своего пистолета две точные пули…

Лив с трудом дышала, глядя на отца. По щеке Эйдена вдруг скатилась слеза. Его холодные глаза с отчаянием и любовью смотрели на нее.

– Давай, дочь. – вдруг хрипло проговорил он. – Не бойся. Я знаю, ты любишь его, ты должна сделать это… А я… я прошу у тебя прощения за все, что сделал тебе. Я хотел все исправить… – он с трудом вздохнул, а Лив думала, что ее сердце сейчас взорвется. – Давай. Стреляй. И не вини себя, милая… В моей смерти виноват только я. Помни, Лив: я люблю тебя. И не бойся – ты никогда не будешь одинока.

Он чуть опустил голову, подставляя ее под пулю, и девушка уже захлебывалась в рыданиях. Эрнесто сморщил нос и вкрадчиво проговорил:

– Хорошее прощальное слово, Эйден. Мы его не забудем. Давай, Лив. Тянуть больше нельзя.

Лив выдохнула и дрожащим голосом проговорила:

– Сначала развяжи их.

Эрнесто с ухмылкой посмотрел на нее.

– Ладно уж. Но отдам только после выстрела.

Лив кивнула. Эрнесто дал команду своим людям освободить Джонни и Макса, и через полминуты веревки, сдерживающие их, были разрезаны. Сорвав скотч, Джонни отчаянно крикнул:

– Лив, нет! Не делай этого!!!

– Стой, Лив!! – вдогонку словам Джонни крикнул Макс, но Лив вдруг громко и истерично рассмеялась. Эрнесто, Эйден и остальные с удивлением и недоумением посмотрели на нее, а она смеялась и смеялась, вытирая слезы свободной рукой, но не опуская пистолета.

Светящимися яростью и злобой бирюзовыми глазами Оливия посмотрела на Эрнесто, хмуро наблюдавшего за ней, и воскликнула:

– Ну ты и идиот, Эрнесто!! Неужели ты и вправду поверил, что я сделаю это??? Убью отца??? Да ты за кого меня держишь, ублюдок тупой??? – Лив хохотала, видя, как улетучивается, подобно воздуху из развязанного воздушного шарика, все благодушное расположение, и как наливаются шоком и злостью глаза Эрнесто, который, все-таки, будучи не совсем тупым, напряженно заозирался. – Убить папашу!! Не-е-ет, насекомыш… Я же предупреждала, что не буду играть по твоим дерьмовым правилам!!! А раз все хорошее, что было в моей жизни, сумел растоптать твой дебильный, голубой ботинок детского размера, то и смысла к существованию я больше не вижу, так что пора прекращать этот долбанный спектакль!

И не успели Эрнесто, Эйден и все присутствующие даже подумать над сутью ее последней фразы, как Лив быстро и уверенно развернула пистолет в руках дулом к себе и, не мешкая ни секунды, не оставляя себе ни единой возможности подумать, испугаться, помолиться или испытать отчаяние и даже не прицеливаясь никуда конкретно, выстрелила.