Эффект Домино (СИ) - Ольга Карелина

В первую же свою смену - дневную, потому что ночная была надёжно занята третьим коридорным охранником, рейтером Джорданом, Цезарь к середине дня почти умер со скуки и на последнем издыхании пошёл общаться. С Дарси он пытался разговаривать на рабочем месте, но она оказалась неожиданно молчаливой и как будто старалась держаться от него подальше - неужели и правда было что скрывать? - так что терас выбрал в качестве своей мишени Берссов.

Супружеская пара заметила его не сразу: так они были увлечены своей работой. Насколько уже узнал Цезарь, они и жили в галереях, не отрываясь, так сказать, от процесса, - специально для них были оборудованы недалеко от главной лаборатории жилые комнаты, так что на поверхности эти фанатики появлялись по совсем уж сверхважным поводам. С ними же жил и Алан, похоже, совершенно не нуждающийся в сверстниках, - его Цезарь увидел на своём обычном месте, в конце кабинета, за столом со змеевиками. Терасу мальчик лишь важно кивнул, даже не подняв на него взгляда. Цезарь приблизился к учёным и предупредил о своём приходе вежливым покашливанием.

- Да-да, здравствуй, Цезарь, - поприветствовал его Детлеф, не поворачиваясь. - Ты присаживайся куда-нибудь, мы сейчас тут доделаем кое-что и постараемся тебя развлечь.

Терас покорно отошёл к соседнему столу и опустился на холодный стул, оглядываясь. Лаборатория у Берссов была огромная, и о предназначении большинства приборов Цезарь даже не догадывался. Он узнал мощный электронный микроскоп - и, пожалуй, всё, потому что никогда особо не интересовался наукой. Что уж там говорить, он до определённого момента даже не мог представить, что способен забраться и в карьере так далеко - хотя Шштерны уже две сотни лет неизменно находились в приближённых рядах Мессии-Дьявола. Любого Мессии...

Загвоздка вышла только с Аспитисом: за него, узурпатора поста и, как многие тогда называли его, "отродье гэшээровских пик", выступил один лишь Лемм, в то время как вся линия отца Цезаря, Клиффорда, во всеуслышание заявила, что никаких Пикеровых в президентах МД не потерпит. Мнения Цезаря, конечно, никто не спрашивал, хотя ему было уже семнадцать и он как раз собирался поступать в Академию МД, чтобы продолжить дело своего рода. Он со своей стороны просто наблюдал за ними: слушал частые гневные споры, происходившие в основном в их доме, так как Лемму было важно убедить в своей правоте брата, а тот плевал на всех с высокой колокольни; иногда сам задавал вопросы, каждому отдельно, чтобы определиться, за кого стоять. Его тоже, как и дядю, не особенно радовала перспектива получить в качестве президента отпрыска Люцесса, совершенно бесталанного и, ко всему прочему, лишь чуть старше Цезаря юношу, за которого, понятное дело, будут говорить другие. Наверное, потому отец и не хотел сильного вождя: как бы он на словах ни желал возрождения "былой МД", больше всего авторитета было у него и на этом основании вырисовывался шанс получить столько власти, сколько он, по его мнению, заслуживал.

Но у Аспитиса была харизма, и он совершенно не напоминал бывшего генштабовца - скорее потомка Стамесовых, их легендарных идейных вдохновителей, на чьей плоти и крови в своё время и была построена настоящая МД. Лемм, кажется, увидел это первым и приложил огромные усилия, чтобы Аспитис получил то, за чем пришёл. С Клиффом они, конечно, рассорились вдрызг, и Лемм уехал с семьёй в Ториту - до 2641 года, когда Цезарь опять встретил его после неудачного нападения на жену и сына Аспитиса. Всё то время, что дядя обивал пороги мало-мальски важных людей в организации, чтобы заручиться их поддержкой, отец только лениво побрёхивал из-за угла, продолжая показывать всем и каждому, что он против насильственной смены власти и за старые добрые традиции, на которых всегда всё и стояло - и будет стоять, если всякие дураки не будут лезть куда их не просят. В итоге как-то само собой получилось так, что Лемм просто сбежал из их новообразованного его же усилиями гадючника, а Клифф легко и непринуждённо занял его место подле Аспитиса как извечный Шштерн на службе у Мессии.

Вот только Цезарь всё помнил и очень жалел, что так и не успел спросить у Лемма, почему он бросил всё на брата - а особенно Аспитиса, за которого столь самоотверженно ратовал. Тут попахивало интригами, а Цезарь люто ненавидел их. Он потому и на дух не переносил отца: тот вечно пытался подкрутить какие-нибудь гайки, чтобы стало ещё чуть-чуть лучше - для него, конечно. Цезарь хотел быть честным солдатом и верно служить, даже уже не как все Шштерны до него, а просто так. Он достаточно покутил в юношестве, больше пугая, чем действительно причиняя кому-то вред, и хотел по окончании Академии нормальной, уставной службы - фас, и нет вопросов.

Хотя, наверное, если бы не открытие этого особенного воздействия майлера на его кровь - тогда, в результате этого самоубийственного похищения девушки Рэкса, - Цезарь, возможно, и дальше раздавал бы бессмысленные тумаки направо и налево. Потеря ориентировки - теперь-то он уже знал, что с ним тогда происходило. Отец упал в его глазах ниже ватерлинии из-за своей наглости, Лемм скрылся за горизонтом, в друзьях не было ни одного нормального человека, одни лизоблюды, в Академии ему прочили великое будущее из-за одной только фамилии, которое он сам никак не мог разглядеть за многослойным туманом, и постоянно где-то на самом краю сознания обитали Страховы. Отец Рэкса ещё в год восшествия на пост Аспитиса благодаря Клиффу безвременно почил, но Рэкс-то был жив - и Цезарь не мог самому себе объяснить эту беспричинную ненависть к нему. Похоже, он просто шёл на поводу у отца, даже этого не замечая...

Однако с майлером всё стало светлее - точнее, перспективнее. Мысля ранее себя лишь придатком великого древнего рода, Цезарь вдруг осознал, что он отличается от всех них до него. И при желании может выделиться и среди сверстников. Он поэкспериментировал с майлером, выявил этот сногсшибательный эффект берсерка, и ему страшно понравилась кличка Моргенштерн, которую выкрикнул кто-то из его команды на операции, впечатлённый его успешным выступлением. Заслужить признание не интригами, не фамилией, а боевым стилем, генными особенностями, верностью - это ему подходило куда больше.

Совсем чуть-чуть его поколебала на этом пути Мария с их незапланированным ребёнком, но кем надо было быть, чтобы помахать ей ручкой и пойти искать себе новую, небеременную пассию? Плюс тогда рядом с ним уже был Хант, одного выразительного взгляда которого хватило, чтобы перестать размышлять в ненужном направлении. Его ещё мотало как лист на ветру, но постепенно он уже твёрдо вставал на ноги. И вот - гвардия. Предел всех целей и мечтаний.

Ну а благодаря Берссам Цезарь, возможно, и в вирусологии слегка просветится. Он вскинул руку с часами - за воспоминаниями незаметно пролетело целых десять минут. А Детлеф и Карина, кажется, даже не изменили позы. Какие всё-таки планы у Аспитиса на этот вирус? И, если у Берссов получится эти планы воплотить в жизнь, поспособствует это возможному объединению или, наоборот, окончательно отодвинет его? Цезарь не сказал бы, что так уж хотел его, но нельзя было отрицать, что их войнушка затянулась: сколько, в конце концов, можно перетягивать друг на друга одеяло? Особенно рядом с такими, как Зебастиан...

- Ну ладно, хватит пока, - Детлеф резко вскинул голову, вытянул руки, чтобы хрустнуть суставами, и отъехал на стуле от ещё одной непонятной машины прямо к Цезарю, отчего тот даже вздрогнул. - Прости, что заставили тебя ждать. Ты что-то узнать хотел или правда со скуки зашёл?

- И то, и другое, - улыбнулся Цезарь. - У меня всегда плохо выходило быть охранником: сдохнуть же можно, ничего не делая.

- Охранником? Ты вроде в гвардии. В отпуске, что ли?

- Нет, заменяю одного недобросовестного сотрудника, пока его допрашивают. Так зачем вам эта альмега, я не совсем понимаю? Ищете панацею от всех болезней?

- О нет, - Детлеф рассмеялся, а Карина фыркнула со своего места, явно совмещая приятное с полезным: работу с участием в разговоре. - Панацею наши наставники искали - такие идеалисты были, даром что карьеру начинали в МД. Вот у них, да, была мечта - доработать штамм вируса так, чтобы его можно было внедрить каждому человеку и не давать никому умирать ни от лемета, ни от самеха, ни от остальных смертельных болезней...

- Полная планета бессмертных, так, что ли?

- Почти, - Детлеф хмыкнул. - В идеале альмега и от старости должна спасать. Они о таком далёком будущем не думали и не распространялись, кто бы им дал создавать эликсир бессмертия, когда нам это противопоказано: деваться-то отсюда некуда. Так что...

- В смысле "некуда"? - нахмурился Цезарь, обнаруживая ещё один пробел в знаниях. Сильвис как-то странно посмотрел на него и отмахнулся.

- Частности. В общем, они просто работали. И с нами поделились - мы тогда были неразлучными друзьями с Рогеро и Элишей Сетте. Всё было здорово, пока Рогеро не возомнил, что над этим ящиком Пандоры нормально трудиться выходит только у него. Поссорились. Зорины собрались и ушли в ГШР, а все наработки с собой забрали. Пять лет простоя - и их загадочное убийство. ГШР по непонятной причине отправляет все их данные обратно, но мы четверо уже притихли: тогдашнему президенту не понравились перспективы развития отрасли, мнительный он был, скорее всего, посчитал, что мы универсальный яд против него готовим. Мы что смогли спрятали и дождались Аспитиса. Нам-то эта панацея на черта ни сдалась - ни к чему всех неуязвимыми делать, куда интереснее сделать такими ограниченную группу людей, универсальных солдат. Стреляешь в него, а он только дёргается и дальше на тебя идёт. Чем не прелесть? Ещё одна ступень эволюции человека, не находишь?