Красный Принц - Смит Э. Дж.

В сознании вспыхивали яркие осколки образов. Ее тревожил Красный Принц. Его лицо – последнее, что видели в своей жизни кардинал Северин и Арчибальд Тирис. Они оба его боялись, оба умерли, думая о нем. Саара не испугалась, но теперь ей приходилось признать: завоевание протекало совсем не так гладко, как планировалось. Глупые ро и ранены не осознавали собственной ущербности. Они яростно воевали за свою свободу, даже не подозревая, что сладостный путь бездумного служения находится к ним так близко. Если бы они перестали противостоять ей, то познали бы вершины наслаждения в мире и покое восхитительного рабства. Но Александр Тирис пытался организовать плебеев на восстание, и у него имелись для этого силы.

Мысли ее были бесполезны. Волнение по поводу одного человека и его крохотной армии только отвлекало ее от дел. Рядом с Ро Вейром разместился лагерь из ста тысяч Псов. Еще больше их находилось в Фелле. Красный Принц даже подобраться к ней не сможет, не то что причинить вред. А Тысяча Отпрысков уже почти вошла в свою силу.

В дверь спальни постучали.

– Я еще не готова вставать, – отрезала Саара, неохотно открывая глаза.

Рядом с ней медленно струилась кровь из мертвого тела симпатичного юного Черного воина. Перед сном она забрала всю его жизненную силу, но слишком устала, чтобы убирать труп.

– Миледи, – послышался из-за двери голос Элиаса из Дю Бана. – Ваша паства уже собирается.

– Они могут подождать, – гортанно прорычала она.

– Там три сотни ро и почти столько же каресианцев.

Она перешла на крик:

– Тогда три сотни ро и почти столько же каресианцев тоже могут подождать!

Элиас не ответил, и она услышала, как он уходит, – его сапоги звучно печатали шаг по деревянному полу.

На прикроватном столике Саара нашарила трубку для радужного дыма и свечу, потом села на кровати, потерла глаза и вытерла слюну с губ. Затем раскурила трубку и глубоко вдохнула дурманящий дым. Он снимал напряжение, но не более того. Ее слуги уже много месяцев обшаривали город в поисках лучшего радужного дыма, чтобы она успокаивала им свой разум. Колдунья использовала ту его разновидность, которую в Кессии называют зеленой – самый слабый наркотик из запасов каресианских торговцев. Самый сильный – черный – курили Псы, и по сравнению с выбранным ею сортом их дым словно бил по голове молотом.

Саара слишком долго спала. После битвы с Горланской Матерью она бодрствовала не больше двух часов в день. Остальное время она находилась во власти кошмарных снов об Орон Каа, матери-настоятельнице и Красном Принце.

Женщина встала с постели и направилась к отдельной ванной с чистой водой. Ее тело было покрыто коркой из засохшей крови и пота, и ей очень хотелось, чтобы доверенный раб помыл ей спину. Грязь сходила неохотно, и на приведение себя в порядок колдунье понадобился целый час. Скоро на нижнем внутреннем дворе соберется ее обширная паства, и ей нельзя выглядеть неряшливо.

На сегодня была запланирована смерть Далиана Охотника на Воров, и жители ее новой империи будут с нетерпением ждать представления. Вечером после казни намечался великий праздник. Саара выглянула в окно и по лучам предзакатного солнца поняла, что проспала весь день. Нужно приготовить вино и еду и достать Охотника на Воров из его подвесной клетки.

В коридоре послышались шаги, затем в дверь снова постучались.

– Миледи, вы уже готовы встать? – спросил Элиас.

– Почти, – ответила колдунья, одеваясь. – Но ты можешь войти.

Элиас из Дю Бана, Черный священник Одного Бога, никогда не расставался со своими доспехами. Ей казалось, его кожа загрубела под ними, стала жесткой и мозолистой от многих лет аскетического служения. Лицо его было таким же жестким. Резкие черты, пожалуй, хотелось даже назвать красивыми – если бы не мертвые глаза.

– Нижний двор заполнен, миледи.

Она смотрела в зеркало, медленно расчесывая волосы.

– Есть новости из Козза?

– Пока нет. Последняя группа торговцев не рассказала ничего интересного. Якоб отправился туда с товаром. Я жду вестей от него.

– Сразу доложи мне, как только что-то узнаешь.

Саара взяла себя в руки и снова посмотрела в зеркало. Выглядела она не лучшим образом, но близко колдунья никого не подпустит, а буйное празднество оставит ей возможность для анонимности. Может быть, ей даже удастся пораньше ускользнуть с него.

– Отведи меня к Охотнику на Воров, я хочу посмотреть на его лицо.

– Он еще не проснулся, – ответил Элиас.

– Я его разбужу.

Черный священник кивнул и вышел из комнаты. Саара пошла за Элиасом, а четыре Черных воина – следом как охрана. В просторной резиденции герцога было много окон, и через них в богато убранные коридоры лился солнечный свет. Герцог Лиам любил живопись, и стены его резиденции украшали ряды старинных акварелей, на которых благородные рыцари побеждали варваров и страшных чудовищ. Яркие краски придавали изображениям динамичность.

Слуги и стражники бросились к ней, чтобы хоть краем глаза посмотреть на свою госпожу, но Саара не обращала на них внимания, а ее охрана не давала им подойти близко. Элиас провел спутников мимо балкона, и колдунья увидела на площади внизу бурлящую толпу. Люди пили и кричали, хором скандировали клятвы верности Мертвому Богу и заверения в вечном служении Госпоже Боли.

Ее обширная паства включала в себя поровну и ро, и каресианцев. К верующим в Мертвого Бога примкнули даже несколько киринов, продавцов радужного дыма. Знатные мужчины и женщины обожали ее, передав свое богатство и влияние на службу ее новому миру. Она принимала их дары с благодарностью, но в душе презирала каждого.

Под зданием резиденции Саары и многоуровневым садом, но над катакомбами располагалась подземная темница. Сейчас ее единственным обитателем был Далиан Охотник на Воров, величайший из Черных воинов. Саара постаралась отрешиться от гомона своей паствы и проследовала за Элиасом в подземные уровни. Посреди всего этого безумия ей приходилось уделять время делам. Люди должны умирать, а все приготовления – совершаться в нужные сроки.

– Он в последней клетке, миледи. Мне сопроводить вас? – спросил Элиас.

Она помедлила и посмотрела на нижнюю ступень лестницы в холодном каменном коридоре. Сквозняков здесь не было, и воздух наполняло зловоние. Тела оставляли разлагаться, их объедали стаи крыс, а тех, кому следовало наблюдать за порядком в этом месте, за различные мелкие провинности уже убил Элиас.

– Я поговорю с ним наедине, – ответила Саара. – Но будь поблизости.

Она взяла ключ и прошла мимо ряда пустых клеток. Первая была набита рваной мешковиной и соломой, во второй крысы жадно глодали давно побелевшие обломки костей, третья и четвертая стояли пустыми, и только зеленые потеки плесени украшали их прутья. В последней, забившись в темный угол, на полу под толстым серым одеялом съежился человек. Он лежал неподвижно. Если бы колдунья выспалась получше – она бы сейчас рассмеялась.

– Узрите же величайшего из Черных воинов. Униженного и раздавленного теми, кто сильнее его.

Человек пошевелился. Грязная рука показалась из-под одеяла и проскребла по каменному полу. Голое предплечье усеивали почерневшие пятна крови и глубокие порезы.

С петлей посыпалась ржавчина, и дверь с пронзительным скрипом отворилась.

Он снова пошевелился. Теперь она видела обе руки, но лицо все еще оставалось скрыто от нее. Из-под одеяла послышался гортанный рык. Она скользнула в грязное квадратное помещение, и человек замер. Руки его сжались в кулаки, царапая каменный пол.

– Просыпайся, Далиан Охотник на Воров. Проснись и встреть свою смерть.

Одеяло полетело в сторону, и он бросился на нее. Кровь стекала из углов его рта, окрашивая зубы в алый цвет. Его кулак, не долетев до ее лица нескольких дюймов, застыл в воздухе. Его безумные глаза покраснели от натуги.

Колдунья рассмеялась.

– Ты всегда был беспомощным против меня. Тебе просто стоило об этом напомнить.

Между ними будто находилась невидимая стена. Вены Далиана вздулись под окровавленной кожей. Она чувствовала его гнев, разочарование и грусть. Он проиграл, и она его уничтожила. Поражение для него было хуже любой пытки.